ангара и опрокидывали ковшом корзины в эти черные дыры.
Некоторые из людей в это время разбегались. Но девушки ковшом ловко ловили их и скидывали обратно в туннель.
— Здорово! — сказал я, когда девушка с волнистыми волосами подъехала ко мне поближе. — А что это?
— А это спектакль — ответила она и я вспомнил, где я её видел. Она была режиссером нашего театра.
— А зрители где? — удивился я.
— Да вон же! — она включила на мобильнике какие-то кнопки и по стене, как лента с кинокадрами поползли портреты людей.
Видимо, они были сняты в хорошие моменты их жизни. Потому что они все улыбались и глаза их были добрыми и веселыми.
Многих я знал. только не помнил, но понимал, что знал.
Иногда с удивлением обнаруживал, что среди них были некоторые гости нашего новогоднего вечера, на который я никак не мог попасть.
Тут я опомнился, что скоро уже двенадцать и закричал девушке с волнистыми волосами.
— Выпусти меня быстрей! Скоро Новый год!
Она с удивлением взглянула на меня. Но все-таки сказала:
— Иди! Кто тебя держит!?
В стене амбара открылась дверь, и я что есть мочи побежал.
… Квартира была пуста. В середине стоял раздвинутый, как всегда, после праздника и не убранный стол. Гулко тикали часы.
При этом я не очень встревожился. Позвал жену, но она не отвечала.
Ничего мне не оставалось, как пойти обратно.
И я опять пошел в этот ангар, но там уже никого не было. Деревья стояли, но без листьев, конечно, без висящих на ветках людей. Как-будто прошла зима, за ней весна и лето, и осень, наверное.
И вот опять все стало голое, облетевшее и в снегу.
В этой ледяной пустоте я стоял посреди улицы, кутаясь в свое зябкое осеннее пальто и снег опять падал мне за шиворот.
Никого не было. Пуст был город.
И на встречу мне, по совершенно пустой улице, шла уже знакомая мне девушка с волнистыми распущенными волосами, в которых запутывался снег.
— Привет! — сказала она поравнявшись. — А я иду покупать елку. Скоро Новый год!
— Он только что был, — возразил я, — и дома никого нет!
— Да, их нет, — подтвердила девушка, — их давно уже нет. А Новый год уже другой!
— А тот где?
— Тот прошел.
Вдруг прозвенел колокольчик, и возле нас остановился желтый вагончик трамвая.
— Пойдем, покатаемся, — сказала девушка.
— Зачем?
— А все равно никого нет. А мы будем кататься, кататься и зима будет вокруг нас.
И мы сели в этот пустой трамвайчик, водителя в нем не было.
— А куда мы едем? — спросил я.
— Туда! — и она махнула вперед рукой.
Вагончик покачивался.
— Мне холодно! — сказал я.
— Зима! «Что ж ты хочешь!» — сказала она. Я свернулся калачиком. Она положила мою голову себе на колени и гладила мои мокрые волосы.
Так мы куда-то ехали.
— Тебя не Нелля зовут? — спросил я.
Она отрицательно покачала головой.
— Нелли нет, — сказала она.
Потом она что-то нажала, и вагончик остановился.
— Выходи! — сказала она.
— А ты?
— Мне дальше! — и она махнула рукой куда-то вперед.
— Я хочу с тобой!
— Тебе еще рано. Выходи! — она нажала какую-то кнопку, трамвай прозвенел и тронулся.
…Я снова стоял посредине улицы. Снег сыпал за шиворот рубашки, и я видел, как удаляется вагончик, в котором ехала девушка, а я лежал головой у неё на коленях.
Причем видел я себя, стоящего на улице и провожавшего трамвайчик, в котором ехал я, и голова моя лежала у девушки на коленях.
… Жена трясла меня за плечо.
— Просыпайся! Ты так ночь проспишь. Что случилось?
Я обвел взглядом комнату и не мог спросонок понять, где нахожусь.
— Тебе звонила какая-то Татьяна! — сообщила жена. — Кто это?
Я вспомнил, что Татьяна была подругой Нелли, которая никуда не уезжала, так и осталась в нашем городе. Раз в году мы с ней пересекались на улицах.
— Так, знакомая! — ответил я.
— Врешь, не верю, какая знакомая! если звонит в шесть утра!
— Потом расскажу! — нехотя пообещал я.
Я набрал последний не отвеченный номер.
— Привет! — сказала Татьяна. — Ты меня узнал?
— Что ни будь случилось?
— Да, Нелля умерла! Рак. — Татьяна помолчала.
— Я тебе звоню из аэропорта. Беру билет на самолет до её города. Похороны завтра. Могу взять и тебе. Ты не поедешь?
Странная девушка! Звонит в шесть утра, чтобы узнать не хочу ли я на похороны человека, с которым в последний раз пересекались много лет назад!
Я пробормотал что-то о неотложной работе, о неожиданном известии, о том, что если бы заранее знал, то конечно!
— Заранее не умирают! — съязвила Татьяна. — Ладно. Знаешь, она уходила очень тяжело. Я звонила ей почти каждый день, чтобы как-то отвлечь от тяжелых мыслей. Ну вот, в одном из последних разговоров она сказал, что те четыре дня, когда вы были вместе, вспоминаются ей, как одни из самых счастливых в её жизни. И попросила тебе это передать, если мы встретимся. Вот и выполняю!
И положила трубку.
Жена видимо ушла на кухню.
Я перевернулся на другой бок, и странно, сон начался ровно с того момента, на котором остановился.
Все еще удалялся желтый вагончик трамвая, в нем ехала девушка с волнистыми волосами, я смотрел вслед трамвайчику, в котором меня там уже не было. Или был?
— А тебя точно не Нелля зовут? — спросил я.
Она опять покачала головой.
— Нелля умерла!
