Уходит капитан в далекий путь,
Он любит девушку из Нагасаки,
У ней такая маленькая грудь,
И губы алые, как маки..
Плохо, что на авианосце нет женщин, думает летчик, авианосец - большой корабль, могли бы быть, но это ничего - скоро Сингапур, какая-нибудь еще Батавия, и он сойдет на берег, чтобы выпить чего-нибудь на берегу, для разнообразия, а заодно отведать в публичном доме сингапурскую или еще какую девушку - желтую, черную, коричневую - тоже для разнообразия, потому что летчик палубной авиации молодой и ничто экзотическое ему не чуждо.
Они идут туда, где можно без труда
Достать себе и женщин и вина.
Это с годами экзотика надоедает, и человек, бывая за границей, начинает посещать храмы и музеи.
Летчик палубной авиации плывет навстречу приключениям с комфортом. Но сидят в уютных барах и посещают бордели в портах по пути следования летчики с авианосцев "Энтерпрайз", "Индепендент", "Теодор Рузвельт" и других известных во всем мире авианесущих плавсредств империалистического лагеря. Нашим летчикам в походе пить нельзя ни грамма, как китайцам. И никаких, конечно, баров-ресторанов на авианосце нет - столовые для личного состава, но тоже уютные: белые скатерти, борщ подают матросы в белых перчатках, на стенках картины в красивых рамах - "Три медведя", "Письмо с фронта", "Бурлаки на Волге", "Расстрел 26-ти бакинских комиссаров". С этими картинами в тяжелых рамах авианосец и поступил на флот с судостроительного завода, есть там кроме главного инженера и главный художник. Нет чтобы какую-нибудь Венеру или Данаю повесить, шедевры мировой кисти, несчастные бурлаки только аппетит портят. Пить нельзя, а жить нужно. Поэтому наш летчик выпивает перед обедом сто пятьдесят разведенного теплой водой спирта у себя в каюте, чем-нибудь зажевывает, чтобы не пахло - лучше всего газетой, типографский шрифт отбивает сивушный запах, - и идет в столовую, где в уютной обстановке съедает салат из капусты, борщ, котлеты с гарниром и запивает компотом из сухофруктов. Если принести с собой, в плоской фляжке, можно и в компот капнуть незаметно... И сиди, как в ресторане. Музыки нет, женщин нет, но если человек с фантазией, ему не скучно. Вечером в столовую можно не ходить, можно выпить и в каюте. Главное, чтобы какая-нибудь сволочь не нагрянула проверить боевую готовность. Если нагрянет - придется наливать... А спирт это же такое дело, не купишь в лавке, где покупаешь бритвенные принадлежности и гуталин, спирт "достать" нужно. Но достаешь. Спирта на авианосце много.
Хуже - с посещением публичных домов в портах. Не положено, и все тут! И в смысле самодеятельности трудно что-нибудь придумать: слоняемся по улицам толпой тридцать-сорок человек во главе с замполитом Воронцом - летчики, вертолетчики, скитальцы морей... Красный фонарь над крылечком в зеленом переулке. У крылечка пальмы. Косоглазая девушка с белым цветком в черных волосах подает знаки из окошка: заходите, товарищи, на всех хватит. И страна дружественная. Может, и правда, зайдем развеемся, говорим замполиту Воронцу, местная валюта у нас есть, посмотрим, как оно тут у них. Так просто говорим, для трепа. Но что ты! Крику, шуму: "Хотите, чтобы от загранпоходов отстранили? Нас тридцать человек, кто-нибудь да стукнет!" Пошутить нельзя. Лучше бы я пошел в торговый флот, а не в военный, в торговом на берег отпускают человек по пять. Но нельзя так нельзя. А может, говорим, ты, Воронец, сам сходишь, это самое... С целью развенчания их нравов. А мы тебя подождем под пальмами, покурим. Потом расскажешь на политзанятиях, ведь интересно. Заодно объяснишь нам, несознательным, ну почему, почему взрослому человеку, защитнику отечества, нельзя за границей сходить в бордель. Почему? Воронец объясняет: а потому, что мы не американцы, у нас моральный кодекс. А у них никаких нравственных запретов. У них личный состав в свободное от вахт и полетов время вместо полит-информации смотрит по телевизору порнуху, а при заходе в порты моряки напиваются, не вылезают из притонов, а потом везут в свои Штаты СПИД и сифилис. Зачем же нам это нужно? Да нет, не нужно, говорим, но...
