есть о чем поговорить, а еще он смешит меня.
– Тебя? ― мама удивленно вскинула брови.
– Ну, не то чтобы меня одну. Мы же всегда в компании, значит, и шутки для всех. Но мне всегда смешно, а Ирка… Она половину шуток даже не понимает, говорит, что они дурацкие.
– Тогда поговори с Ирой, расскажи о своих чувствах. Как хоть зовут-то принца твоего?
– Коля. Нет, не могу я с ней поговорить, неправильно это.
– Тогда терпи, ― мама тихо баюкала свою маленькую взрослую дочь.
– Надо заварить чай, ― Лера вскочила, на ходу натягивая бабушкин ватник и запихивая ноги в огромные валенки.
– Так мы воду с собой не взяли, надо к роднику идти. Мы же договорились, что утром сходим, ― возразил Коля. ― Куда в ночь? Там волки голодные за каждым деревом караулят.
– Не караулят! Я быстро, ― Лера искала повод, чтобы улизнуть из дома, побыть наедине с собой.
– Да и темно совсем, смотри, снегопад какой! Последний фонарь как раз над твоим домом висит. А луна занавесила небо снежными шторками и шампанское с эльфами пьет, ― Коля явно не жаждал покинуть уютную скамеечку и не понимал перемен, которые произошли с Лерой.
Эх, зря он это сказал! Ну кто тянул за язык? Все же было так волшебно. Вот именно! Было. Он уже полгода ходил кругами вокруг Леры, не зная, как подступиться. Наедине с ним она не оставалась. Пробовал на прогулке за руку ее взять, ускользала. А он бы постоянно держал ее за руку, да и не только за руку! Ее точеная фигурка сводила его с ума. Хотелось сжать ее, целовать, ласкать. Губы, шею, грудь, бедра… Так, надо было срочно умыться снегом.
– Хорошо. Пошли!
Санки. Канистра. Фонарик. Сразу за бабушкиным домом, в котором ребята решили встретить Новый год, заканчивалась территория дачного участка. Дальше шла жиденькая рощица, переходящая в овражек, на дне которого бил родник. Снега в этом году было много, но к роднику дорожку чистили регулярно, поэтому заблудиться ребята не боялись. Тропинка была узкая, шли гуськом. Впереди ― Лера с фонариком, как гордый местный житель, позади ― Коля, как водовоз и защитник от волков и любых других опасностей.
Уже подходя к лесочку, ребятам стало понятно, что дорожку почти не видно. Но Лера, выросшая в этих местах, отлично ориентировалась даже в темноте, поэтому смело шагала, взрывая рыхлый снег. Внезапно она оступилась и ухнула в лохматый сугроб с головой. Снег моментально забрался в рукава, за воротник, сорвал шапку, залепил лицо. Дышать стало нечем. Лера отчаянно пыталась вдохнуть, нащупать руками опору, чтобы подняться, оттолкнуться, но руки шевелились, как в плохом сне, и никак не находили, на что опереться.
Коля же шагал, задумавшись о том, как построить разговор с девушкой. Потому что он решительно ничего не понимал. Юноша мог поклясться, что сегодня, когда он подсаживал Леру в автобус и совершенно случайно ― честное слово! ― проник рукой под коротенькую курточку, она прижала его руку локтем к своей талии и тут же ускользнула, как будто ничего и не было. И как ему это расценивать, скажите на милость?
Вдруг он услышал короткий вскрик, фонарик подлетел вверх, описал короткую дугу и нырнул в снег.
– Лера! ― громко позвал Коля и прислушался.
Ответа не было, только непонятный звук со стороны сугроба. Осторожно подойдя к месту, куда нырнул фонарик, Коля услышал отборную ругань. И сквернословил отнюдь не фонарик. Обнаружив матерщинницу метрах в трех от себя, Коля осторожно потянул то, что нащупал в снегу. И услышал отчаянный крик с новыми идиоматическими выражениями.
Когда парень бесцеремонно схватил ее за ногу, Лера подумала, что потеряет сознание от боли, но потеряла только самоуважение и возможность красиво закатывать глазки от чужого крепкого словца.
Аккуратно откопав очень снежную бабу, Коля попытался поставить девушку на ноги. Вертикально Лера стоять отказывалась и заваливалась на бок, тихонько поскуливая. Пришлось посадить ее в сугроб, предварительно закутав в куртку, пока шла операция по спасению фонарика и шапки. Через полчаса безуспешных поисков, стуча зубами, Лера отпустила шапке грехи и позволила покоиться с миром до весны. Ну или до утра.
Ехать, как боярыня, на санях Лера была согласна, но сани оказались малопригодными по пухляку. Они зарывали барыню в ледяной снег. Это он с виду был пушистым и манящим, а за воротником вся его кошачья мимимишность таяла, обнажая колюче-царапучую сущность.
Лера с Колей договорились, что пойдут домой, как Гена с Чебурашкой. Он понесет ее, а она повезет санки и канистру. Ее они умудрились не потерять. Правда, и воду не набрали.
Когда тебе восемнадцать, и ты впервые прижимаешь к груди желанную девушку, кажется, что сможешь нести ее на руках долго-долго, до самой старости. Однако через двести метров зимняя одежда превратила изящную ношу в чугун. А сугробы нагло хватали за ботинки, норовя завязать ноги узелком.
– Я тебя сейчас аккуратно поставлю. Отдышаться надо. А ты держись за меня.
Лера доверчиво прильнула к Коле, наслаждаясь нечаянными объятиями, вдыхая дурманящий запах кожи и вязаного колючего свитера, отзываясь каждой клеточкой своего тела на биение его сердца и ругая себя за это… Вдруг она разревелась.
– Лерочка, я сейчас, где больно? Что не так?
Коля мгновенно подхватил девушку и, забыв про усталость, пошел. Они уже давно должны были выйти на дорогу, где можно воспользоваться санками, но казалось, что сугробы становились лишь выше и плотнее. Или, быть может, юноша совсем выбился из сил.
Загулявшая луна отодвинула тучку, стряхнула оставшиеся крошки снежинок и осветила пригорок, который штурмовали юные герои.
– Стой! ― Лера закричала и начала брыкаться. ― Не туда!
От напряжения и усталости Коля не сразу среагировал, продолжая методично переставлять ноги. Левая. Правая. Левая.
– Стой! ― Лера в отчаянии забарабанила кулаками по широким плечам. ― Мы не туда идем! Смотри!
Прямо перед ними был обрыв. Они ушли в сторону от поселка и прошли почти два километра, выйдя к Лосиному утесу. Утес не был отвесным, а в летнюю пору ― даже не особо опасным, но свалиться с него зимой в темноте означало верную смерть.
– Все, привал пять минут! ― скомандовала Лера. ― Сидим и отдыхаем. Санки к черту. Мне нужен костыль, и в обратную дорогу.
Они легли прямо на снег. Звезды подмигивали им с чернильного неба, луна хвасталась своими толстыми боками, изредка стыдливо прикрываясь полупрозрачными облаками.
«Если он меня сейчас поцелует, я пропала. Я ни за что не откажусь от этого. Я вообще ни о чем другом даже думать не могу с тех пор, как он взял меня на руки…»
– Все, хватит, нельзя больше лежать, пошли, ― Коля решительно поднял девушку, ― попробуй, можешь хоть немного опираться на ногу?
Лера аккуратно опустила поджатую ногу на снег, перенесла
