Впервые опубликовано: РВ. 1861. № 4. С. 425–428. Печатается по автографу: РНБ, ф. 69, № 15, л. 7–9 об. Датируется 1834 г. по содержанию.
(1) …замечанию вашему о черном галстуке… — К. А. Полевой так прокомментировал это место в письме Бестужева: «..в одной из своих статей он выставил как верх светского неприличия явиться на вечер в черном галстуке; я заметил ему в письме, что уже несколько лет в черных галстуках являются на вечера все порядочные люди, а в белых — одни лакеи» (РВ. 1861. № 4. С.425).
(2) …хотя Гюго и вздумалось сказать, что «жалкие слова: романтизм и классицизм — упали в забвение наравне с глюккизмом и пиччинизмом». — Ср. у Гюго (1802–1885) в предисловии к «Марион Делорм» (1829): «Жалкие, бывшие предметом споров слова „классический“ и „романтический“ канули в бездну 1830 года, как „глюкист“ и „пиччинист“ исчезли в пучине 1789 года. Осталось только искусство» (Гюго В. Собр. соч.: В 15 т. М., 1953. Т. 3. С. 11). Кристоф Виллибальд Глюк (1714–1787) — немецкий композитор, один из виднейших представителей музыкального классицизма. Смысл радикальной революции, осуществленной им в опере, заключался в повышении драматургического значения музыки. Его противниками были представители французской и итальянской оперы. Приезд в Париж в 1776 г. Никколо Пиччини (1728–1800) — итальянского оперного композитора, в особенности широко известного оперой «Чеккина, или Добрая дочка» (1760), которая наметила новое, лирико-сентиментальное направление в жанре оперы-буфф (нежная, чувствительная мелодия, развитая музыкально-драматическая декламация), явился началом войны глюкистов и пиччинистов. Соревнуясь, композиторы работали над одним сюжетом «Ифигения в Тавриде» (опера Глюка была поставлена в 1779 г., опера Пиччини — в 1781 г.). В этом соревновании победил Глюк. В дальнейших операх Пиччини ощутимо влияние глюковского драматизма.
(3) …полагаю я в эре христианства. — По убеждению Бестужева, христианство с его апофеозом души и духовности, явилось почвой для возникновения романтизма.
(4) …ибо иное дело бытие, иное дейсточе. — Проблемы бытия и действия как важнейшие философские проблемы эстетики романтизма Бестужева рассматривались им в незавершенной статье «О романтизме» (1829) (см.: Литературно-критические работы декабристов / Вступ. статья, подгот. текста и примеч. Л. Г. Фризмана. М., 1978. С. 314–315; Канунова Ю. 3. Сибирский период литературно-критической деятельности А. А. Бестужева-Марлинского // Литературная критика в Сибири. Новосибирск, 1988. С. 68) и в итоговой критической работе «О романе Н. Полевого „Клятва при гробе господнем“» (Марлинский, 11,165–166).
(5) …очень рад, что статья моя нравится вам обоим… — Имеется в виду статья Бестужева «О романе Н. Полевого „Клятва при гробе господнем“». К. А. Полевой в своих примечаниях к письмам так объясняет происхождение этой статьи: «Я писал ему, что он сделал бы одолжение и публике, и автору „Клятвы при гробе господнем“, если бы развил подробно свои мысли об этом сочинении, которое так ему понравилось. Следствием была известная его блистательная критическая статья» (РВ. 1861.№ 4. С. 414).
(6) Кстати о Вельтмане ~ передать Лазарю! — Речь идет о романе А. Ф. Вельтмана «Кащей бессмертный» (М., 1833. Ч. 1–3) и его персонажах: Иве Олельковиче — русском витязе, могучем богатыре, его матери Мине Ольговне и верном конюшем Ивы Олельковича Лазаре-сказочнике.
(7) Скажите, что за лицо Брамбеус ~ (как говорит Фита)? — Барон Брамбеус — псевдоним О. И. Сенковского. См. о нем примеч. 30 на с. 643–644 наст. изд. В «Северной пчеле» за 1833 г. было напечатано несколько не в меру хвалебных отзывов о бароне Брамбеусе. Булгарин (его Бестужев называет «Фита»), например в статье «Обозрение новых русских романов и других произведений словесности», подписанной инициалами «Ф. Б.», ставит «Ученое путешествие на Медвежий остров» рядом с «Фаустом» Гете и «Манфредом» Байрона, а в отношении «глубокого чувства филантропии» даже отдает предпочтение Барону Брамбеусу (СП. 1833. 25 нояб. № 269).
(8) Спросите CD. Б… — Т. е. Фаддея Булгарина.
(9) …В-ра Б-ш-а… — Имеется ввиду В. П. Бурнашев (1812–1888), агроном, писатель, журналист, сотрудник ряда журналов различных направлений, в том числе и «Северной пчелы» (1832–1834), автор позднейших воспоминаний о «пятницах» А. Ф. Воейкова и «четвергах» Н. И. Греча.
