подъехал к станции Уимблдон, и женщина, сидевшая напротив Айоны, направилась к выходу. Санджей радостно плюхнулся на ее место.
– Санджей! А ну вставайте! Быстро! – прошипела ему на ухо Айона.
– Почему? Я ведь только-только сел! А как же Четвертое правило?
– У этого правила есть одно важное исключение, – заявила Айона.
– Какое?
– «Заняв место, никогда не уступай его другим, если только Айона не велит тебе это сделать», – выпалила она. – Смотрите! Это же тот самый человек. Помните его «говорящий» сэндвич? Мне обязательно нужно с ним поговорить… Эй! Идите сюда! – позвала она пассажира, указывая на место, с которым Санджею так не хотелось расставаться. – Здесь как раз свободно!
Мужчина, чье имя Санджей успел забыть, слегка опешил. Он сел на освобожденное место, еще хранившее тепло ягодиц Санджея.
– Здравствуйте, Айона. Привет, Санджей, – поздоровался он.
– Добрый день, Дэниел! – поприветствовал его Санджей, радуясь, что вспомнил имя мужчины.
– Дэвид, – сокрушенно поправил тот, и вид у него при этом был такой, словно бы люди часто называли его чужими именами.
– Ну, как ваши успехи? – спросила Айона. – Вы поговорили с женой о записке? Впрочем, мне важнее знать другое: вы выслушали свою супругу?
– Да, конечно. Но сдается мне, что я слишком запоздал, – ответил Дэвид, лицо которого сделалось унылым. – Тут полумеры уже не помогут. Это все равно как затыкать лейкопластырем поврежденную артерию, откуда хлещет кровь.
– Для таких целей нужен жгут, – сказал Санджей, желая присоединиться к разговору.
– Вот именно, – буркнула Айона и, повернувшись к Дэвиду, добавила: – Санджей по специальности медбрат.
Молодой человек не видел, как она закатила глаза, но понял это по ее тону.
– Так что сказала вам жена?
– Это разговор не из тех, что ведут в вагоне, – заявил Дэвид. – Здесь обстановка неподходящая.
По мнению Санджея, он был абсолютно прав, но чувствовалось, что Айоне глубоко плевать на обстановку. Ею завладело любопытство.
– Оставьте вашу щепетильность. Если хотите знать, вагон – самое анонимное место. Все погружены в свои дела и не обращают на нас ни малейшего внимания. Так что давайте рассказывайте, как прошел ваш разговор с… Простите, запамятовала имя вашей жены.
– Оливия. Она сказала, что хочет продать дом и купить себе отдельное жилье. Возможно, за границей. Еще она сказала, что хочет перемен. Приключений. Страсти.
– Мы все этого хотим! – воскликнула Айона, но, увидев недоумевающий взгляд Дэвида, добавила: – Возможно, не все. Скажите, когда вы в последний раз делали жене сюрприз? Водили или возили ее в какое-нибудь новое, волнующее место?
– Ой, даже и не припомню, – вздохнул Дэвид. – Если честно, с тех пор как наша дочь Белла выросла и покинула дом, наша жизнь выбилась из колеи. Мы с Оливией почти перестали разговаривать. Раньше все наши разговоры были о дочери. Мне думается, Белла была бьющимся сердцем нашей семьи. А когда она уехала, мы остались в пустой скорлупе.
– О да, опустевшее гнездо. И в своих чувствах вы не одиноки, – сказала Айона и потрепала Дэвида по коленке, желая успокоить собеседника, однако подобный жест, скорее, смутил и насторожил его. – Такое случается сплошь и рядом. Я даже написала брошюрку на эту тему. И когда ваша дочь покинула родительский дом?
– Десять лет назад. А еще через несколько лет она перебралась в Австралию.
– Поймите, Дэвид: десять лет – слишком долгий срок. Ваш брак существовал по инерции. Бьющееся сердце уехало, а пустоту вы ничем не заполнили. Вряд ли можно упрекать Оливию за желание перемен.
