Володька ходил задумчивый, но образа жизни не поменял. После работы приходил домой, ел и уходил. А основная его жизнь протекала у армянки.
- Хочешь, я его изобью? - спросил Павел, старший брат Ирины.
- Не знаю, - задумчиво ответила Ирина.
Она действительно не знала, что делать. С одной стороны, ей хотелось избить и даже убить Володьку, чтобы не достался никому. А с другой стороны, он был ей дорог именно сейчас, когда ускользал из рук. Ирина вдруг увидела в нем массу достоинств: немногословный, честный, трудяга, а главное - мужик. Мужская сила - в глазах, в развороте плеч и в верности, как это ни странно. Он больше десяти лет был верен Ирине, теперь до конца дней - той. Видимо, одной женщины маловато для мужского века.
Павел избил Володьку без разрешения. По собственной инициативе. Так он защищал честь сестры. Не один, а с товарищем. Они метелили Володьку, пока тот не упал. А когда упал - дали пару раз ботинком в морду. От души. Володька вернулся домой, выплюнул зубы, собрал вещи. И уехал из города. Вместе с армянкой. Боялся, что и ее побьют.
Ирина отчитала Павла. Он сорвал всю схему. Девочка бы росла, Володька бы привыкал и, возможно, оторвался от армянки. А если не оторвался, жил бы на два дома. Все лучше, чем ничего. А что теперь? Тридцать три года, двое детей. Кому нужна? Кому нужны чужие дети...
Надо было выживать. Но как?
Ирина отдала девочку в ясли, и сама в ясли - работать. Пришлось уйти из школы. В яслях обе сыты, дочка присмотрена. И еще домой прихватывала из столовой: кастрюльку супа, сверху кастрюльку котлет с лапшой, в банку компот из сухофруктов. Получалось полноценное питание для сына Саши - белки, витамины. Жить можно, с голоду не помрешь. И на одежду хватало: зарплата плюс Володькины алименты. Были сыты, одеты и даже принаряжены. На праздниках Снежана смотрелась лучше всех в бархатном зеленом платьице и лаковых туфельках.
Но не хлебом единым жив человек. Особенно в молодые годы.
Директор детского сада подкатывался к Ирине, но у него изо рта воняло горохом. Говорят, нелюбимые плохо пахнут. А любимые - благоухают. Взаимное тяготение скрыто в запахах. Как у собак. Просто люди об этом не догадываются.
Ирина не могла целоваться с директором. Ее мутило.
Потом возник вдовец. Познакомились в очереди за картошкой. Вдовец с ребенком, мальчик - Сашин ровесник... Не старый, лет сорока пяти. Приличный. Ирина стала присматриваться: жилплощадь, зарплата... Но однажды вдовец произнес такую фразу:
- Ты своего сына отдай матери. А Снежана пусть останется с нами. У нас будет двое детей - твоя девочка и мой сын. Поровну.
Когда смысл сказанного дошел до Ирины, а дошел он быстро, в течение минуты, вдовец перестал существовать. То есть физически он еще стоял посреди комнаты, но для того, чтобы дойти до порога, одеться и выйти за дверь, ему понадобилось три минуты. После чего он исчез из ее жизни и из ее памяти.
Саше к тому времени было двенадцать лет. Длинненький, с крупными коленками на тонких ногах, как олененок. Он везде ходил следом за матерью, носил тяжелые сумки, помогал, как настоящий мужчина. Ирина советовалась с Сашей по части прически и макияжа. И он давал совет типа: не крась губы фиолетовой помадой, ты с ней как утопленница... Ирина стирала с губ модный в те времена фиолетовый цвет, заменяла на нежно-розовый. И действительно становилась моложе и естественней.
Ирина любила сына до судорог, хотя видела его недостатки: ленивый, безынициативный... Но при чем здесь достоинства и недостатки, когда речь идет о собственных детях. Недостатки Ирина тут же превращала в достоинства. Ленивый, зато не нахальный. Скромный. А эти "не ленивые" прут, как носороги, попирая все человеческие ценности.
Когда за вдовцом хлопнула дверь, Ирина заплакала. Но слезы были светлые и крепкие. Она поняла, что ей ничего не светит по части любви, надо жить ради детей и ставить их на крыло.
Снежана пошла в первый класс, и Ирина вернулась в школу. Снежана училась хорошо, хватала на лету. Было ясно, что девочка неординарная. И другие замечали.
Ирина уже ничего не ждала для себя лично, и в этот момент судьба сделала ей царский подарок. Этот подарок назывался Кямал.
Сначала Ирина услышала его голос.
Она сидела дома, проверяла тетради, когда зазвонил телефон. Ирина сняла трубку и отозвалась:
- Але!..
- Попросите, пожалуйста, Джамала, - прозвучал приятный мужской голос.
- Вы не туда попали, - вежливо ответила Ирина и положила трубку.
Сосредоточилась на проверке тетрадей, но снова - звонок и тот же голос:
- Позовите, пожалуйста, Джамала...
