ТАЛЕЙРАН: Может быть, все-таки заказать корабли?
ЧЕЛОВЕЧЕК (ударив себя рукой по лбу): И в самом деле! Это же не меньше года!
ТАЛЕЙРАН: И к тому же будет известно, когда мы выступим. Ну, а что если мы будем готовы через два месяца? Кто ударит первым?
ЧЕЛОВЕЧЕК: Ваша светлость, может быть, действительно заказать? Это собьет с толку англичан - ведь мы действительно будем готовы значительно раньше.
ТАЛЕЙРАН: Нет уж. Если вы привлечете внимание английской разведки, она вас проглотит. Единственная надежда - проскочить незаметно, как Наполеон в Александрию мимо кораблей Нельсона.
ЧЕЛОВЕЧЕК: Но ведь англичане в плохих отношениях с американцами!
ТАЛЕЙРАН: Нет, милейший, я от вас устал.
ЧЕЛОВЕЧЕК: Ваша светлость, вам нужны деньги?
Явление 10
(Маркиз де Сомине и лорд Рольтон. Оба молчат.)
ЛОРД РОЛЬТОН: В общем, я сомневаюсь, что у вас что-нибудь получится.
МАРКИЗ: Неужели вас это беспокоит?
ЛОРД РОЛЬТОН: Я беседовал с Талейраном. Он сказал...
МАРКИЗ: Дьявольщина, почему никто никогда не скажет: "Я разговаривал с Талейраном" или "я болтал с Талейраном"? Откуда это в высшей степени непонятное почтение к величайшему из лицемеров?
ЛОРД РОЛЬТОН: Величайшему? По-моему, просто самому талантливому или самому удачливому. Сам я, например, лицемер почище Талейрана.
МАРКИЗ: Но, по-моему, никто не говорит так о Фуше.
ЛОРД РОЛЬТОН: Фуше уж чересчур удачлив, и потом, он неприлично себя ведет, и - я совсем забыл - какой же он аристократ, несмотря на свой герцогский титул? Да он и разговаривает гораздо меньше.
МАРКИЗ: А что, аристократам все прощается?
ЛОРД РОЛЬТОН: Талейран, может быть, свалил Наполеона.
МАРКИЗ: Ну и что? Чего он этим добился?
ЛОРД РОЛЬТОН: Он разбогател.
Явление 11
(Бал. Музыка.)
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ (шевалье де Литтерелю): Какое безобразие! Эта женщина надо мной издевается. Это невыносимо...
ШЕВАЛЬЕ: Ваше высочество, это невозможно.
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ: Что?
ШЕВАЛЬЕ: Ваше высочество, вы же принц крови.
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ: Хорошо, что вы это понимаете. (Шевалье де Литтерель кланяется.) На нее это не действует, она сумасшедшая.
ШЕВАЛЬЕ: Ваше высочество, а что, собственно, случилось? Мне тут даже нравится.
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ: Вы не понимаете. Здесь повсюду ее любовники. Смотрите - вон там ее муж. Вон маркиз де Сомине, а это его сын, граф де Буа-Реми. Вот это - герцог Шартрский. Про этих двух англичан я ничего не знаю, кроме того, что и они тоже. Это нынешние, о старых я не говорю, но тут старый граф Шервинский, он давно уже выжил из ума, и его принимают только в память о том, что он лишил ее невинности.
ШЕВАЛЬЕ: Это невозможно.
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ: Вот именно. (Он поворачивается спиной к собеседнику и по-наполеоновски складывает руки на груди.) Она даже не шлюха, это не так называется, она... (К ним подходит, низко кланяясь, Анри.)
АНРИ: Простите, ваше высочество, но меня крайне интересует тема вашего разговора.
ШЕВАЛЬЕ: Что? Вы с ума сошли? (Анри не обращает на него внимания.)
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ (осекшись): Добрый день, граф. Вам здесь нравится?
АНРИ (без энтузиазма): Великолепный бал.
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ: Да, очень дорогой. Мне здесь тоже как-то не по себе.
АНРИ: Почему, ваше высочество?
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ: Я отвык. Да к тому же леди Рольтон совсем очумела.
АНРИ (очень тихо): Я вас не понимаю.
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ: Не лгите.
АНРИ: Ваше высочество, у вас нет оснований негодовать.
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ: Это у вас их нет.
АНРИ: О, ваше высочество, вы же принц крови...
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ: Перестаньте. Тут у всех одно на уме. Но вам все-таки только двадцать лет. Зачем она вам?
АНРИ: А вам?
ШЕВАЛЬЕ (притворяясь непонимающим): О чем это вы, ваше высочество?
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ: Вы понимаете, шевалье, мало того, что вся эта публика спит ней, она еще и имеет на нее виды и во всяком случае не хочет ни с кем делиться.
ШЕВАЛЬЕ: Разве это не ее личное дело?
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ: О, как вы мне надоели! Это давно уже вопрос международного значения! (К ним подходит герцог Шартрский.)
ГЕРЦОГ ШАРТРСКИЙ: О ком вы, ваше высочество?
АНРИ (герцогу Шартрскому): Вы представляете, ваша светлость, его высочество просто в ярости. Кажется, ему не нравится свободомыслие нашей хозяйки.
ГЕРЦОГ ШАРТРСКИЙ (спокойно): Анри, вы непочтительны. (Герцогу Ангулемскому.) Ваше высочество, вы ведете себя еще смешнее, чем граф, и это уж вовсе непростительно, вы все-таки старше.
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ: Вы тоже не очень почтительны.