– Вам понадобится дефибриллятор, – сказал Санджей, однако реплика его осталась без внимания.
– Сейчас я это хорошо понимаю, – с нескрываемым раздражением признался Дэвид. – Но уже слишком поздно. Так она и сказала.
– И вовсе даже не поздно, – возразила Айона. – Вам просто нужно убедить жену, что для перемен, приключений и страсти ей не обязательно расставаться с вами. Это может стать вашим совместным опытом.
Санджею показалось, что Айона предлагала Дэвиду решить непосильную задачу. Судя по внешности их попутчика, кардиган и удобные тапочки были ему гораздо милее страсти и приключений.
– Сколько браков незаметно превращаются в тягучее и утомительное сосуществование, – продолжала Айона. – Сперва вы говорите ей, что в ее глазах плавают целые галактики, полные звезд, а потом признаётесь, что ее трусики запачкались, поскольку вы стирали их вместе с цветным бельем.
Дэвид оторопело смотрел на Айону, как будто не мог решить, что именно из сказанного шокировало его сильнее: гипотетические грязные трусики жены или мысль о том, что он собственноручно занимается стиркой.
– Перво-наперво вам необходимо напомнить супруге, почему она когда-то вас полюбила! – сказала Айона. – Черт, мы уже приехали. Давайте поговорим об этом в следующий раз! Мне надо спешить. У нас на работе сегодня мозговой штурм.
По тому, с какой интонацией были произнесены последние слова, было понятно, какого она мнения об этом самом мозговом штурме.
Айона взяла свою внушительную сумку, сунула Лулу под мышку и направилась к выходу, оставив Дэвида в состоянии легкого недоумения.
– До встречи в воскресенье, Санджей! – крикнула она на ходу. – Не опаздывайте!
– Считайте себя везунчиком, дружище, – сказал Дэвиду кто-то с противоположной стороны прохода. – Я, например, уж который год пытаюсь отбрыкаться от своей благоверной.
Вот тебе и вагонная анонимность.
В кармане Санджея заверещал мобильник. На экране появилась эсэмэска от матери:
В ВОСКРЕСЕНЬЕ НА ЛАНЧ ПРИЕДЕТ МОЯ ПОДРУГА АНИТА.
Мира всегда набирала свои сообщения заглавными буквами. Санджей вздохнул. Он знал, куда клонит его мамочка.
Желаю хорошо провести время.
ПОПРОСИТЬ ЕЕ ВЗЯТЬ С СОБОЙ ДОЧКУ? МИЛАЯ ДЕВУШКА ТВОЕГО ВОЗРАСТА.
Палец Санджея застыл над экраном, а сам он раздумывал над ответом. По опыту молодой человек знал: наилучшая стратегия – перемена темы.
А потому спросил:
Какое дело ты сейчас ведешь?
Работа Миры была единственной темой, которая могла соперничать с ее настойчивым желанием знать все подробности жизни своих взрослых детей.
БРАК ПО ПРИНУЖДЕНИЮ. НЕВЕРОЯТНО ИНТЕРЕСНОЕ, НО ТРАГИЧЕСКОЕ ДЕЛО.
Усматриваешь иронию ситуации? —
ответил Санджей раньше, чем успел подумать.
Я НЕ ПРЕДЛАГАЮ ТЕБЕ ЖЕНИТЬСЯ! ПРОСТО НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ БЫЛ ОДИНОК.
Благодарю за заботу, но я не одинок, —
напечатал Санджей и следом подумал, так ли это на самом деле. Ему редко удавалось уединиться, но ведь уединенность и одиночество – не синонимы. Следом он задал свой обычный вопрос:
А эти клиенты тебе платят?
Я БЕРУ С НИХ СТОЛЬКО, СКОЛЬКО ОНИ В СОСТОЯНИИ ЗАПЛАТИТЬ.
Понятно: значит, как всегда, ничего. К счастью, финансовая сторона
