Антон Чехов - Актёрская гибель

- Да-с... - говорил он, увязывая после этой операции свои орудия, обагренные кровью Щипцова. - Прислали бы за мной, я и пришел бы... Насчет денег беспокоиться нечего... Я из жалости... Где вам взять, ежели тот идол платить не хочет? Таперя вот извольте капель этих принять. Вкусные капли! А таперя извольте маслица выпить. Касторка самая настоящая. Вот так! На здоровье! Ну, а таперя прощайте-с...

Риголетто взял свой узел и, довольный, что помог ближнему, удалился.

Утром следующего дня комик Сигаев, зайдя к Щипцову, застал его в ужаснейшем состоянии. Он лежал под пальто, тяжело дышал и водил блуждающими глазами по потолку. В руках он судорожно мял скомканное одеяло.

- В Вязьму! - зашептал он, увидав комика. - В Вязьму!

- Вот это, брат, уж мне и не нравится! - развел руками комик. - Вот... вот... вот это, брат, и нехорошо! Извини, но... даже, брат, глупо...

- В Вязьму надо! Ей-богу, в Вязьму!

- Не... не ожидал от тебя!.. - бормотал совсем растерявшийся комик. Чёрт знает! Чего ради расквасился! Э... э... э... и нехорошо! Верзила, с каланчу ростом, а плачешь. Нешто актеру можно плакать?

- Ни жены, ни детей, - бормотал Щипцов. - Не идти бы в актеры, а в Вязьме жить! Пропала, Семен, жизнь! Ох, в Вязьму бы!

- Э... э... э... и нехорошо! Вот и глупо... подло даже!

Успокоившись и приведя свои чувства в порядок, Сигаев стал утешать Щипцова, врать ему, что товарищи порешили его на общий счет в Крым отправить и проч., но тот не слушал и всё бормотал про Вязьму... Наконец, комик махнул рукой и, чтобы утешить больного, сам стал говорить про Вязьму.

- Хороший город! - утешал он. - Отличный, брат, город! Пряниками прославился. Пряники классические, но - между нами говоря - того... подгуляли. После них у меня целую неделю потом был того... Но что там хорошо, так это купец! Всем купцам купец. Уж коли угостит тебя, так угостит!

Комик говорил, а Щипцов молчал, слушал и одобрительно кивал головой.

К вечеру он умер.

(37) первый любовник (франц.)