(10) …и мурлычет на лежанке, словно заслуженный кот My pp. — Кот Мурр — герой неоконченного романа Э.-Т.-А. Гофмана (1776–1822) «Житейские воззрения кота Мурра» (1820–1822).
(11) Отрывок Загоскина «Аскольдовой могилы» — ниже презрения. — Где опубликован отрывок и какой именно — неизвестно. См. примеч. 4 на с. 679 наст. изд.
(12) Насчет Филантропа я не переменял мыслей ни на миг ~ это в порядке вещей. — Речь идет о Сергее Николаевиче Глинке (1776–1847), поэте, драматурге, журналисте и цензоре (с 1 октября 1827 г. по 1830 г.), издателе журнала «Русский вестник» (1808–1826), в котором он неустанно проповедовал «деятельное благотворение». Этому принципу Глинка следовал в своей собственной жизни (участвовал в выкупе из крепостных композитора Д. Н. Кашина, отпустил на волю своих крестьян, во время войны с Наполеоном собирал через «Русский вестник» пожертвования для вдов и сирот, снаряжал за свой счет на службу юношей-ополченцев, сохранив для казны врученную ему для этих нужд Ростопчиным сумму в 300 000 руб.). «Бескорыстие его доходило до безрассудства <…> он <…> раздавал много милостыни, так что часто оставался без гроша», — писал К. А. Полевой (Полевой Кс. Записки о жизни и сочинениях Николая Алексеевича Полевого // Николай Полевой: Материалы по истории русской литературы и журналистики тридцатых годов. Л., 1934. С. 252; ср. сходный отзыв о Глинке С. Т. Аксакова: «…он не мог видеть бедного человека, не поделившись всем, что имел, забывая свое собственное положение и не думая о будущем, отчего, несмотря на значительный иногда прилив денег, всегда нуждался в них…» (Аксаков С. Т. Литературные и театральные воспоминания // Собр. соч. М., 1956. Т. 3. С. 9)). «Деяния и сочинения» Глинки в 1812 г. (он первым записался в ратники, вдохновлял и ободрял московских жителей яркими речами в дворянском собрании, на рынках, улицах, площадях, славил высокие проявления русских патриотических чувств и военные подвиги в своем журнале) были отмечены орденом Владимира 4-й степени при милостивом рескрипте Александра I. К. А. Полевой рассказывает, что Глинка «отговаривался, когда мы называли его патриотом. „Я филантроп, а не патриот“, — говаривал он и доказывал, что слово „патриот“ означает понятие узкое, что патриотом можно быть временно, а филантропом должно быть всегда» (Полевой Кс. Записки о жизни и сочинениях Николая Алексеевича Полевого. С. 252). В 1830-х гг. Глинка оказался жертвой клеветников, объявивших его тайным шпионом и доносчиком.
(13) Не всякая природа так сильна, как моя, и может выдерживать плавку золота, подобно капелле. — Купель ((фр. coupelle), капель, капёлина, капёльна, капелла) — пробирная чашечка из жженой кости и древесного пепла, в которой золото или серебро очищаются под воздействием огня от посторонних примесей.
26. Я. И. Костенецкому*
Впервые опубликовано: PC. 1900. № 11. С. 457. Печатается по тексту первой публикации. Автограф неизвестен.
(1) …благородный, добрый мой друг Яков Иванович… — Яков Иванович Костенецкий — глава студенческого кружка в Московском университете, связанного с Н. П. Сунгуровым, который, выдавая себя за члена общества декабристов, уцелевшего после разгрома 1825 г., пытался организовать тайное общество. Костенецкий, арестованный в июле 1831 г., был отправлен на Кавказ рядовым в Куринский егерский полк. Он познакомился и сблизился с Бестужевым в свой приезд в Дербент в июле 1833 г., когда привез ему от его брата Павла (из Тифлиса) письма, книги и шашку. Во второй раз Костенецкий попал в Дербент в 1834 г. в начале февраля и тоже прожил там несколько дней.
(2) Антонович теперь у меня… — Платон Александрович Антонович — товарищ Я. И. Костенецкого по университету, очевидно сосланный на Кавказ по тому же делу; впоследствии генерал-лейтенант, попечитель Киевского учебного округа. Через него Бестужев передал настоящее письмо к Костенецкому. См. о нем: PC. 1900. № 11. С. 457.
(3) Ваше письмо из Кизляра наделало проказ ~ и эта нескромность Ваша стоить будет многим чинов и мест. — Костенецкий рассказывает об этом эпизоде в своих воспоминаниях «Александр Александрович Бестужев (Марлинский)»: «В этом письме Бестужев намекает на событие вследствие письма моего в Москву с дороги на Кавказ к товарищу моему Почеке о снисхождениях, делаемых нам, т. е. мне и Антоновичу, на этапном пути нашем, некоторыми воинскими начальниками. Письмо это попалось в руки добрым людям, и хотя мы не имели никакой неприятности, но бывшие снисходительными к нам воинские начальники пострадали, к нашему сожалению, и совершенно невинно» (PC. 1900. № 11. С. 457). П. А. Клейнмихель (1793–1869) — с 1832 г. дежурный генерал Главного штаба.