- Я вам уже сказала: вы не туда попали. - Ирина положила трубку.
Прошло пять секунд. Звонок.
- Нет тут никаких Джамалов, - с легким раздражением отчитала Ирина. - Вы какой номер набираете?
Приятный мужской голос проговорил нужный ему номер.
- Ну вот так и набирайте, - велела Ирина.
- Извините, - отозвался приятный баритон.
Ирина положила трубку, но уже не могла сосредоточиться на работе. Ей казалось, он снова позвонит. И он позвонил.
- Але! - гавкнула Ирина.
В трубке молчали. Несчастный обладатель баритона уже не решался позвать Джамала.
- Это вы? - проверила Ирина.
- Это я, - честно отозвался баритон.
- На телефонной станции неправильно соединяют, - предположила Ирина.
- А что же делать?
- Дайте мне телефон вашего Джамала, я его наберу и скажу, чтобы он вам позвонил. Как вас зовут?
- Кямал.
- Он вас знает?
- Ну да. Я его родной брат.
- Хорошо. Я скажу, чтобы Джамал вам позвонил. Какой телефон?
- Мой?
- Да нет. Зачем мне ваш? Джамала телефон.
Кямал продиктовал. Ирина записала и положила трубку.
Далее она набрала нужные цифры. Подошел голос, как две капли воды похожий на предыдущий. Значит, Кямал и Джамал - действительно братья.
- Позвоните, пожалуйста, своему брату Кямалу, - официально проговорила Ирина. - Он не может до вас дозвониться.
- А вы кто? - спросил Джамал.
- Телефонистка.
Ирина положила трубку. Сосредоточилась на работе. Она проверила четыре тетради, когда снова раздался звонок.
- Большое спасибо, - сказал Кямал. - Все в порядке.
- Ну хорошо...
- А как вас зовут? - спросил вдруг Кямал.
- А зачем вам? - не поняла Ирина.
- Ну... Я к вам привык. У вас такой красивый голос.
Ирина усмехнулась.
- А давайте увидимся, в кино сходим, - предложил Кямал.
- А как вы меня узнаете?
- А вы возьмите в руки газету.
Баритон был неопасный и очень нежный. А в самом деле, почему бы и не сходить в кино...
- А сколько вам лет? - спросила Ирина.
- Двадцать шесть. Много.
Ирина огорчилась. Ей было тридцать два. На шесть лет старше.
Но в конце концов, не замуж же выходить. А в кино можно сбегать и с разницей в шесть лет.
- Значит, так, - распорядилась Ирина. - На мне будет белый шарфик в черный горох. Если я вам не понравлюсь, пройдите мимо.
- Вы мне уже нравитесь, - простодушно сознался Кямал.
Молодой наивный мальчик. Это тебе не вдовец с копотью жизненного опыта.
Ирина оставила Снежку на Сашу. Показала, чем кормить и во сколько. А сама нарядилась, надушилась духами "Белая сирень" и отправилась к кинотеатру.
Ирина стояла полчаса и поняла, что Кямал не придет. Вернее, он был, но прошел мимо. Зачем ему нужна русская тетка с двумя детьми? Про детей он, конечно, не знал, но узнал бы. Ирина вздохнула и пошла к автобусной остановке, чтобы вернуться домой. Она уже сделала десять шагов, когда перед ней внезапно, как из-под земли, возник Омар Шериф в натуральную величину. Белые зубы, белая рубаха, русая голова. Русый азербайджанец. Такое тоже бывает. Он схватил Ирину за руку и сказал, задыхаясь:
- Меня Джамал задержал. Приехал в последнюю минуту.
- А вы бы сказали, что спешите...
- Не могу. Старший брат.
Значит, брата нельзя напрягать, а Ирину можно. Мусульманская семейная клановость имела свои достоинства и недостатки, как два конца одной палки.
Ирине стало ясно, что эта встреча ничего не даст. Кямал - законченный красавец. Зачем она ему? Даже смешно. Жаль? Ничуть. Она ничего не приобретала, но и не теряла. Еще не вечер, и жизнь впереди. Не этот, так другой. А можно ни того, ни другого. Мужчина нужен для продолжения рода. А дети - уже есть. Программа выполнена.
- На журнал опоздали, - сказал Кямал. - Но ничего...
Он взял Ирину за руку, будто знал давно, и они побежали. И белый шарфик в черный горох развевался на ветру.
Журнал уже шел, но их пустили. Они прошли на свои места и сели рядом.
Зерно сыпалось в закрома страны, узбеки собирали хлопок, и он тоже сыпался, как вата. Ирина преувеличенно напряженно смотрела на экран, а Кямал она это видела боковым зрением - смотрел на Ирину. Присматривался. Примеривался.
Кямал был хороший мальчик из хорошей азербайджанской семьи. Его мать, актриса ведущего бакинского театра, хотела для него хорошую девочку из хорошей азербайджанской семьи, не актрису, не дай бог... Такая девочка все не находилась. Не простое это дело - правильно выбрать подругу жизни, мать будущих детей.