Но хорошую порнушку и нам бы иногда покрутить по телевизору не помешало, я имею в виду офицерский состав. Матросы пусть смотрят про войну и про мирный колхозный труд. Им служить всего три года. Хотя и три года трудно. На американских авианосцах есть такие специальные резиновые куклы, как две капли похожие на какую-нибудь кинозвезду - Мэрилин Монро, к примеру, - и можно в свободное от полетов время, у себя в каюте, приняв предварительно граммов этак триста... Говорят, эффект почти идентичен, можно даже венерическую болезнь подхватить, если перед тем не протереть кинозвезду ацетоном или бензином. Один американский летчик, негр, после длительного общения даже влюбился в свою резиновую "барби", развелся с женой, приличной женщиной. У нас бы его в два счета выгнали из авиации, а американцы ничего, пусть служит. Однажды он посадил свою подружку в самолет, чтобы показать ей океан с высоты птичьего полета, и в результате его "фантом" стал падать, но летчик не пожелал катапультироваться один и упал в океан вместе со своей возлюбленной. Она была яркая блондинка, а он негр из штата Кентукки или Мичиган, такие у них нравы.
У них на авианосцах разрешается даже однополая любовь. У нас не разрешается. У нас за это сажают в тюрьму, и правильно делают, гадость какая. Надо ли говорить, что ничего такого на нашем флоте нет и быть не может. У нас даже курить разрешается только в строго отведенных местах. Но курят где попало. Женщин наш летчик не видит по полгода, и даже обогнув половину земного шара и заходя в порты Африки, где дружелюбные туземки машут с берега руками и ногами, и валюта есть, - никаких развратных действий! Говорят: валюта вам не для того дается, чтобы вы подрывали престиж Родины, лучше купите себе что-нибудь импортное, у нас другие ценности. Понятно, другие. Но все импортное у меня уже есть: магнитофон-двухкассетник, трое джинсов, зажигалка... А вот женщину могу себе позволить только вернувшись из похода, как космонавт. Но космонавту за воздержание дают Героя Советского Союза, а офицера-моряка, когда придем домой, отпустят на сутки с корабля - в поселок городского типа... Три десятка блочных "небоскребов", не считая частного сектора и казарм, сколько там женщин, и те замужние. Высунешь язык, пока найдешь и договоришься.
А был бы в поселке хоть небольшой бордель с хорошей пропускной способностью, сходил бы, за умеренную плату, и порядок. Голова освобождается для знаний. И меньше было бы разврата. Кто-нибудь это понимает?
Поднял как-то на политзанятиях вопрос: я кто, мужчина или двигатель внутреннего сгорания? В стране ветры перемен. Реформы и в армии назрели. А в высоких штабах как сидели идиоты, так и сидят. Да, я принимал присягу - стойко переносить все тяготы и лишения военной службы... Я и переношу. Стойко. Но сколько можно? Мне тридцать лет. Я капитан, летчик, а бегаю в поисках элементарного! - как барбос. Так я офицер, пользуюсь относительной свободой, а как же матросы срочной службы? Три года как в тюрьме. Мы же плодим гомосексуалистов, активных и пассивных. Активные еще ничего... Но какой из пассивного защитник Родины? Напрягите фантазию. Откуда у него возьмется патриотический пыл! Хорошо хоть не беременеют, не надо предоставлять декретный отпуск.
Женатым легче. Семейных офицеров отпускают с авианосца, стоящего на рейде в пяти километрах от поселка, где живут семьи, два раза в месяц. Как на случку... А чаще нельзя, чтобы не подорвать боеготовность. Не дай бог! Семьдесят процентов экипажа всегда должны быть на корабле, и днем, и ночью. Особенно ночью, когда - под утро - и начинаются все войны. А с кем там в это время спит твоя жена, никого не интересует, кроме тебя. С кем спит? Да с твоим же товарищем по оружию, холостяком, которого на сутки отпустили, а куда ему идти?
Вот с этой точки зрения холостякам нести ночные вахты легче - не болит душа. Не надо всматриваться, выйдя покурить на воздух, в ночную даль, отыскивая среди светящихся в ночи окошек на берегу свое окошко.
Жены пишут письма командиру корабля, мол, товарищ командир, обращается к вам супруга командира ВЧ-3 вверенного вам противолодочного авианесущего крейсера. Разрешите вам задать вопрос как человек человеку: ну что это за жизнь? Когда был курсантом во Владивостоке, приходил раз в неделю регулярно, плюс самоволки, считай - два раза в неделю. А стал офицером - два раза в месяц! В расцвете сил. Но два раза в месяц, это когда на рейде. А когда уходит в поход? Я тоже в расцвете сил, ждешь, ждешь, а вернулся из похода, его еще две недели на берег не пускают: он там с кем-то из начальства поругался или казенный спирт пил в рабочее время. Но мне-то какое до всего этого дело? Мне двадцать восемь лет, дети не видят отца, пошло оно все к черту! Есть у меня муж или нет мужа? Только форма красивая. Знала бы, дура... У меня к вам просьба, товарищ командир, отпустите на воскресенье моего Колю, в воскресенье и я, и дети дома...
