раны, но не так обильно.
К вечеру я вышел из нашего укрытия. Чудищ не было видно. Я поел лесных ягод и собрал их для папы. Двумя пальчиками я взял чернику и положил отцу в рот. Тот пожевал, но его глаза оставались закрытыми, а потом произнёс:
– Очень вкусно.
Я обрадовался, когда папа открыл глаза и сел. Ещё весь следующий день мы просидели в укрытии, а потом пошли в путь. Больше я не нарушу правила игры.
***
17-й день в пути.
Меня ранили. Сын достал пулю. Не перестаю удивляться его отваге и мужественности.
Мы ушли в сторону от реки. Теперь надо искать её снова, хотя, кто знает, может, и на дорогу выйдем. Главное, больше не попадаться.
Устал. Рана ещё болит. Закрываю дневник и посплю немного рядом с Михаськой.
***
Ночь. Мы с отцом только сейчас сели на привал. Мне очень нравится игра, которую он придумал. Чтобы победить, надо проходить всякие миссии, а наградой будет мама.
Я так устал, что не заметил, как уснул. Рано утром папа разбудил меня, и мы снова двинулись в путь. Перед нами простиралось открытое поле. Папа встал на колени, взял меня за плечи и сказал:
– Ты готов к новой миссии?
– Да, – ответил я, и глаза у меня загорелись.
– Посмотри в небо. Видишь драконов? Они охраняют это поле, но нам нужно попасть на другую сторону.
Я посмотрел в небо. И, правда, драконы летали туда-сюда, а из их пастей вырывались языки пламени.
– Нам нужно быстро бежать и вилять по дороге. Давай, кто первый добежит и останется в живых.
Я тут же побежал через поле. Отец не отставал. Он у меня очень быстрый.
На середине дороги отец крикнул мне вдогонку так, чтобы услышал только я:
– За нами дракон, который не видит тех, кто прыгает.
Я тут же поставил ноги вместе и заскакал, стараясь прыгнуть, как можно дальше.
– Всё, – сказал папа, – он отстал от нас. Надо бежать быстрее!
Я побежал, что есть силы, и первым пересёк поле.
– Ура! Я победил! – крикнул я, но папа прислонил палец к губам.
– Не забывай первое правило нашей игры.
– Да, точно, – прошептал я.
Отец прислушался.
– Что это? – спросил он. – Мне кажется, или где-то журчит река?
– Как же есть хочется, – пожаловался я, не отвечая на вопрос отца.
– Михаська, пора нам ввести в игру ещё два правила. Ты внимательно меня слушаешь?
– Да, – кивнул я и пальцами вытянул уши в стороны.
Отец посмеялся и сказал:
– Итак, второе правило: мы не жалуемся. В лесу живёт Леший, который охотится на тех, кто постоянно хнычет. Если очень хочется что-то сказать, говори мне на ушко, договорились?
Я кивнул. Не очень хотелось попадаться Лешему на обед.
– И третье правило: нас впереди ждёт река. Ни при каких обстоятельствах мы не должны от неё уходить. А знаешь почему?
– Нет, – сказал я.
– Потому что это волшебная река, – сказал папа. – Она приведёт нас домой.
– Это здорово! – улыбнулся я и зашагал за отцом к речке.
***
7-ой день в пути.
Как сын терпит отсутствие еды, постоянную усталость? Не знаю. Мне самому иногда хочется лечь в траву и просто лежать. Возможно, на меня ложится ещё и двойная ответственность вместе с постоянным страхом, что нас обнаружат. Миша пока не до конца понимает, что происходит. Он просто играет.
Да уж, чтобы передвигаться быстрее, приходится выдумывать всяких драконов, Лешиев, от которых мы убегаем. В этом есть и ещё один плюс: в дни затишья, когда нам ничего не угрожает, сын не теряет нить игры, не забывает о правилах. Его воображение рисует всё, что я придумаю.
Какая же это удача, что мы вышли к реке! Она всегда выведет на какое-нибудь поселение. Рядом с ней и укрытие найти можно, и еду. Да и от жажды не умрёшь.
Ох, Тося, Тося! Жёнушка ты моя ненаглядная! Я ведь пообещал сыну, что в конце игры он увидит тебя. Пообещай и ты мне, что будешь жива, когда мы вернёмся.
***
Глубокой ночью отец разбудил меня. Кругом спят люди.
– Михаська, – шепчет папа. – Просыпайся.
– Что случилось? – спрашиваю я и тру руками глаза.
– Давай поиграем с тобой в игру. Только это игра очень длинная. Ты готов следовать её правилам?
Услышав про новую игру, я тут же проснулся и кивнул головой, готовясь выслушать отца:
– Представь, что мы с тобой маленькие гномы. Нас забросило далеко-далеко от дома, и теперь мы должны вернуться. Ты же хочешь вернуться домой?
Я радостно закивал.
– Но самое страшное и опасное, – продолжил отец, – что в любой момент за нами могут погнаться чудища. Если они поймают нас, то съедят. Ты ведь не хочешь быть съеденным?
Я покачал головой и спросил:
– А почему те люди стали чудищами? Они ведь так похожи на нас.
– Когда-то они тоже были гномами, – ответил папа. – Но злоба в их сердцах превратила их в чудищ. Если они заметят нас, придётся бежать. Очень быстро. И хорошо бы, чтобы они нас вообще не заметили. А для этого в игре есть одно правило. Оно очень-очень важное. Ты слушаешь?
Я снова закивал.
– Мы должны молчать. Почти всегда. Если захочешь что-то сказать, лучше дёрни меня за рукав, а потом скажи шёпотом мне на ушко. Договорились?
Я кивнул головой всего один раз. Сердце стало биться сильнее. Я не мог понять от радости и приятного волнения перед игрой или от необъяснимого страха, который передался мне от отца.
Мы вместе вышли из большого дома, в котором жили какое-то время. Папа очень сильно сжимал мою руку, но я не замечал этого. Мы пробирались к выходу.
Яркие фонари светили и бегали по двору. Папа шёл только по тёмным частям двора. Я – за ним.
Мы пролезли через дыру в заборе, и спустились с горы.
– А теперь бежим! – скомандовал отец.
И в этот миг я услышал, как чудища закричали что-то на своём языке. Они заметили нас.
– Скорее, Миша, скорее!
Отец чего-то очень сильно испугался. Но ведь это всего лишь игра. Только не привык я, чтобы папа чего-то боялся, вот и побежал быстрее. Наверное, это самая настоящая игра, где и взаправду можно умереть.
Мы подбежали к ручью. Отец посадил меня на плечи и побежал прямо по воде. Через какое-то время папа свернул в лес, и мы бежали до самого утра, лишь изредка отдыхая. Потом отец нёс меня на руках, но продолжал медленно бежать. И лишь к ночи следующего дня он
