– Блин, Морган, это перебор!
– То есть ты теперь с ней дружишь? Прекрасно!
– Ни с кем я не дружу. – Я подаюсь вперед, внутри все клокочет. – Это ты ведешь себя как расистка.
Невероятно! И это говорит Морган – Морган, которая три раза прочитала «Всех американских мальчишек» [20], а потом доехала до самого Декейтера, чтобы подписать свой экземпляр. Морган, которая накричала на незнакомца в магазине только потому, что на нем была кепка Трампа.
– Я говорю что думаю.
– А мне кажется, что это расизм.
– Где расизм? – спрашивает Гаррет, подсаживаясь к нам. Я поднимаю глаза и обнаруживаю рядом Брэма. Морган вжимается в кресло, будто пытается исчезнуть.
– Если верить Морган, – безжалостно говорю я, глядя прямо на нее, – Эбби приняли в университет Джорджии только из-за цвета кожи.
Брэм вздрагивает.
– Я не это имела в виду! – Морган вцепилась в подлокотники; глаза блестят, щеки красные от гнева.
– Ты только что это сказала. – Я вскакиваю со своего места. Во мне бурлит злость; даже выразить не могу, насколько она сильна. Растолкав парней, я выбегаю в проход. Остальные провожают меня удивленными взглядами. Всем вокруг ясно, что я в бешенстве: у меня это на лице обычно написано. В одном из последних рядов, где никого нет, я выбираю кресло и прячусь в нем, заткнув уши.
– Ку-ку, – говорит Гаррет, опускаясь на соседнее сиденье. Брэм садится рядом с ним.
– Как же это бесит, – говорю я.
– Морган?
Я только киваю, поджав губы.
– Она думает, Эбби заняла ее место в университете? – спрашивает Гаррет, переглядываясь с Брэмом.
– Не знаю. Она думает, Эбби приняли только потому, что та чернокожая, а это само по себе отвратительно.
– Люди часто так думают, – мягко вмешивается Брэм.
– Все сложно, – добавляет Гаррет.
– Ну да.
– Я и не знал, что вы с Сусо так близки.
– Мы не близки. – Я краснею. – Это же не важно. Господи. Это в любом случае расизм.
– Ладно-ладно. – Он вскидывает руки, защищаясь.
– Так-то лучше, – фыркаю я.
Брэм наблюдает за нами, но молчит, и это заставляет меня внимательнее следить за собой. Одернув платье, я опускаю глаза. Можно мне телепатическую линию с тем, кто за все это отвечает? «Дорогой боженька / Кэл Прайс, пожалуйста, давайте пьеса начнется прямо сейчас. Да погаснет свет, чтобы я могла исчезнуть».
Гаррет легонько толкает меня локтем.
– Ты получила мои сообщения?
Блин, за что ты со мной так? Приехали.
– Да. Кхм. Да, конечно. Прости. Телефон… – Я путаюсь в словах и замолкаю.
– Нет проблем. Просто хотел узнать, как тебе игра!
Черт, я не могу. Мне жаль. Нужно сказать ему, но я не могу. Перегрузка системы. Когда информации слишком много, я отключаюсь. Гаррет – этот тот последний прибор, от которого у меня вылетают пробки.
– Отличная игра. – Приходится врать.
– Ха, ну да, если забыть о том, что творилось в первом тайме.
– Ага-а, – вдумчиво соглашаюсь я.
– Куда ты потом делась? – интересуется Брэм. – Мы скучали.
– Кхм… Маме нужна была машина, так что…
– Обидно.
– Ага.
Свет в зале гаснет. Слава богу, слава богу, слава богу.
Звучит увертюра, и все мое тело наконец расслабляется.
9
Проходит еще несколько часов, и вот я уже сижу на заднем сиденье машины Саймона, который везет нас на вечеринку к Мартину Эддисону.
– Кто вообще дал ему право устраивать вечеринку? – возмущаюсь я. Не могу не возмущаться, когда речь заходит о Мартине. Сидящая подле меня Эбби пожимает плечами и качает головой.
– Не знаю, – отвечает Саймон. – Он сам предложил.
– Нужно было устроить собственную тусовку, – говорит Эбби.
– Может, просто смиримся уже? Пожалуйста? Это последняя вечеринка для труппы. – Саймон спотыкается на слове «последняя». Ему всегда тяжело, когда что-то заканчивается.
– Ты в порядке? – мягко спрашивает Брэм.
Пауза. Потом Саймон все же отвечает:
– Да.
Светофор переключается на зеленый, мы поворачиваем налево. Мартин живет в одном из зеленых пригородов за пределами Криксайд-Драйв, в конце тупика. Я была тут лишь однажды – в девятом классе, когда мы делали вместе проект по истории. Я, Мартин и Морган. Выбрали друг друга сами. Какая ирония.
Остаток пути проходит в молчании. Брэм изучает доступную музыку, Эбби смотрит в окно, поджав губы. Она, конечно, ненавидит Мартина, но меня гложет подозрение, что Морган успела и ей чего-нибудь наговорить.
Вся улица возле нужного нам дома заставлена машинами, так что, когда мы паркуемся за фургончиком Гаррета, уже темнеет. У него включен двигатель, и, стоит нам оказаться рядом, как Гаррет вместе с Ником выбирается из кабины. Я следую их примеру, и… Ого. Ну и холодрыга. Особенно если на тебе только платье и кардиган. Мои неземные сиськи, похоже, скоро инеем покроются.
Как-то само собой получается, что
