Живется недурно, погода всё та же, т. е. тепло и тихо, но нет розы без шипов. Дамы, живущие в Pension Russe, русские дамы — это такие гады, дуры*. Рожа на роже, злоба и сплетни, чёрт бы их подрал совсем. Что великолепно в Ницце, так это цветы, которыми здесь запружены все рынки. Масса цветов и дешевизна необычайная. И цветы удивительно выносливые, не вянущие. Как бы ни завял цветок, но стоит только обрезать внизу кончик стебелька и поставить ненадолго в теплую воду — и оживает цветок.
Много сюжетов, которые киснут в мозгу, хочется писать, но писать не дома — сущая каторга, точно на чужой швейной машине шьешь. Получил я от Алек<сея> С<ергеевича> и М<арии> В<ладимировны> Киселевых по письму*. Милые, добрые люди, но М<ария> В<ладимировна> пишет о том, что она стала ясновидящей, философствует*, отвечать же на такие письма я не умею серьезно, и меня томит мысль, что я еще не ответил.
Получил письмо и от Н. И. Забавина. Он в восторге от школы и от своей квартиры. Сегодня уезжает худ<ожник> Якоби, к присутствию которого я тут так привык, — и я остаюсь в Ницце почти один. Это тот самый Якоби, картины которого давала «Нива» в премию («Дорогой гость»), автор «Ледяного дома»*. Он пришлет в Мелихово акварель своей (кстати сказать, неважной) работы. Поклон всем, будь здорова и благополучна. На днях буду писать еще.
Твой А. Чехов.
Батюшкову Ф. Д., 15 (27) декабря 1897*
2190. Ф. Д. БАТЮШКОВУ
15 (27) декабря 1897 г. Ницца.
Recevrez quinze jours, lettre expliquera. Tchekhoff.
Адрес: Batiouchkof, 15, Liteinaya, Petersbourg.
ПЕРЕВОД:
Получите (через) пятнадцать дней, подробности письмом.
Чехов.
Батюшкову Ф. Д., 15 (27) декабря 1897*
2191. Ф. Д. БАТЮШКОВУ
15 (27) декабря 1897 г. Ницца.
15/27 дек.
Многоуважаемый Федор Дмитриевич, для телеграммы достаточно такого адреса: Nice, 9 Gounod, Tchekhoff.
Я пишу рассказ для «Cosmopolis’а», пишу туго, урывками*. Обыкновенно я пишу медленно, с напряжением, здесь же, в номере, за чужим столом, в хорошую погоду, когда тянет наружу, пишется еще хуже, — а потому пообещать Вам рассказ раньше, как через две недели, не могу. Пришлю до первого января*, затем Вы будете добры, пришлете мне корректуру, которой я не продержу у себя дольше одного дня, и таким образом можете рассчитывать на февральскую книжку, не раньше. Видите, какой я хохол.
Спасибо за 200 р. Вы очень добры. В настоящее время я в деньгах не очень нуждаюсь и 200 р. пошли в Crédit Lionnais, где будут хранить их до востребования. Чтобы не возвращаться больше к вопросу о гонораре, вот 2 примечания: 1) впредь высылайте не по почте, а через Crédit Lionnais, простым переводом; т. е. в C. L. Вам дадут вексель, а Вы пришлете его мне заказным письмом*, 2) впредь авансов мне не присылайте, пока не будет на то моего прошения. Вот и всё. Повторяю — благодарю, я был очень тронут Вашим вниманием.
Думаю, что ничто мне не помешает кончить и выслать рассказ своевременно, т. е. до 1-го января, как я сказал выше. Будьте здоровы, желаю Вам успеха. Журнал получил*, благодарю. Еще не читал, а когда прочту, напишу Вам*. Ковалевскому написал то, что нужно.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
Вы выразили желание в одном из Ваших писем*, чтобы я прислал интернациональный рассказ, взявши сюжетом что-нибудь из местной жизни. Такой рассказ я могу написать только в России, по воспоминаниям. Я умею писать только по воспоминаниям и никогда не писал непосредственно с натуры. Мне нужно, чтобы память моя процедила сюжет и чтобы на ней, как на фильтре, осталось только то, что важно или типично.
* Это дешевле и проще.
На конверте:
Петербург. Федору Дмитриевичу Батюшкову.
Литейная 15. Petersbourg. Russie.
Гольцеву В. А., 15 (27) декабря 1897*
2192. В. А. ГОЛЬЦЕВУ
15 (27) декабря 1897 г. Ницца.
