- Эй!-- окликнул он стражника, который сидел под навесом и пытался плевать, подражая Кошкину.-- Иди-ка, батя, сюда! Иди, иди!
Стражник подошел, вытерев подбородок.
- Видишь?-- торжествующе спросил Кошкин, тыкнув пальцем в рисунок.-Паровоз! У-у! Чух-чух-чух!-- Он согнул в локтях руки и прошелся по клетке, топая ногами и изображая движение шатунов.-- Паровозо! Понимай?..
Стражник с недоумением и опаской поглядывал на Кошкина.
- Эх ты, барано!..-- огорчился Кошкин.-- Хочешь тебя изобретением осчастливить, а ты глазами хлопаешь. Элементарных вещей не понимаешь...
Справедливости ради заметим, что, случись Кошкину объяснять устройство паровоза, он бы не объяснил толком, помня лишь, что паровоз имеет котел, топку и колеса. Да! Еще гудок и трубу!
Кошкин помолчал, соображая, какую бы идею попроще толкнуть пожилому охраннику, и вновь взял щепочку.
- А это поймешь?
Он схематично начертил пушку с вылетающим из ствола ядром и, резко жестикулируя, последовательно изобразил выстрел: "бабах!", полет ядра: "у-у" и попадание его в человека: "бемс!" Кошкин стукнул себя кулаком в грудь и со стоном повалился на пол, разметав руки и жутко оскалившись.
- А-а! О-о!-- дергался он, изображая смертные мучения.-- Покойник! Усек?..
Охранник с испугом взирал на Кошкина.
- Темнота!-- поднялся с пола Кошкин.-- Давай начальника зови. Надоело мне здесь. Бугор! Шефо! Боссо! Боссо! Будем порох делать!
Мужчина отступал, перетаптываясь.
- А, чтоб тебя!-- Кошкин наставил на него пистолетиком палец.-- Пуфф! Пуфф! Боишься, хунта! Неси еще кружечку. Пить хочу -- умираю...
Однако вина Кошкин не дождался, хотя и пытался петь, плясать и стрелять навесными плевками в дальний угол клетки. Стражник угрюмо сидел под навесом, не откликаясь на призывы пленника.
Ближе к вечеру Кошкина вновь привели к рабовладельческому начальнику.
И тут Кошкин засуетился. Он тыкал пальцем за горизонт и пытался объяснять, что он -- человек космического века, у них там телевизоры, магнитофоны, хоккей, пивные бары-автоматы и консервированная килька в наборах.
- Ракеты!-- указывал Кошкин на небо.-- Понимаете? На Луну летаем! Холодильники в каждой квартире! Перестройка в самом разгаре, ети ее мать!
Он рисовал на песке грузовик и урчал, изображая езду на мотоцикле. Но все как об стенку горох...
Легкомысленность, с которой Кошкин поначалу воспринял свое путешествие в веках, сменилось теперь законной тревогой за будущее. "А ну как Егорушкин забрать меня отсюда не сможет?-- нервничал он.-- Заклинит в ихней трубе чего-нибудь -- и привет! Мыкайся тут в древнем мире по клеткам..."
Главный рабовладелец между тем негромко скомандовал что-то стражникам, и те с готовностью подступили к Кошкину и жестами приказали раздеться.
Кровопийцы!-- Кошкин снял с себя джинсы с нашлепкой "Ну, погоди!" и швырнул их к ногам начальника.-- Берите, берите! Недолго вам осталось народ угнетать. И рубаху забирайте, сво-лочи. И майку!.. Восставший люд... И на обломках, так сказать, самовластья...
Оставшись в плавках, носках и матерчатых ботинках, Кошкин с независимым видом скрестил на груди руки и стал наблюдать, как обреченные историей рабовладельцы с опаской разглядывают его одежду. Они с интересом трогали пластмассовые пуговицы на брюках, осматривали, переглядываясь, ровные строченые швы, покачали головой на тисненый контур зайчишки и осторожно двинули замочек молнии. Мелочь, еще вчера приготовленная Кошкиным на курево и квас,-- будь они неладны!-- была исследована ими с особым вниманием, и чертов прихлебатель даже куснул гривенник и пятачок, сморщившись при этом. Пиджак, оставленный Кошкиным под соломой в клетке, не был обследован, и Кошкин пожалел об этом, припомнив, что в нагрудном кармане пиджака лежит его удостоверение, выданное жилконторой номер семнадцать, с фотографией и печатью.
Вскоре одежда была возвращена Кошкину, и не без почтительности, надо сказать. Прихлебатель даже попытался поддерживать Кошкина под локотки, когда тот запрыгал на левой ноге, натягивая брюки.
-- Без сопливых!..-- дернул плечом Кошкин, отстраняясь, а про себя удовлетворенно подумал: "Дошло наконец". И небрежно вжикнул молнией.
В тот день Кошкин был оставлен для ночлега в просторной и уютной комнате на втором этаже дворца.
Устройству на ночь предшествовал симпатичный ужин, во время которого размякший от пережитых волнений и легкого вина Кошкин пытался втолковать хозяину, что тот не прав, угнетая простой люд и живя нетрудовыми доходами. Но безрезультатно: хозяин лишь настороженно улыбался, кивал и с опаской поглядывал на раскачивающийся возле резной ножки стола ботинок гостя.
