вовремя, красиво и таинственно. В мире должно произойти что-то глобальное, чтобы люди днем и ночью приникали к экранам в надежде услышать хоть слово об Учителе. Хотя бы на неделю надо засекретить все подробности, а рядом с покойным должны найти неоконченную рукопись на неизвестном языке. После многочисленных анализов и экспертиз результаты будут по-прежнему туманны. На 26-й день тело должно быть похищено из морга. Гарантирую (уже не «Я», а я), что создать новую популярную философию проще простого. Главное, отличить «Я» от «Второго Я» и «Тебя» от «Козла», и самому не запутаться. Путаются пусть они.
Люди.
Читатели.
…А красивая в прошлом году осень выдалась!
Однажды утром в мою дверь неделикатно постучали. Я с трудом встал, открыл и увидел невысокого старика с грязно-белой бородой, насупленными бровями и ехидными глазами.
– Привет, – сказал старик.
– Здрасьте, – сказал я и попытался сделать вид, что просто мечтал о незнакомом старике в девять утра.
– Ты что, опять вырос? – наигранно ахнул гость, тот самый, что хуже татарина.
Я привычно улыбнулся и что–то промычал, старательно скрывая раздражение. Ну да, я высокий, даже очень высокий, но почему все обязательно должны мне об этом напоминать?
– Не узнал? – озабоченно спросил старик. – Ой, прости, совсем забыл, ты же в меня не веришь. Я – Бог.
– Здравствуйте, бог, – сказал я. – Разрешите представиться: Аполлон Зевсович Бельведерский. Работаю статуей Родена "Мыслитель".
– Не смешно, Анатолий Александрович Пирожков, работаешь ты только когда жвачку жуешь.
– Я, между прочим, жевательной резинки не употребляю, да и вообще… – тут до меня дошло, что я собираюсь спорить с неизвестным стариком, ко всему еще и явно ненормальным. Ну мало ли откуда он меня знает!
– Да и вообще рано еще, спать хочется, – заговорил я нарочито усталым голосом и зевнул. – И вы поспать идите, а то выглядите таким, невыспавшимся. До свидания, приятно было познакомиться!
И я решительно закрыл дверь перед носом «бога». И подумал: "Что-то в нем было странным". Но что – я никак не мог понять. Решив выбросить старикана из головы, я отправился на кухню, к холодильнику, где стояла заботливо припасенная вчера бутылочка пивка. Конечно не очень здорово начинать день с пива, но «вчера» для меня закончилось в 5 утра, когда мы с ребятами наконец решили пойти по домам после Сашкиного дня рождения, а сам виновник торжества храпел, положив голову на свои же тапки. И вот, теперь я собирался выпить пива и возобновить сон, прерванный сначала телефоном (дурацкая реклама!), а потом стариком. Но войдя на кухню, я первым делом бросился не к холодильнику, а к стулу, на который постарался как можно плотнее сесть.
Потому что я увидел на кухне старика. Того самого, который «бог». Он сидел на моем любимом стуле с подушкой, нагло улыбался и молчал. Мне тоже как-то не говорилось. Сил возмущаться не было, в пересохшем рту не осталось ни капли слюны, а в висках стучало. Похмелье, так его растак. Старик не выглядел особо сильным или опасным, поэтому звонить в полицию не очень хотелось. Приедет наряд, а тут опухший верзила с перегаром заявляет: «У меня тут бог на кухне сидит, выкиньте его из моей квартиры!» Послушав неприятный гул в ушах, я с трудом встал и выглянул в коридор. Дверь, закрытая на замок, прочно покоилась на своем месте. Вернувшись к холодильнику, я достал пиво, открыл и налил себе в стакан. Потом достал сигарету, щелкнул зажигалкой и мстительно подумал, что ничего старику не предложу. Молчание затягивалось. Я молча пил пиво и курил, рассматривая старика. Тот также пристально смотрел на меня. Черт, как же он пробрался на кухню? В голове метались разные мысли и обрывки фантастических книг и фильмов. «Галлюцинация? Гипноз? Трехмерная галограмма? Телепортация?» – лихорадочно думал я. Больше на ум ничего не шло. Вдруг старик, достаточно насмотревшись, сказал:
– Ну что, удивился?
– Нет, – бодро ответил я.
– Да я вообще офигел, – почему–то мои мысли слышались изо рта старика. – И откуда же ты появилсяна моей кухне, старый хрен?
Пиво пошло не в то горло, и я закашлялся. Какого лешего? Я уже был готов подумать, что я как-то нечаянно заснул, если бы не одно обстоятельство: мне НИКОГДА не снятся сны. Вообще.
– Хватит ходить вокруг да около! – строго сказал старик. – Я Бог. И не «бог», как ты там себе думаешь, а Бог!
Не спрашивайте, каким образом в обычном разговоре он сумел передать кавычки и заглавную букву, но я их несомненно увидел. Нужно было как-то выкручиваться, потом допить пиво и лечь спать. А как проснусь, свалю все на алкоголь и сон.
– Ой, да что ты говоришь! Правда, бог?
– Бог.
– А ты чей, иудейский, или, может, мусульманский? Или Будда какая–нибудь?
– Я единый Бог для всех ныне живущих сынов… – завелся было приосанившийся старик, но потом махнул рукой и продолжил нормальным голосом: – Ну, короче, христианский, скорее всего.
– Понятно, – сказал я. – Ты значит всевышний, всемогущий, всеведущий, так?
– Последнее да, – гадко усмехнулся старикан, – я знаю все. А насчет всемогущего…
– Ты не против, если я кое-что у тебя попрошу? Так, в качестве проверки?
– Ну давай.
– Сотвори–ка мне парочку бутылок темного пивка – охлажденного! – и пачку LM синего, прямо сейчас и поскорее.
Старик было напрягся, потом замялся и покачал головой.
– Не могу, это людское творение.
– Да, то что ты не всемогущий понятно, – я с трудом подавил ухмылку. Кто бы сомневался! – Но ты кажется сказал, что все знаешь? Кто убил Кеннеди?
– Никто.
Я заулыбался.
– Ну да, это было самоубийство. Удобный такой способ лишать себя жизни: сам едешь на заднем сиденье кабриолета, и сам в себя со ста метров стреляешь.
Старикан с явной жалостью посмотрел на меня и проговорил:
– Джон Кеннеди, президент Соединенных Штатов Америки, скончался в июле 1963 года от…
– Чего? – перебил я, всего пару дней назад посмотревший документалку об убийстве Джей Эф Кей. – Если так ты все знаешь, то лучше совсем не рассказывай. Вообще-то, его замочили в ноябре!
– Помолчи и послушай! – неожиданно твердым голосом сказал старик, – Кеннеди умер от сердечного приступа в июле во время разговора с глазу на глаз с… впрочем, это неважно. Важно, что тот обладал достаточным влиянием и принял меры, и через два дня, во время которых было объявлено о плохом самочувствии президента, в спальню Жаклин Кеннеди вошел двойник Джона, тщательно изучивший его привычки и пристрастия. А потом, когда угроза ядерной войны миновала, эти люди убрали его.
– Ага,
