Никто так не подтрунивал над ним, как его успешный сынок. Слава российских страхов не изведал. Увезли из России семилетним. Школу окончил в Канаде. А через два месяца завершит и Университет в городе Вотерлоо, где самый лучший в Северной Америке факультет инженеров "хайтеха". Компьютер был его, Славика, стихией, его родиной. Кому и зачем свободному человеку кланяться? Многомиллиардный "Роджерс" для него "исчерпал себя", и точка.
Отца он любил нежно, хотя и крестил в горячую минуту " крепостным графа Шереметьева ", "совком". И его болезненную неуверенность, застенчивость, в разговорах со мной неизменно оправдывал ( Мы, Лазаревы, не коренные сибиряки, мы при дедах-прадедах бежали туда из Горелова- Неелова, Неуражайка тож!). А порой, чтоб избежать моих дальнейших расспросов о судьбе Лазаревых, оставшихся в Сибири, обрубал беседу энергетикой Киплинга: "Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с места они не сойдут".
Тем не менее, Слава был вовсе не так горд и заносчив, как мне казалось ранее "Заносился", дерзил он вовсе не вопреки отцу : заработки у "профи" на Западе такие, что порой без боя места и не завоевать. "Надо уметь продавать себя", постиг Слава. И то, что для его отца мальчишеская самоуверенность, нагловатость, - почти ужас, для Славика - естественная жизнь этого мира, где каждый сам за себя. Ни перед кем не сгибаясь. Не придуриваясь...
Так обнаружилось для меня, что традиционный на Руси, можно сказать, "тургеневский" конфликт отцов и детей в семье Лазаревых осложнился неведомым нам ранее социально-нравственым конфликтом континентов. Миров. И в их семье "Запад есть Запад, Восток есть Восток..."
Слава позвонил на другой день.
- Григорий, отец ругается, что я ничего не сказал вам о работе...Ну, да, взяли! Как и обещали!.. Но я звоню не поэтому,- перебил он мои поздравления. -У нашего америкоса машины тут нет. Я мчусь по бизнесу, по дороге подвезу его к вам, хорошо?
- Значит, намечается семейный бизнес? "Лазарев и сыновья"?
- Увы, Григорий! Савелий не компьютерщик. Он вовсе... Бетховен,- Слава произнес "Бетховен" таким тоном, как говорят об оступившемся, почти пропавшем члене семьи. - Он пианист... Нет, все же не из тех, кто барабанит под плакатом "Просят не стрелять в пианиста" Он с малолетства нотную папку таскал ... Теперь он лауреат разных конкурсов. Просто как в Иркутске его прозвали, так и пошло. Словом, наш родной " Бетховен ".
Бетховен едва протолкался в приоткрытую дверь. Невысокий, ширококостный, видно, крепкий, как и все Лазаревы, но, вместе с тем, и худющий, как и отец. Ключицы под белой рубашкой выступают. Пригляделся - во всем в отца. Не человек, а пожар. Огненно-рыжий, лобастый. Залысина аж до затылка. Нос, как у всех Лазаревых, дерзкий, с "рязанской" нашлепкой. Лицо красновато-облезлое, точно подпаленное огнем. В испарине. Тщательно выбритое.. Под припухлыми глазницами густые тени, точно и в самом деле обдало пламенем, сажа- не сажа, осело что-то на запалых остро-коститстых щеках. И без объяснений ясно, загнанный эмигрант. Из самых свеженьких. Затурканных беготней по канцелярским анфиладам.
Естественно , я настроился на разговор о его музыкальных делах. Но... не встретил понимания.
Опаленное огнем лицо Савелия-Бетховена - странно неподвижное. Как у слепца. Глаз нет-щелки. Открыто живут лишь пухлые, как у ребенка, губы. Закусил нижню губу, в досаде, что ли? Вдруг вытянул трубочкой: "мо-ожно , включить интернет?" И тут же, не дожидаясь медлительного хозяина, поиграл с немыслимой для меня скоростью на клавиатуре компьютера огромными белыми пальцами, наконец, вывел вывел на экран газету "Московские новости". Отыскав какой-то текст, шепнул:
- Свежий номер. Пробегите одним глазком. Заслуживает!..
Заголовка не было. "ОТЗЫВЫ НА МАТЕРИАЛ", и все. Автор какая-то Анастасия.
Анастасия притягивала к себе, как магнит, с первых же слов:
- Россия вымирает. Гибель лесов от кислотных дождей, отравление рек, озер, морей, самого воздуха токсичными отходами и радиацией поставили землю на грань катастрофы. Вот уже десять лет, как Россия включена Западом в зону глобального бедствия. А сегодня, от жадности к шальным деньгам, страну хотят еще обложить всемирными "ядерными помойками".
Наши дети от рождения отравлены...
На Ближнем Востоке арабские фанатики, опоясанные взрывчаткой, убивают самих себя, в переполненных городских автобусах или среди случайных прохожих. Самоубийц "во славу Аллаха" называют там "ШАХИДАМИ". Угодными Богу. Таким ШАХИДОМ становится для всего мира Россия, сливаюшая радиоактивные вещества в моря-океаны, угрожая странам-соседям новыми Чернобылями
Арабские "шахиды", взрываясь, уверены, что они прямиком идут к своему Магомету. А куда идем мы?
