что паузу Николь сделала именно ради этого вопроса.
– Кто умер – тот умер, кто остался – тот остался.
Николь снова сделала паузу, видимо впав в пафосно-театральное настроение.
– Ладно, скажи, ты на похороны собираешься? – ожила наконец она.
– Я не уверена, что меня приглашали. – Лиза тут же вспомнила о курьере, который приходил недавно.
– А я почти уверена, что приглашали. Парсли позвал всех, насколько я понимаю.
– Всех, кто был на фото?
– Нет, весь город! – хмыкнула Николь. – Так ты пойдешь?
– Не знаю, а почему вообще возник этот вопрос?
– Записку его предсмертную ты тоже не читала, я так понимаю?
– Нет.
– Если коротко, то он написал, что на его могилу не придет Сархан. Или как-то так. Погугли, если интересно.
– И вы решили, что это я? – удивилась Лиза.
– Ну просто предположение. И нельзя сказать, что оно нелогичное, заметь! Ты вообще в этой истории самая странная. И очень выгодно выделяешься, понимаешь? Вот сидим мы там все, цирк уродов, иначе не назовешь, первые буквы наших имен составляют слово «Сархан», а за нашими спинами ты. Вся такая молодец. Почти селфи. Без обид.
Лиза почему-то понимала, что Николь действительно не хочет ее обидеть. Она просто была до боли прямолинейна.
– Я, пожалуй, понимаю, что вы имеете в виду. В этом случае мне, наверное, стоит прийти. Когда похороны?
– Примерно через час. – Николь хмыкнула. – Не думаю, что ты успеешь, если еще не в дороге.
– Он же только этой ночью… Умер.
– Велел похоронить его до захода солнца. – Николь усмехнулась.
– Ну должны же быть какие-то… процедуры, какая-нибудь бумажная волокита…
– Он зять мэра, – напомнила Николь. – При определенном желании его могли бы похоронить еще до самоубийства.
– Какое кладбище?
– Монтефиор, но…
– До встречи.
Лиза положила трубку. И открыла «Убер». Построила маршрут. Нет, конечно, на машине по пробкам за час не успеть, но на вертолете… Главное, чтобы кладбище располагалось удобно и были свободные слоты.
Лиза почему-то злилась. Ничего, она еще посмотрит на удивленное лицо Николь. Бинго! Есть окно! Машина подъедет за ней через пятнадцать минут. Лиза рванула в ванную, на ходу размышляя. Полет – восемь минут. Инструктаж, взлет, посадка – ну еще минут пять. От аэропорта до кладбища минут пятнадцать или двадцать с учетом посадки в такси. Должна успеть.
Она посмотрела на себя в зеркало. Печальная картина, но времени очень мало. Краситься и укладываться некогда. Пришлось быстро расчесаться, скрутить волосы в пучок и ограничиться этим. Лиза вошла в гардеробную, пересекла ее, дойдя почти до самого конца, и открыла небольшой отдел, в котором хранились траурные платья. Лиза задумалась. Шляпа с вуалью… А не слишком ли? Будет выглядеть как вдова. Но не ехать же ненакрашенной! В этот момент коротко прожужжал телефон. Лиза посмотрела на экран.
Можем встретиться через два часа на нашем месте.
Она замерла, держа в одной руке платье, в другой телефон. Потом убрала трубку, стала спешно одеваться и спустилась в холл как раз к тому моменту, когда подъехала машина.
– Мисс Ру, хотите забрать…
– Потом! – отмахнулась она от девочки за стойкой, печатая сообщение в телефоне:
Давай через три часа.
Лиза села в машину, все так же не отрываясь от смартфона. Сначала нашла новость о том, что Хёст опубликовал работу. Его представитель заявил, что мистер Хёст не намерен судиться с людьми, запечатленными на фото, уважает законы и права и бла-бла-бла.
Фотография теперь действительно выглядела жутковато. Лица были замазаны как-то криво, неровно. Будто кто-то маркером начеркал. Забавно, но журналист, который писал об этом, сказал, что это не только не уронит стоимость произведения искусства, но и вызовет ее рост. Хотя бы потому, что фотография обросла историей, а также стала даже более выразительной, чем раньше. У нее появился зловещий подтекст.
Статья, кстати, была написана до самоубийства Парсли. И теперь слова о зловещем подтексте становились совсем уж жуткими. Лиза хотела закрыть статью, но обратила внимание на автора. Томас Хантер. Тут же почувствовала, как заныл зуб. Мысленно поставила пометку записаться к дантисту.
Такси остановилось, Лиза быстро, но без суеты вышла из него и направилась к зданию. Прорезала холл злым вихрем и вошла в лифт. Никого не дожидаясь, нажала кнопку. Подходившие к лифту люди, кажется, и не возражали. Вероятно, никто не горел желанием оказаться в замкнутом пространстве с инфернальной вдовой. Лиза дождалась, пока закроется дверь, и посмотрела на себя в зеркало. Вуаль полностью скрывала лицо, что ее абсолютно устраивало. Она снова углубилась в смартфон. Предсмертная записка Парсли. Судя по всему, он позаботился о том, чтобы она попала в СМИ. Даже тут не обошелся без позерства.
Лизе пришлось прерваться. Лифт остановился. Она тем же злым вихрем вышла на вертолетную площадку. Пилоты несколько удивились ее внешнему виду. Не только траурному платью и вуали, но и одной перчатке. Вторую Лиза пока запихала в клатч. Смартфон на прикосновения в перчатке не реагировал.
Для Лизы хотели было провести стандартную процедуру инструктажа, показать видео и прочее, но она приподняла вуаль. Ее, конечно, знали в лицо.
– Сколько времени займет пересадка из вертолета в такси? – поинтересовалась она, пристегиваясь.
– Вы торопитесь, мэм?
– Очень.
– Думаю, я могу кое-что для вас сделать. Можно ускорить процесс.
– Это было бы очень благородно с вашей стороны.
Она снова вернулась к смартфону. Предсмертная записка Парсли. Есть фотография, есть отдельный текст. На фото, конечно, дорогая бумага с оттисками и ровный, красивый почерк. Неужели он тренировался? Лиза пробежала глазами по тексту.
Теперь, когда мне понятно, что нет на самом деле никаких других, я могу спокойно снять с себя свою гордыню. То, что я сделал, – это не слабость, а высшее проявление свободы воли. К несчастью, в этом никто не виноват. Возможно, единственное, о чем я жалею, – это то, что на моих похоронах не будет Сархана. Ему там нет места.
Рубен Парсли
Лиза прочла текст снова. На этот раз вдумчиво. Не очень-то информативно, если честно. Нет никаких других? Это какой-то референс к Сартру? То, что я сделал? Речь о самоубийстве? Но ведь, когда Парсли писал это, он еще ничего не сделал. Только собирался. Он все-таки умел выражать свои мысли точно. Возможно, кстати, это единственное, что он умел.
Что же ты сделал, Парсли?
Лиза не ожидала увидеть такого столпотворения. У кладбища были припаркованы десятки, если не сотни машин. Среди них особо выделялись несколько фургонов с логотипами телеканалов. Лиза думала, что они давно канули в Лету. С современными-то технологиями.
Кладбище Лизу разочаровало.
