людей, даже недоброжелателей. Ведь некоторые наши кумушки ох как любили посплетничать! Галя одной из первых стала ездить на международные конференции заграницу. Она рассказывала мне о поездке в Лондон, в культурную программу конференции входило посещение Стратфорда-на-Эйвоне, всем известного городка, где родился Шекспир. Помню её слова, что впечатлений от одной только этой поездки в Англию хватит на всю жизнь. Каких впечатлений? Я этого никогда не узнаю. Была ли она счастливым человеком? Думаю, да. Правда, однажды мы вместе ездили к зубному врачу, куда-то на другой конец города, и, возвращаясь в метро, о чем только не говорили и как- то перешли на тему о счастье. Как жить, чтобы быть счастливой? Я призналась, что любовь может сделать нас счастливыми, на что она тихо возразила мне – разве может любовь принести что-нибудь кроме страданий? Мы обе замолчали. Однажды из поездки заграницу Галя привезла блестящий конусообразный кулёк, а в нём крупные разноцветные шарики – жвачки для моих детей. В то время это был желанный подарок для подростков! Мои дети знали, что Галина Ивановна доктор наук, профессор, которую все любят и уважают. Может поэтому моя дочь решила пойти тоже во 2-ой медицинский институт, но её не приняли, а приняли в 1-й медицинский, который она окончила и стала врачом семейной медицины. Время защиты моей диссертации выпало на первое заседание Учёного Совета осенью 1985 года. В то время развернулась кампания по борьбе с пьянством и банкеты, мягко говоря, не приветствовались, поэтому я могла пригласить сотрудников отметить защиту и поблагодарить всех, кто помогал мне в работе над диссертацией, только к себе домой. 30 человек разместились в 18 –ти метровой комнате, но все отнеслись к тесноте с пониманием, ведь мы были весёлые и молодые! В конце вечера я выбежала на кухню и остановилась. Галя, чтобы помочь мне, уже надела фартук и мыла посуду, я потащила её с кухни, мы смеялись, но сейчас я вспоминаю это с грустью. После разделения нашего коллектива на научно-исследовательскую часть и кафедру Галина Ивановна переехала с сотрудниками в здание на Погодинской улице института биомедицинской химии. Я стала работать в другой лаборатории и осталась во 2-ом медицинском институте. Наши пути разошлись. Я знала, что все последующие годы, когда она работала главным научным сотрудником научно-исследовательского института биомедицинской химии, у Галины Ивановны были большие достижения в работе, патенты на изобретения и, наверное много хорошего, чего я просто не знаю, пусть о ней напишут её друзья и коллеги. В составе группы исследователей Галина Ивановна Бачманова стала лауреатом Государственной премии Российской Федерации за 1998 год за работу по микросомальному окислению и метаболизму лекарств. Спустя некоторое время я узнала, что Галя заболела и лежит в больнице, её прооперировали по поводу аневризмы сосудов головного мозга. Сразу же поехала навестить её в больнице. Она была мне искренне рада, я сидела около её постели и мы разговаривали. Она рассказала о сильных головных болях, которые её мучали до операции и больше ни на что не жаловалась, но все переживала, что не могли найти банку с водой, куда поставить мои розы. За ней ухаживала её мама, я не знала, как долго можно оставаться, чтобы её не утомить, поговорили еще немного и я уехала. По возвращению домой Гале не становилось лучше. Её близкие друзья, коллеги и аспиранты приезжали к ней, привозили продукты. Я тоже навестила её, помогла немного по хозяйству, а она изо всех сил старалась угостить меня чем-то вкусным. Разговаривали мало, и это тяготило нас обеих. К Новому Году я хотела послать открытку или в праздники навестить её, но не успела. Как раз накануне Нового Года Галя ушла от нас. Такая хорошая, такая необыкновенная и такая любимая навсегда.
3.Вера Миллионщикова
Первый раз я увидела Веру Васильевну в нашем университете. На её лекцию по эвтаназии пришло много студентов и преподавателей. Коротко стриженная и очень современная она говорила в полной тишине поточной аудитории. Тогда проблему эвтаназии активно обсуждали на уроках биоэтики студенты и аспиранты университета. Было много публикаций и в средствах массовой информации. Рассказывала Вера Васильевна, конечно, и о 1-ом Московском хосписе, который недавно открыли ценой огромных усилий врачей энтузиастов и где она стала главным врачом. В хосписе не возникает проблемы эвтаназии – говорила она – здесь оказывают психологическую поддержку и подбирают обезболивающие лекарства каждому пациенту индивидуально. Не все знали, что в хосписе такая идеология, но все знали, что в больницах безнадёжных больных выписывают домой и они умирают в муках, а хосписов в России нет. Тогда мы узнали, что Вера Васильевна, будучи врачом реаниматологом в институте рентгенорадиологии не оставляла своих безнадежных пациентов, выписанных домой и навещала их после работы. Уже тогда меня это глубоко взволновало – ведь так мало людей, которые добровольно хотели бы разделить с вами вашу боль и страдание. Делала уколы, необходимые процедуры и обучала родственников правильному уходу. Она говорила о необходимости создания в медицинских институтах новой специальности – паллиативной медицины и подводила нас к самому главному, что умирающему можно и нужно помочь – облегчить страдания. Вскоре 1-ый Московский хоспис стал учебной базой для нашей кафедры биоэтики, где на протяжении нескольких лет мы проводили со студентами занятия по теме «Смерть и умирание». В это время мне удалось поближе познакомиться с Верой Васильевной Миллионщиковой. Как правило мы приезжали целой группой в хоспис и ребята притихшие и серьезные надевали халаты и поднимались на второй этаж. Медсестра показывала студентам хоспис, рассказывала о его работе, выездной службе и волонтёрах, все оживлялись, когда попадали в общую комнату, где было много цветов, белый рояль и клетка с попугайчиками. Мы познакомились с православным батюшкой в часовне, молельная комната – для других конфессий. А потом с разрешения пациентов наши будущие врачи могли посетить больных в палатах, посидеть у постели и поговорить. Некоторые привозили с собой шоколадки. Приходила Вера Васильевна и приглашала студентов в классную комнату, где проводила беседу со студентами. Это был запоминающийся урок, он мог продлиться больше часа. Она говорила так проникновенно, что мы все уверовали, что хоспис не дом смерти, просто эти пациенты могут уйти раньше нас. Студенты знакомились с заповедями хосписа и вопрос о врачах-убийцах просто не возникал. Многих волновал вопрос как сообщать диагноз о неизлечимом заболевании, ведь в больницах, куда мы приходим, говорили ребята, его скрывают от пациентов. Вера Васильевна была только за правду и никакой лжи. Помимо неутомимого врача и организатора я почувствовала в