ГЕРЦОГ ШАРТРСКИЙ: К тому же вы еще и несправедливы. Если вы и имеете право упрекать кого-нибудь, то только миледи, но вы ее попросту боитесь. Кроме того, вам следовало бы знать, что мужчина не имеет права вести себя нравственнее, чем женщина, - он немедленно становится смешон. Чем вы занимались в эмиграции?
АНРИ (он грациозно опирается о столик): Что вы имеете в виду, герцог?
ГЕРЦОГ ШАРТРСКИЙ (улыбаясь и посматривая на его шпагу): Анри, я вам в отцы гожусь.
АНРИ: Я нисколько этим не огорчен. Откровенно говоря, мне очень хочется отправить кого-нибудь из вас на тот свет.
ГЕРЦОГ ШАРТРСКИЙ: Всего только? Я думал - всех сразу...
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ (останавливая его): Прекратите.
ГЕРЦОГ ШАРТРСКИЙ: Да бросьте. Вы, право, друг друга стоите. (К ним подходит виконт де Сен-Ба.) А, вот еще один. Нужно трубить сбор...
АНРИ: Не нужно.
ШЕВАЛЬЕ: Анри, кого вы хотите оскорбить?
АНРИ: Ну хоть вы-то будете со мной драться?
ШЕВАЛЬЕ: При чем тут я? Кажется, я единственный, к кому у вас не может быть претензий.
АНРИ: Тем не менее вы сидите у меня в печенках.
ГЕРЦОГ ШАРТРСКИЙ (явно забавляясь): По-моему, нам кого-то не хватает. Эй! (К ним подходят два англичанина.)
1-Й АНГЛИЧАНИН: Чем мы можем быть вам полезны, господа?
ГЕРЦОГ ШАРТРСКИЙ: Вот видите.
1-Й АНГЛИЧАНИН: Нет, сударь, это не заговор, международных заговоров не бывает, а тем более англо-французских. Это просто раут.
ГЕРЦОГ ШАРТРСКИЙ: Вы не знаете, где маркиз де Сомине?
ШЕВАЛЬЕ: Мадам Скюдери любила говорить...
АНРИ: Господа, кто из вас будет со мной драться?
ГЕРЦОГ ШАРТРСКИЙ: Кого вы предпочитаете?
АНРИ: Не все ли равно? Наверное, герцога Ангулемского.
ГЕРЦОГ ШАРТРСКИЙ: Это невозможно.
АНРИ: Конечно. Он может только... Меня всегда тянуло к таким людям. В таком случае вас.
ГЕРЦОГ ШАРТРСКИЙ: Вам не стыдно?
АНРИ: Вы хотите, чтобы я вас оскорбил? (К ним подходит маркиз де Сомине.) Пожалуйста. (Он осторожно вынул цветы из вазы, положил их на столик и поднял ее.) Сейчас вы будете очень забавно выглядеть. (Появляется миледи Рольтон.)
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Что вы здесь делаете? (Анри спокойно ставит вазу на место.) Как вас понимать?
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ (отвечая за всех): Как вам будет угодно, мадам.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Мне угодно считать, что вы тут передрались, как бешеные кобели. (Оценивающе смотрит на них.) Удивительно. Нет ни лорда Тренна, ни графа Шервинского. Может быть, вы брезгуете поляками?
ГЕРЦОГ ШАРТРСКИЙ: Увы, миледи, у нас есть свои маленькие мужские проблемы.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Вы у меня в гостях, поэтому извольте вести себя прилично. Как вам не стыдно, Анри, с кем вы связались?
АНРИ: Вы престранно рассуждаете, миледи.
ЛЕДИ РОЛЬТОН (смеясь): Ничего себе! Вы чуть было не ударили вазой лучшего друга вашего отца. Вам не жаль вазу?
МАРКИЗ ДЕ СОМИНЕ: Это что - спектакль?
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Ах, маркиз, мы с вами пропустили самое интересное. Вы представляете, им меня не хватает. Это самое возмутительное оскорбление, которое я получила за всю жизнь, и они незамедлительно за него заплатят. (Она замолкает и тихо гладит вазу.) Как вы мне надоели! Наверное, на свете есть только один мужчина, о котором стоит жалеть. Но он так мало думает о женщинах! (Появляется Лорд Рольтон. Музыка звучит громче.) Ах, милорд, вы опоздали.
ЛОРД РОЛЬТОН: Ничего страшного. Вас ждут, миледи, без вас скучно.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Ничего, подождут. (Появляются три дамы.) Это уж слишком. Пройдемте, господа, в более спокойное место. (Она, не оглядываясь, проходит в часть зала, аккуратно отгороженную распухшим, дошедшим до самого края сцены лабиринтом. Все идут за ней.) Я прошу дам остаться в зале.
1-Я ДАМА: Почему?
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Останьтесь и вы, милорд. (Лорд Рольтон улыбается и уходит, уводя с собой дам.) Хорошо. (Маркиз де Сомине, помрачнев, выходит из комнаты.) Прекрасно. (Мужчинам.) Вам мало? Ну, так что ж, откровенно говоря, мне тоже мало. И потом - не все ли равно?
АНРИ: Элизабет!
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Вас здесь не так уж много. Если вы этого хотите, я согласна сейчас же переспать со всеми. (В ответ на поднявшийся ропот.) Мне надоели ваши взаимные претензии.
ГЕРЦОГ ШАРТРСКИЙ: Со всеми сразу?
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Как угодно, я не хочу вас ограничивать. Сейчас мы увидим вас в деле. (После короткой паузы.) Или у вас другие планы? (Садится.) А, молчите! Что же получается, вы трусы или импотенты? Как вы смеете повышать голос в моем доме?