Спал Кошкин крепко, с раскатистым храпом, и ему нисколько не мешали протяжные крики-отклики часовых, которые расхаживали вдоль забора.
Разбудил Кошкина настойчивый шепот возле самого уха: "Се-ре-га! Ко-о-ш-кин! Ты меня слышишь? Се-ре-га!.." Кошкин разлепил глаза. Никого. Набирающий силу рассвет парусом надувал занавеску на окне. Мерцали вазы в углах комнаты. На полу, возле широкой кровати, стопочкой лежала его одежда.
-- Кошкин! Серега!-- продолжал звать голос.-- Видишь маленькую коробочку?..
Кошкин быстро сел на кровати и закрутил головой:
- Какую коробочку? Кто это говорит?..
- Это я, Егорушкин,-- раздалось где-то совсем рядом.-- Тихо! Поищи рядом с собой коробочку -- транслятор. Видишь? Я из него говорю...
- Вижу. -- Кошкин действительно увидел небольшую, размером с портсигар, металлическую коробочку и осторожно взял ее в руки.-- Ты что, в ней находишься?-- жалобно спросил он.
- Идиот!-- с облегчением вздохнул голос Егорушкина.-- Я у себя в НИИ, на центральном пункте. Немедленно спрячь транслятор и прими все меры к его сохранности. Ты один? Тебе удобно разговаривать?..
- Один!-- оглянувшись на закрытую дверь, хрипло шепнул Кошкин.-- Вовка, друг, сосновые лапти! Что же теперь делать?..
- Слушай меня внимательно!-- перебил его Егорушкин.
И командирским голосом сообщил инструкцию на ближайшее время.
Первое. Не дергаться! Центр принимает все меры, чтобы забрать Кошкина обратно. Второе. На связь выходить с помощью транслятора при восходе и заходе солнца. Для этого уединиться и нажать синюю кнопку. Третье, и последнее: телеграфно, без эмоций, доложить обстановку -- где и в каком веке он находится. От этого будет зависеть план дальнейших действий. Говорить коротко и ясно, потому что в трех городах и двух поселках отключен сейчас свет, чтобы обеспечивать устойчивую связь.
- Понято!-- Уверенный тон бывшего одноклассника произвел на Кошкина бодрящее действие.-- Докладываю -- жив-здоров. Нахожусь в каком-то дворце с колоннами, в постели. До вчерашнего вечера содержался под стражей. В одиночке. В каком веке -- не знаю. Говорят не по-нашему...
Кошкин и в самом деле не представлял, в какой век его занесло и где он находится. Древний Рим? Или Древняя Греция? Трудно сказать. Ясно только, что не Египет: там фараоны...
Из всей истории Кошкину больше всего нравилось про Чапая и Петьку. Еще про средние века интересно было. Крестоносцы. Дон-Кихот с Санчо Пансой. Нет, определить, где и в каком веке он оказался, представлялось Кошкину решительно невозможным...
- Выгляни в окно,-- подсказал Егорушкин.-- Людей видишь?
- Понято!-- С транслятором в руке Кошкин прошлепал к окну и отогнул занавеску.-- Людей вижу. И женщины есть. Симпатичные. Вы бы мне курева прислали, я же за ним пошел...
- Подожди ты с куревом,-- шептал Егорушкин сквозь века.-- Прислушайся к их речи -- какие слова они говорят?
Кошкин прислушался. У стены, меж кустарников, сражались деревянными мечами два мальчика. Вот один из них споткнулся, упал, и другой тут же наступил ему на руку и приставил к груди оружие. "Вэ виктис!"-- радостно воскликнул он.
Кошкин, как мог, повторил слова мальчика в транслятор.
- Все правильно!-- обрадовался Егорушкин.-- Латынь! В Древнеримском государстве ты, Кошкин! Нажимай зеленую кнопку. Век уточним позднее. Связь заканчиваю...-- Голос Егорушкина зазвучал слабее.-- Следующий сеанс -- на закате. Мы тебя вызовем. Постарайся уединиться и нажми синюю кнопку. Другие пока не трогай.
- Про курево не забудьте,-- заторопился Кошкин.-- Хотя бы пачку "Беломора". И спички!..
- Транслятор береги...
- И на работу сообщите, а то прогул поставят...
- Спрячь его... Держись, Серега! Наблюдай... Не болтай лишнего. Ты наша... на рожон не...
Кошкин хотел заверить, что выполнит, так сказать, задание Центра -- не подведет, но голос Егорушкина угас и транслятор смолк.
"Вот ведь оно как,-- растроганно подумал Кошкин, разглядывая коробочку с множеством мелких, утопленных вровень с корпусом кнопочек.-- Не забыли, волнуются. Как, дескать, ты там, Серега?.."
Как ему и предписывалось, Кошкин надавил зеленую кнопку и тут же ощутил некоторую перемену в окружающем мире. Что-то изменилось. И как показалось ему -- на улице. Кошкин крадучись подошел к окну и с удивлением обнаружил, что понимает разговор мальчиков, фехтовавших недавно у стены. Ну да! Они говорят, что пора заканчивать гимнастические упражнения и идти умываться. Более того, Кошкин почувствовал, что тоже может сказать им что-нибудь на их языке. "Здравствуйте,-- например.-- Как поживаете?" или: "Сегодня хорошая погода".
