туда был заказан и ей, и Димычу. Рощу словно охраняла стена страха, преодолеть которую было не под силу никому. Они пробежали еще метров пятьдесят, и тут поняли, что ошиблись. Следов здесь быть не могло. Кратчайший путь, соединявший лагерь и рощу, был много дальше. На фоне посветлевшего склона появился силуэт шатра, и это помогло сориентироваться.
— Мы еще не дошли, — прошептал Димыч, запыхавшись. — Он во-он там прошел.
Они снова зашагали вперед, и вдруг оба замерли. В гуще берез, которая уже проступила на фоне снега, показался белый огонек. Проведя лучом по ветвям, он мигнул прямо в глаза Жене, на миг ослепив ее. Затем зашуршали ветки, заскрипел снег. Димыч и Женя ждали, боясь пошевелиться. Вскоре среди ветвей показалась фигура с фонарем на лбу. Лица не было видно, но, судя по росту и фигуре, это был мужчина. Не доходя метров десяти, он остановился: луч фонаря уткнулся в неподвижного Димыча.
— Дим, ты, что ли? — послышался удивленный голос Данилы.
Он был таким будничным, этот голос, что напряжение, до этого владевшее Димычем, сразу улетучилось. Он обернулся к Жене, как бы говоря: «ну вот, а ты боялась». Данила отвел фонарь, чтобы не светить Димычу в лицо, и заметил Женю.
— И ты тут! А чё это вы тут оба делаете? — спросил он с игривой ноткой.
— Мы… — Димыч замялся. — Слушай, а куда ты там ходил?
Данила непонимающе уставился на него, а потом расплылся в ухмылке.
— Ну догадайся, куда. — Похоже, выражение лица Димыча не свидетельствовало о его догадливости. — Блин, ну куда люди обычно ходят среди ночи, когда просыпаются? Пописать, вот куда. А вы-то куда вдвоем намылились?
— Данил, а ты там костра не видел? — высунулась Женя из-за димычева плеча.
— Костра? Какого костра?
— Ну там, куда ты ходил… Там, в березах.
— Ты же вроде заметил его, когда у шатра стоял. Мы видели, — осторожно вставил Димыч.
— Откуда это вы видели? Вы чего, следили за мной, что ли? — Данила хихикнул, еще больше удивляясь.
— Так там не было костра?
— Да нет там никакого костра! У вас что, глюки у обоих начались?
— Ты извини, Данил, если что… Просто нам показалось, что в березах что-то мелькнуло, вроде огня, — принялась объяснять Женя.
— Мы наверх поднялись, чтобы лучше рассмотреть, и тут видим — ты выходишь, — подхватил Димыч.
Сейчас, в свете фонаря и перед недоуменным лицом Данилы, все случившееся стало казаться ему странной ошибкой.
— Ну, мы и пошли за тобой, чтобы сказать, чтобы ты к костру не ходил, потому что мало ли что… — Женя тоже чувствовала, что сейчас эти объяснения звучат нелепо. Но ведь еще несколько минут назад они оба, задыхаясь, бежали догонять Данилу, потому что он шел туда, где они точно видели… они видели костер, около которого были люди!..
— Так, ребят. Я не знаю, чего вам тут привиделось, но я спать хочу. Можете идти, искать там свой костер, а я баиньки. — Даниле надоело удивляться странным вопросам Димыча и Женьки (тем более странным, что днем эти двое почти между собой не разговаривали, а тут нате — ходят ночью парочкой и разыскивают какой-то костер). Он решительно зашагал к лагерю.
Женя взглянула на Димыча. Вокруг посветлело настолько, что стали угадываться его глаза за очками. Он растерянно смотрел по сторонам.
— Ты… хочешь пойти туда, посмотреть?
Больше всего она боялась, что он скажет «да», и ей придется идти вместе с ним. Ведь одного его она туда не отпустит. Но в то же время ей нужно было, чтобы он поверил ей, а не Даниле. Ей, и еще себе самому! Ведь он тоже видел костер.
— Завтра, — буркнул Димыч и пошел вслед за Данилой.
Женя облегченно поспешила следом.
— Миски-на-базу! Миски-на… Блин!
Голос, который это произнес, для утреннего дежурного был непривычно тихим и усталым. Однако он пробил покровы сна, как нож пробивает туго натянутую ткань. «Этого не должно быть», отозвалось сознание Жени. Она мгновенно открыла глаза и села в спальнике.
— Димка, ты?
Утреннее солнце, просачиваясь сквозь красную ткань, наполняло шатер розово-оранжевым светом. Рядом с печкой, сгорбившись, в облаках пара сидел Димыч; он помешивал поварешкой в котле с кашей. Вокруг шевелились и по очереди поднимались товарищи.
— Так ведь это же я должна была… э-э… утром дежурить. Моя ж была очередь!
Женю, как ведром горячей воды, окатило волной стыда: а вдруг она не смогла проснуться, и Димыч вынужден был работать за нее? Боги, что же теперь он ей скажет… И вдруг она вспомнила все, что было ночью. И, посмотрев на Димыча, поняла: он ничего не скажет. Ни на кого не глядя, он сосредоточенно раскладывал кашу по мискам. Пароль «миски на базу» был ему нужен только для побудки. На самом деле он уже давно собрал всю посуду вокруг котла, и едокам оставалось лишь протянуть руку за своей порцией. Для Димыча это была небывалая заботливость.
— А правда, Димон, вроде же Женька должна была? — поинтересовался Володя.
На самом деле ему было все равно, кто готовил еду: лишь бы приготовил.
— Вы чё, все-таки поменялись? — равнодушно осведомилась Яна.
— Вот это джентльменство! — проговорил с набитым ртом Генка, уставившись в тарелку. — Эх, за меня бы так подежурили.
— Проще самому сделать, чем кого-то будить. Да и не спалось что-то, — хрипло отозвался Димыч, не поднимая головы.
— Девчонки, вы чего это Димона плохо грели, а? — захихикал Володя. — В следующий раз не дадим вам такого гарного хлопца. Себе заберем!
— Вот уж не знаю. Грели мы его нормально. — Катя немного обиделась сомнению в своих согревающих способностях, хотя тоже была не прочь посмеяться.
— А может, слишком сильно грели? Может, он потому и сбежал? — Петя тоже решил попробовать себя в роли шалуна.
Женя вздрогнула. Ей пришло в голову, что шутку может поддержать и Данила, припомнив, что видел их с Димычем ночью. Но Данила ни словом, ни делом не показывал, что что-то помнит. Единственное, что его интересовало — побыстрее съесть свою порцию и попросить добавки. По взгляду Димыча, который он украдкой бросал на Данилу, Женя догадалась, что он беспокоился о том же. Случайно встретившись глазами с Женей, он тут же отвернулся.
Завтрак кончился. Начались шуршащие, сопящие сборы. Все было, как обычно. Генка недовольно выдирал из-под соседей свой коврик. Яна, комично охая, балансировала на одной ноге, пытаясь натянуть капроновые штаны. Володя наставительно рассказывал Пете об опасности передвижения по ледопадам. Катя суетливо наклеивала пластырь на стертые пятки. И все-таки чего-то не
