убиваешь себя, страдают близкие тебе люди. Кто-то из них сейчас наверняка думает: «Я потерял тебя». Но вслух никто не скажет. Все молчат.
Моя голова забилась множеством ненужных мыслей. С трудом, но одну из них, я смог уловить. Здесь есть родители. Видимо, его друзья, и загадочная, чувственная девушка, видимо, для которой Костя был чем-то большим в жизни. «Ай, стоп! Голова жутко болит». Получается, что он сделал это с собой не из-за кого-то из этих людей. Он нашел, как я понял, свою половинку. Хорошие друзья и самые лучшие родители. Тогда из-за кого? Кого он пригласил на свой день рождения, а тот просто не пришел? Ведь это все было после ссоры, пусть и прошло много времени. Получается, он умер из-за меня, считая, что он виноват? Виноват передо мной… но я же всего лишь, опоздал… нет, нет, нет…
Я закрыл лицо ладонями: «Видимо, это все же моя вина… но почему? Я же его простил… я же всего… я же всего лишь опоздал… проспал, обычная случайность, с кем не бывает… О боже мой.»
Дальше все прошло, как обычно происходит на похоронах. Выносили тело несколько друзей Кости. До кладбища поехали на одном автобусе, вроде бы одном. Все, вот его место, выкопанное для гроба. Крест здесь.
Родные люди начали прощаться с Костей. Неожиданно для меня, родители поцеловали Костю в лоб. Около гроба священник говорил что-то, наверное, читал молитву. Погребение. Гроб осторожно опустили прямо в яму. Было необыкновенно тихо, даже птицы на кладбище не пели. Я где-то слышал, что нужно в этот самый момент бросить горсть земли. Так люди и делали. Я подошел к горке, взял горсть влажной, холодной земли, немного наклонился и кинул, очень тихо произнеся: «Я скучаю по тебе… Мне будет тебя не хватать».
Больше мне здесь было делать нечего. Но уходить не хотелось. Походил между невысоких заборов, читая имена и фамилии, рассматривая надгробия, стоявшие рядом. Я проходил все дальше, иногда наворачивая круги. Мне показалось, что родители Кости и остальные начали собираться и уезжать. Я не хотел заставлять их ждать, так что быстрым шагом пошел к ним по другому пути. Не по той дороге, которая привела меня сюда.
Хруст веток под ногами. Металлическая калитка вблизи от меня заскрипела. Несколько людей пришли наведать своих родственников и принесли им цветы. Проходя мимо множества надгробий, я успевал прочесть имена и фамилии.
На одном из таких я заметил, буквально краем глаза, то, что не должен был увидеть. Я сначала подумал, что мне показалось, но, резко остановившись, понял, что это совсем не так. Подойдя поближе, я все разглядел, и мое сердце словно застыло. Стало сложно дышать. Мои легкие будто сжались, не давая это сделать. Низенькая оградка, две сосенки, одна повыше, другая пониже. Два обычных надгробия, сделанных из гранита. Золотые буквы, золотые цифры. Я вновь и вновь читал эти буквы.
–Боже, нет… нет… этого не может быть, нет. Может быть, это не они? Она же говорила, что они уехали. Что они просто редко ее навещают. Редко общаются,– в моих глазах помутнело. -Но она же говорила, что все с ними хорошо, как же?..
На надгробии была фамилия Кати. На одном имя ее отца, на другом матери. И дата. Они умерли в один день. Мое сердце застучало еще сильнее, оно хотело выпрыгнуть из груди.
–Но она же не могла просто соврать мне? Все время врать про это. Ох боже… В один день остаться одной. Сколько ей тогда было? Нет, нет,– я закрыл глаза руками,– не может быть, что это тогда были именно они. Как…
Ветки хрустели все громче, лишь скрипучая калитка перебивала их хруст. В голове мешались голоса, крики, звуки. Я заткнул руками уши, надеясь, что это поможет. Громкий дождь, заставляющий меня скукожиться. Звук ломающихся костей об капот, а после об асфальт. Мотор уезжающей машины. Крики людей, звонки в скорую. Кровь, медленно текущая по дороге. Мне казалось, что я чувствовал ее железный вкус во рту. Я представил глаза Кати. Они воскрешали родителей, они все еще живы. В ее глазах.
–Как давно я их не видел. В моем небе без нее словно нет солнца. Лишь дождливые тучи и гроза,– ветер перестал дуть, но скрип остался. Жужжание насекомых рядом со мной,– и я ее бросил разбитую, в одиночестве. Как я вообще мог об этом подумать? Что же я за человек такой, который думает только лишь о себе? Что с ней сейчас? Где она?.. Может быть, она все еще живет у себя дома, в той квартире, в которую она меня никогда не впускала. А я и не понимал, почему… даже сейчас я мало понимаю почему, но, видимо, в доме она держала этот секрет. Закрыла его на замок, чтобы не выбрался и не проговорился о нем. Вот почему она приходила ко мне с заплаканными глазами. И не объясняла причины. Я думал, она мне доверяет, оказалось, не до конца. Но я не никак не могу винить ее в этом…
Я не сразу заметил, что рядом с могилой Кости почти никого не осталось. Я медленно поплелся к автобусам. Весь шум постепенно отдалялся, но это совсем ничего не значило. Он так и остался в моих ушах. Я зашел в автобус, и позади меня резко закрылась дверь. Я всю дорогу думал над тем, что увидел. Мне стоит зайти к Кате. Даже после того, как я ее бросил. Но могу ли я надеяться, что она откроет мне дверь?
Перед тем, как пойти к Кате, я задержался на поминках. Есть я ничего не мог, просто еще раз хотел побыть в его квартире, ощутить его присутствие. Почти выбегая из подъезда, я двинулся к Кате. Наконец-то ее белоснежный, как облако, дом. Двор как всегда был аккуратным: красивые, яркие цветы около подъездов, отличная площадка, где играло много детей, деревья, на которых были уже видны плоды. Я зашел в открытую дверь подъезда и поднялся на ее этаж. Вот ее дверь.
Я несколько раз слабо ударил кулаком по двери и стал ждать. Мне не нужно было даже скрывать, что происходило у меня внутри. Мешки под красными уставшими глазами, взлохмаченные волосы, трясущиеся руки, тяжелое дыхание. Нет! Я совсем не хочу вызвать жалость… я даже не до конца понимаю, зачем я сюда пришел. Извиниться? Спросить про смерть родителей? Все вместе?
Мне открыла дверь девушка, совсем не похожая на Катю. Черные волосы, заплетенные в одну косу. Сухие карие глаза, тоненькие брови. Одета она была по-домашнему, словно только что
