- А куда Ваня смотрит?
- Правильный вопрос, - кивнул Комарик. - Он смотрит сюда. - И палец его постучал по изображению императора.
Филарет Ильич выпятил нижнюю губу:
- Вы хотите сказать, что...
Ротмистр кивнул.
- Поразительно! - Инженер вытер лоб платком. - Я ни за что бы не догадался...
- И никто в зале не догадывается. Юран обладает такой энергетикой, что генералы честь отдают.
- Простите, но как же его до сих пор никто не замечал?
- А вы бы поверили своим глазам, если бы увидели гуляющего царя на Невском или же встретили его на рабочем месте, в кузнице? Вы видели царя, забегающего в продуктовую лавку за палкой колбасы и банкой паюсной икры?
- Вы утрируете.
- Ровно настолько, насколько утрирует сама жизнь. Впрочем, вашему сыну понадобилось меньше минуты, чтобы увидеть Юру таким, какой он есть.
Какое-то время мужчины молча наблюдали за происходящим в зале. Потом инженер спросил:
- Скажите, Виктор Павлович... Вы ждете сейчас чего-то плохого?
Комарик смерил Васильчикова взглядом:
- С чего вы взяли?
- Не знаю. Фамильное скорей всего предчувствие. Вы на пружину похожи. И допрос этот ваш...
Ротмистр пожевал немного губами, потом сказал:
- Юру сейчас должны убить.
- Убить?
- Да, убить. Как все эти годы убивали императорских двойников. Мы надеемся сегодня взять того, кто желает смерти царю.
- Ценой жизни еще одного двойника?
- Если понадобится - да, - процедил жандарм. - Хотя мы меньше всего хотим Юриной гибели. Я с ним за эти дни как-то так сроднился. Его захотят или отравить, или убить руками, но второе - менее возможно: посмотрите на его комплекцию. Он один целую банду у "Сайгона" раскидал.
- Я знаю, мне Шепчук рассказывал, - кисло улыбнулся Васильчиков.
- Вот мы и смотрим за всеми, кто с бокалом будет к нему подходить.
Инженер покачал головой: он, по всей видимости, не верил в подобную тактику.
Тем временем аудиенция перешла в стадию раздачи слонов и поощрительных грамот. Первыми были дети. Учащихся по очереди вызывал церемониймейстер, те выходили и получали из рук государя благодарственное письмо родителям и дорогие подарки, затем кланялись, говорили "спасибо" и убегали прочь. Отличилась только слушательница курсов при Смольном институте Мария Куваева, бочкообразная девица с разноцветными волосами. Она приняла подарок, потом посмотрела на императора и сказала:
- Ваше величество. Вы такой... прикольный. Мы вас очень любим.
А потом вслух и с выражением прочла "Люблю тебя, Петра творенье..." Государь долго смеялся и сказал, что он тоже в некотором роде "творенье Петра", имея в виду, очевидно, своего батюшку Петра Алексеевича. Тем слегка напряженная обстановка в зале разрядилась, и далее все пошло как по маслу: награждаемые не смущались и искренне высказывали свое уважение к государю, а царь довольно остроумно отвечал на эти признания, и все были друг другом довольны.
Призоров носился по всему залу, лавируя между придворными операторами, и чувствовал себя по меньшей мере Михалковым и Роу в одном лице. Он снимал все подряд и не знал уже, что его больше интересует, - роскошь царских покоев, или улыбки на лицах гостей, или личность самого императора. В какой-то момент Призоров поймал себя на том, что и сам блаженно улыбается непонятно чему.
Ваня получил из рук государя шикарную карту Российской империи, которая, как прикинул в уме Иван, займет всю стену.
Рукопожатие у кузнеца было шершавое, теплое и надежное. И Ваня тихонько шепнул:
- Дядя Юра, вас мама потеряла.
- Я знаю, Ваня, - прошептал он в ответ. - Скоро вернусь.
Довольный, Иван вернулся на свое место.
Потом потянулись деятели науки и культуры, купцы, нечаянные герои, матери-героини, миротворцы и представители духовенства разных конфессий.
Позже пришла пора представляться зарубежным гостям, и Ваня опять ощутил холодок, бегущий по позвоночнику.
- Если сейчас на Юрана никто не набросится, я сам пойду его убивать. Комарик яростно мял в руках пластиковый стаканчик.
Только что звонил Исаев, спрашивал, как дела. Торжественный прием близился к концу, а до сих пор ничего не случилось, о чем ротмистр и доложил.
- Я вообще не понимаю, с чего вы взяли, будто царя могут убить в собственной резиденции, - зевнул Васильчиков.
- До пятидесятого года здесь убили троих императоров, чтобы вам было известно! - огрызнулся Комарик. - Кроме того... кроме того... ага, последняя делегация.
