почесал ее за ухом и пошел в трейлер, чтобы помыть руки.
– Я вообще-то не большой любитель домашнего зверья, – добавил он, когда снова вышел из трейлера.
– Я так и подумала.
– Да. Но это убило бы Хельгу, узнай она, что я отдал Джуди обратно в приют для бездомных собак. Правильнее сказать, она перевернулась бы в гробу. Умереть-то она уже умерла.
– Ну, в гробу-то ее тоже уже нет.
– Да-да, и это верно.
Помидоры он уже все мелко порезал и бросил их в маленькую походную кастрюльку.
– Лук кубиками сможете порезать? – спросил он.
Я, правда, еще заплаканная была, но у меня даже что-то вроде улыбки получилось:
– Конечно. Да.
Тот факт, что от него не последовало никакого комментария относительно моих кубиков лука, свидетельствовал о том, что на этот раз я, кажется, сделала все хорошо. Или Гельмут боялся, что я опять расплачусь. Он немного поморщил лоб, но промолчал.
После получасовой нарезки и готовки мы сидели на складных походных стульчиках и смотрели на озеро Планзее, а солнце садилось все ниже и ниже.
– Вы знаете, что эту воду можно пить?
– Что, правда?
– Да. Ну, здесь на берегу я бы не стал брать воду – из-за туристов, но, в целом, вода в озере питьевого качества, как и в большинстве водоемов здесь. Когда мы приезжали сюда гулять, мы воду в бутылки прямо из ручья набирали, не задумываясь. И вода здесь вкусная.
Я посмотрела на Гельмута искоса: какой-то он сегодня был разговорчивый. Я решила идти в наступление.
– Хельга была вашей женой?
Он ткнул вилкой в спагетти на тарелке и методично накручивал себе порцию, чтобы положить в рот.
– Одно время, да. Раньше. Это давно было.
– Вы развелись?
– Да.
– Мне очень жаль.
– Мне – нет. Это была всего лишь формальность. Мы оставались как бы женатыми. Я построил для нее дом на нашем участке, помогал ей потом растить двух других ее детей. Двойняшки, представьте только. Отец – это было лишь короткое увлечение – солдат из Штатов. В один прекрасный день он уехал обратно в Америку, а она с детьми осталась здесь.
Каждое следующее слово я помещала на чашу весов и тщательно обдумывала, прежде чем произнести.
– Вы сказали, другие дети… потому что вы… потому что у вас с ней тоже были дети?
Я заметила, что лицо Гельмута немного омрачилось.
– Сын.
– Мальчик на фотографии в гостиной?
– Да.
– А… где он сейчас? Ваш сын?
Гельмут опустил вилку с аккуратно накрученными на нее спагетти, которые он до сих пор так и не отправил в рот.
– Он там же, где и ваш брат.
Я уставилась на свою тарелку и почувствовала, как глаза опять наполняются слезами. Гельмут поднял руки:
– О-о, нет! Опять! Ну не надо!
– Я сама не знаю, что со мной такое, – всхлипнула я, злясь на саму себя.
– О-хо-хо! Да вы – настоящая рева!
Вздыхая, он встал и принес из трейлера упаковку бумажных носовых платков.
– Это нам сегодня, похоже, еще понадобится, – и протянул упаковку мне.
Я вытянула один платочек и вытерла лицо. Уголки глаз будто горели, и до носа дотрагиваться уже становилось больно.
– Я правда не знаю, почему реву всю дорогу. Правда.
Я успокоилась, помогла Гельмуту убрать следы нашей трапезы, а потом взялась помыть посуду. Понесла тазик с посудой к озеру. Чистой водой я мыла посуду и думала о том, что сказал Гельмут: «Он там же, где и ваш брат».
Я представления не имею, где ты. Может быть, плаваешь в вечном океане со светящимися медузами и мерцающими осьминогами? А может быть, в тот момент, когда Гельмут сказал мне эти слова, ты сидел в огненной колеснице Гелиоса и мчался над нашими головами. Может быть, ты сейчас у Великих королей прошлого, как Муфаса в твоем любимом фильме «Король Лев». Я не знаю.
Я помыла посуду, принесла назад к трейлеру, вытерла и поставила на складной столик, чтобы Гельмут ее убрал. Он как раз вышел из машины – с бутылкой вина и двумя пластиковыми стаканчиками. Не говоря ни слова, он открыл бутылку, налил нам по полстаканчика, закрыл бутылку маленькой стеклянной пробкой и унес бутылку назад.
Закат готовился начать свое представление, и небо окрасилось ярко-розовым цветом.
– Закат будет сзади, нам придется повернуться, чтобы увидеть его, – заметил Гельмут.
– Да, – согласилась я.
Но мы оба так и остались сидеть, как сидели.
– Мой сын тоже утонул, – тихо сказал Гельмут и сделал глоток вина. – Он был немного старше вашего брата. Они классом пошли в поход. Из похода Кристоф не вернулся. Они его не сразу нашли. Через два дня его обнаружили у берега в камышах.
Я тоже сделала глоток.
– Это ужасно.
– Да, – выдавил он.
Я водила пальцем по краю стаканчика. На кончике пальца оставался красный след. Случайное сходство наших историй казалось мне примечательным. И страшным,