Два благородных человека, два военных моряка обратили внимание мира на эту страшную опасность - Александр Никитин и Григорий Пасько. Их тут же затолкали в тюрьму. Выдали секрет Полешинеля! Никитина мир откричал. Григория Пасько ФСБ держит за решеткой по сей день. Он для них неожиданная помеха. Они по горло заняты захватом и укреплением своей чекистской власти, а он "путается в ногах" своими проблемами, которые им совершенно ни к чему... Держат Пасько в кутузке и ехидно посмеиваются: вчера один из этих гебешных мудрецов даже уподобил ФСБ - известное наше расстрельное ведомство - западным - ЦРУ, ФБР, Мосаду.
ФБР и ФСБ, высказался мудрец, настолько схожи, что ДАЖЕ НА ОДНУ БУКВУ НАЧИНАЮТСЯ.
Какое сильное доказательство! Так же как СПРАВЕДЛИВОСТЬ и СМЕРТЬ. С одной буквы начинаются...ФБР защищает свой народ, а КГБ всегда, десятилетиями, уничтожал свой собсвенный народ. - И Анастасия, не торопясь, всю историю ГБ пробежала. От ЧК первых дней Октября до сталинского ГБ, уничтоживших 60 миллионов ни в чем не повинных граждан СССР. Завершила свой постинг довольно круто:
-На прошлой неделе мы прочитали в МН, в статье господина НОСИКА, ответственного руководителя интернет-компании "РАМБЛЕР", что силовые министерства пытаются установить тотальный контроль за русским интернетом...
Это, увы, не ново: в России давно укоренилась и по сей день правит преступная, нераскаявшаяся, чудовищная организация, подобная мафии, но гораздо страшнее и опаснее... Это все равно, как если бы сегодняшней Германией управляло гитлеровское Гестапо... Наше Гестапо по сей день не покаялось перед народом за свои преступления. До сих пор носится с возвращеним своего железного Феликса на Лубянку ...
И вдруг задиристо-весело, присказкой, похожей на детскую считалочку"Кто работает в ГБ.? Только Г. И только Б."
Я искоса вглянул на гостя. Лицо и впрямь мертвое, точно в гробу лежит. Глаза- щелочки закрыты. То ли спит человек. То ли, в самом деле, отдает Богу душу. Но нет... Тонкие, прижатые к голове уши стали бураковыми. Бескровные влажные губы кривятся набок. Похоже, в испуге. И вдруг снова вытянулись трубочкой, будто Савелий вкричал невидимой Анастасии в тревоге : "Да вы что-о-о-о?!."
- Вы за Анастасию так испугались? - осторожно спросил я. - Женщина, видно, Гулага похлебала. Не застращаешь!
- Что вы, Григорий Цезаревич. Она - девочка. Только-только школу кончила... Не может такого быть? Сама признала... Один из хамов врезал ей: Ты, баба, зла от того, что мужика у тебя нет. Женить надоть!.
Анастасия в ответ с усмешечкой: - Мне еще рано замуж! - И тут Савелий впервые улыбнулся. Широко улыбнулся, белозубо. Улыбка была, какой-то отстраненно-стыдливой, словно мечта о далеком чуде, которое могло бы и осчастливить, да только до него, как поется в детской песенке, не дойти ногами, не достать руками...
- Савелий! - весело произнес я.. - Вы к ней явно неравнодушны!
В ответ вздохнул:
-Ох, Григорий Цезаревич. Она обо мне, естественно, и ведать не ведает, а я каждую неделю жду ее постингов, как ждут любовных писем. Когда гебешное хамье ее оскорбляет, а все их оскорбления, сами увидите, отвратительно-грязные, ниже пояса, мне хочется взять стул и трахнуть по экрану компьютера...Я думаю-думаю о ней день и ночь...Это, наверное, больше, чем любовь. Скорее, какое-то психическо-любовное наваждение! Я же мальчик в прыщах. И вдруг!.. Честно, Григорий Цезаревич, Анастасия тот человек, которым я мечтал бы быть; в ночных грезах часто вижу себя именно таким, но никогда им не стану. Не по Сеньке шапка. Увы!.. Она все российское ГБ переполошила. Ах, какой зверек, Григорий Цезаревич! Я бы такого всю жизнь лелял...
- Так в чем же дело? "Вперед, и горе Годунову!", как сказал классик.
Снова тяжкий вздох.
-Разница лет большая, Григорий Цезаревич. Моей виртуальной дроле, скорее всего, 17-18. А мне тридцать пять и три месяца... Увы, не заломать березку... Не верите, что 35? Молодо выгляжу?.
Ожило лицо Савелия Углубились почти незаметные ранее, тонкие точно от ножевых порезов, морщинки, идущие от его гордого фамильного носа к краям пухлых губ, придавая лицу оттенок беспомощности. Лицо по-прежнему неподвижное, но-гладкое, молодое, почти как у Славы. Губы выпячены, точно ловят воздух...