Египетский посол был краток, как никто, хотя араб, по идее, должен был говорить долго и витиевато. Скорей всего дипломат понимал, что три часа в закрытом помещении - сомнительное удовольствие, даже если это три часа с императором в огромном зале с прекрасным освещением, отличной вентиляцией и в приятной компании.
- Ваше величество, - сказал он, - мы долго думали, что подарить вам в знак уважения, и наконец решили преподнести древнее божество наших предков. Это божество считалось хранителем жилищ и храмов, оберегало своих хозяев от всевозможных напастей. Это - крокодил...
Душа Вани ушла в пятки.
- Разумеется, живого крокодила подарить мы не имеем права, - продолжил посол, - да и негде его держать во дворце - на цепь ведь его не посадишь. Общий смех в зале. - Поэтому мы дарим вам чучело одного из самых крупных нильских крокодилов.
Чернокожие носильщики в белых одеждах ввосьмером выволокли огромный ящик в середину зала.
- Не открывай, - шептал в заднем ряду Ваня, - не смей открывать...
- Вы этого крокодила видели? - внезапно прервал молчание Васильчиков.
- Поглядели, - кивнул ротмистр. - Огромное чучело, как живой прямо. А что такое?
- Ваня что-то бормочет, не могу понять, что именно. - Инженер подобрался, будто собираясь прыгнуть. - Он боится.
- Чучела?
- Вы уверены, что это чучело?
Комарик побледнел. И крикнул в динамики:
- Цель - крокодил!
Тяжелую крышку, сколоченную из дюймовых досок, страшным ударом изнутри сорвало, как бумажную нашлепку с мороженого. Носильщики, стоявшие по бокам, исчезли в мгновение ока, зал же наполнился криками удивления и ужаса - из ящика выскочила огромная рептилия с распахнутой пастью.
Царские телохранители открыли огонь на поражение, но скоро через громкоговоритель послышался голос ротмистра:
- Не стрелять, в зале люди.
Призоров прилип глазом к видоискателю. Так, наезд на зверюгу. Вот она в развороте бьет хвостом бросившегося ей наперерез посла - араб оказался не робкого десятка, крупным планом - мгновенно тускнеющие глаза дипломата, боком заваливающегося на телохранителя, машущего бесполезным пистолетом.
Скачущие спины, безумные лица, мат и истерические вопли, детский плач гости ломятся в двери, покидая поле боя. Толпу пытаются организовать и вывести из зала без лишних жертв - пару секунд, не более - и снова крокодил.
Яростный гад разбрасывает людей, как кегли, и стремительно приближается к царю. Лицо царя крупным планом - хищно прищуренные глаза, рот ощерен в презрительной усмешке; отъезд - фигура монарха. Кулаки сжаты, задние ноги чуть согнуты и расслаблены, передние, наоборот, взведены, как пружины.
Вот крокодил бросается на монарха, тот встает на дыбы и бьет жуткую тварь копытом в пасть. Рептилия клацает челюстями и валится навзничь, однако во время падения ловко разворачивается и нападает на телохранителя. Хвост, как бич, бьет человека по руке, пистолет свечой летит в воздух, и вот крокодил ловит оружие своей кривой короткой лапой...
Теперь не промахнется, подумал Юран, и закричал:
- Стойте, стойте все на месте!
- Выполнять! - это Комарик. Витек не подведет, кузнец был уверен.
Крокодил, не спуская глаз с Юрана, начал обходить его справа. Под дулом пистолета кузнецу деваться было некуда, и он ждал, что предпримет гад.
- Спокойно, мужик, спокойно. - Возницкий старался говорить весело и умиротворенно, но пойди, объясни вооруженной твари, что его никто убивать не собирается.
- Заткнись! - Рептилия оказалась на спине у Юрана, и ствол пистолета уперся кентавру в затылок.
- Слезь, дурак! - зашипел от боли кузнец - раны все еще болели. Троллейбус дальше не идет.
- Пропустите нас, или я ему мозги вышибу! - потребовал крокодил.
В зал ворвались Комарик и неизвестный Юре мужик. Прятавшийся до сих пор за креслами Ваня выскочил и помчался навстречу незнакомцу с криком "папа". Крокодил было рыпнулся, но Возницкий процедил:
- Я тебе пасть порву, если в мальчонку шмальнешь! - и гневно взбрыкнул.
Вынужденный удерживаться верхом, крокодил схватил кентавра за волосы и вернул пистолет в исходное положение. Мальчика в это время подхватили чьи-то руки, и он исчез за стеной пуленепробиваемых щитов.
- Мне долго ждать? - вновь раздался голос рептилии.
Как ни странно, тварь действительно разговаривала. И даже артикуляция у нее совпадала с произносимыми звуками.
- Вам не придется ждать. - Комарик вышел вперед. - В любом случае вы арестованы. От вас зависит, будете ли вы убиты во время задержания или проявите добрую волю.
