его этическая культура.
К рождению ребенка Татьяна стремилась давно, это была ее самая заветная мечта. Девушка была хороша собой, недостатка мужского внимания никогда не испытывала, а посему была разборчивой невестой, тщательно взвешивала все плюсы и минусы очередного поклонника, не в последнюю очередь отмечая для себя его физическое здоровье и наследственность. Замуж тем не менее она вышла по взаимной любви, за однокурсника, отвечавшего всем ее представлениям об идеальном супруге. В первые же месяцы брака Таня забеременела и теперь была совершенно счастлива. Она посвятила все свои мысли и заботы семейному гнездышку, часто ездила по магазинам и компаниям, занимающимся обустройством квартир и ремонтом.
Одна из таких поездок и привела в результате к непоправимому. Компания, куда направлялась будущая мама, находилась в ближайшем Подмосковье, и добираться нужно было на электричке. Зима, толпа народа, обледенелый перрон. Кто-то нетерпеливый активно напирал сзади, Таня поскользнулась на самом краю платформы и, не удержавшись на ногах, провалилась в узкий проем между электричкой и перроном. Хорошо еще, что стоявший рядом мужчина успел схватить ее за капюшон пальто и быстро вытащить из-под колес. Опасаясь за ребенка, женщина тут же вызвала скорую и отправилась в больницу. Каких-либо травм или повреждений плода в ходе обследования там не выявили, но через неделю у нее произошли стремительные роды. Врачи предполагали, что причиной их стал испытанный женщиной сильнейший стресс.
Мальчик в результате появился на свет намного раньше положенного срока, на 33-й неделе беременности. Весил он всего два килограмма, но врачи высоко оценивали его шансы на выживание. И в самом деле, маленький Леша хорошо набирал вес и приходил в норму, словно стремился быстрее наверстать потерянные недели внутриутробного развития. Но без последствий для малыша все же не обошлось: в начале второй недели его жизни офтальмолог диагностировал ретинальное кровоизлияние [26]. Что именно сыграло здесь решающую роль – характер родов или глубокая недоношенность плода, – уже не имело значения. Факт есть факт, вопрос в том, что с этим делать. Малыша лечили сначала медикаментозно, но эффекта это не дало, сетчатка обоих глаз начала частично отслаиваться. Не вдаваясь в тонкости и медицинскую терминологию, скажу лишь, что в 10 месяцев от роду за плечами Леши было уже шесть операций, но ни лазерное лечение, ни криотерапия [27] помочь не смогли, все закончилось тотальной отслойкой сетчатки и постепенной атрофией зрительного нерва. Спасти хотя бы частично зрение малыша не удалось.
«Историю, связанную с моим рождением, я слышал от мамы тысячу раз, никак не меньше, – вспоминает Алексей. – Ни одну из сказок в детстве я не просил ее пересказывать так часто, как эту – сказку о Маме и ее Заколдованном мальчике. Она мне никогда не надоедала, и каждый раз в ней появлялись новые подробности и повороты сюжета. В конце концов она стала просто сказкой о смелом мальчике, который отправился в опасное путешествие по темному миру неизвестности. Став немного старше, я начал понимать, что мама придумывала для меня такие увлекательные приключения из самых простых событий дня сегодняшнего или предстоящего.
Помню, я как-то опрокинул на себя тарелку горячей манной каши, так вечером в рассказе мамы это превратилось в битву храброго маленького витязя с целой стаей диких и кусачих сладкокрылов, с которыми он потом помирился и подружился. Года четыре, наверно, мне тогда было. Или рассказ о волшебном городе под землей, где электрические машины летают по железным рельсам быстрее ветра. Обычно он повторялся перед поездкой к врачам, которую я со временем привык считать хоть и неприятным, но очень ответственным испытанием и, как потом говорила мама, никогда при этом не плакал и не капризничал.
Даже сейчас многие мамины сказки я хорошо помню: о споре большой и маленькой ложек, о чашке-непроливашке, о собаке Некусаке и кошке Излукошке. Вот бы собрать их все в одну большую книжку для незрячих деток! Есть такая мечта у меня. А может, и не только незрячим она будет интересна. Я, когда учился в психолого-педагогическом университете, понял, как мне повезло с мамой, ведь она – прирожденный тифлопедагог [28]. Благодаря маме я не был один в темноте и почти никогда не боялся неизвестности. А еще благодаря Грэю».
Двухмесячный щенок шоколадного лабрадора появился в жизни Леши, когда ему исполнилось пять. Мальчика тянуло к собакам с тех пор, как он встал на ноги. Татьяна даже стала побаиваться гулять с ним во дворе: заслышав собачий лай, Лешка начинал шебуршиться в прогулочной коляске, пытаясь вылезти из нее, вырывался из рук, чтобы побежать навстречу. К дворовым собакам Таня остерегалась его подпускать – кто знает, как они воспитаны, не опасны ли. Но интерес сына к животным решила поддержать. Нашла в одном из реабилитационных центров программу канистерапии (говоря проще, собаколечения), повозила его туда. Счастью Лешки не было предела! Игры и общение с собачками Центра заметно помогали развитию малыша, его активности и интересу к жизни. К тому же он перестал впадать в истерику, когда терялся в своем маленьком детском мирке, теперь он не боялся какое-то время побыть один в комнате. Для родителей стало совершенно очевидным, что сыну нужен четвероногий друг и помощник.
К исполнению этого решения они подошли исключительно обстоятельно, не ограничиваясь одной теорией. На все про все ушел почти год. За это время Татьяна отучилась на курсах кинологов, прошла стажировку в школе собак-поводырей и даже самостоятельно воспитала одного лабрадора. «Сама не ожидала, что способна на такое, – говорила она позже друзьям, – ведь в детстве я панически боялась собак». И вот час настал. Пятый день рождения стал для Леши самым светлым, радостным и памятным моментом на всю жизнь, а Грэй – надежным проводником в мире зрячих и лучшим другом. Тем, кто творит чудеса.
Конечно, Грэй не имел официального статуса собаки-поводыря, ведь их готовят только для взрослых, старше 18 лет. Но Таня обучила его всем необходимым навыкам сопровождения: запоминать маршрут, останавливаться перед препятствиями, переходить через дорогу и всему остальному, что должен уметь такой помощник. Теперь на улице она могла отпускать от себя Лешку больше чем на 2–3 шага, а дома он вообще часами спокойно занимался своими делами в компании Грэя.
Заколдованный мальчик стремительно расширял границы своего детского мира.
«Я давно понял, что отличаюсь от других детей, – продолжает Алексей, – хотя и не мог понять, что значит видеть. Но иногда мне становилось очень грустно, и я плакал. Мама утешала меня, не жалела, а