Спасибо тебе, милый Виктор Александрович, за письмо и за хорошие слова, в оном содержащиеся*. Рассказ я пришлю*, но едва ли успею сделать это раньше февраля. Во-первых, сюжет такой, что не легко пишется, и во-вторых, лень, лень и лень. Работать за чужим столом, в номере, особенно в хорошую погоду, когда тянет к морю, совсем не хочется. Во всяком случае, рассказ пишу, пришлю и за неделю до присыла уведомлю.
Ковалевский в Париже, и я написал ему* о том, что ты имеешь намерение вознести ему хвалу в декабр<ьской> книжке*. Ему это будет очень приятно, тем более, что он относится к тебе тепло и, по-видимому, расположен к тебе дружески. Какой это, кстати сказать, жизнерадостный и жизнеспособный человек! Большой человечина во всех смыслах.
Как поживаешь? Черкни мне 2–3 строчки и пришли простым письмом (заказные письма здесь доставляются с разными формальностями, заставляющими почтальонов из-за одного письма ходить к тебе по пяти раз). Без писем скучно. Да и как-то подбадривают письма к работе.
Третьего дня я послал ответ Вуколу*. Кланяйся ему и всем прочим нашим друзьям и приятелям. Будь здоров. Крепко тебя обнимаю и желаю всего хорошего.
Твой А. Чехов.
15/27 дек.
Суворину А. С., 16 (28) декабря 1897*
2193. А. С. СУВОРИНУ
16 (28) декабря 1897 г. Ницца.
16 дек.
«Хирургия» спасена! Деньги найдены*. Вы как-то писали, что если «Хирургия» погибает, то, значит, она никому не нужна, туда ей и дорога. Но если у нас не читают книг и журналов, то это не значит, что они не нужны. Я очень рад и пою богу хвалу.
Я сглазил свое здоровье. Вчера и сегодня у меня опять кровь идет.
В своем последнем письме я забыл ответить Вам насчет Орленева*. Для моего водевиля «Трагик поневоле» Орленев еще молод, в нем нет солидности дачного мужа — и потому лучше отложить до будущего года.
Вы похвалили меня за письмо к Эмили*, но во французском языке я преуспеваю туго. Говорю немного, но дурно понимаю, когда говорят другие.
По случаю крови сижу дома, как под арестом, и вот пишу Вам и придумываю, о чем бы еще написать. Скучно и грустно мне жить одинокому.
Письмо Анны Ивановны* с адресом «Nice, Антону Павловичу» получил и сел писать ей ответ в виде драматического диалога, но не кончил; что-то помешало. Пожалуйста, передайте ей поклон и мой привет от всей души.
Видели Немировича-Данченко?* Проф. Якоби, уезжая, говорил, что очень хочет познакомиться с Вами; он в восторге от Ваших художественных рецензий, которые Вы писали в разное время. Особенно он доволен статьей о Маковском*.
Кланяюсь Вам и желаю здравия. Не забывайте, поминайте меня в своих святых молитвах*.
Ваш А. Чехов.
Чеховой М. П., 17 (29) декабря 1897*
2194. М. П. ЧЕХОВОЙ
17 (29) декабря 1897 г. Ницца.
У меня в столе, налево, кажется, в среднем ящике, под фотографиями, или ниже, в большом конверте хранятся вырезки писчей бумаги с кусочками начатой, но оставленной повести*; действующие лица, помнится, называются Алеша, Маша, мать; есть описание комнаты, в которую со всего дома снесена симпатичная мебель. Поищи и пришли мне эти вырезки в письме, переписав их, если они не длинны, на листе бумаги тонкой; если же длинны, то заказною бандеролью. Если, впрочем, они весят не больше двух лотов, то пришли их прямо в заказном письме, не переписывая. Вырезки имеют вид полосок, вырезанных ножницами из четвертушек. Ни одной нет целой четвертушки.
Всё благополучно, нового ничего нет. Как твое горло? Если заболит и будет налёт на миндалинах, то смазывай лимонным соком и раза 4–5 в день глотай лимонный сок по чайной ложке или ешь лимон.
«Même» значит «даже»; «de même» — «также». «Moi même» — «я сам». «J’ai les mêmes livres, que vous» — «у меня те же книги, что и у вас». «Также» переводится еще иначе. Ma soeur ne veut pas, et moi non plus — моя сестра не хочет, и я также. Это при отрицании.
Будь здорова. Кланяйся.
Твой Antoine.
97 17/XII.
На обороте:
Марии Павловне Чеховой.
Лопасня, Московск<ой> губ. Russie via Moscou.
