не по искусству, понимаю, как многого я не знаю. Если уж говорить об ароматах, на этой неделе мы обсуждали насекомых, и я узнала, что есть вид паука-крестовика, который имитирует запах самки мотылька, чтобы завлечь самцов в ловушку. Мне стало интересно, каким запахом можно было бы заманить меня. Прямо чтобы я слепо полетела навстречу своей смерти. Думаю, наверное, теплого яблочного сидра и пончиков с корицей.
Шей засмеялась:
– Я бы предположила, ладан и пачули. – Делия пожала плечами в знак несогласия, и Шей добавила: – Запах приманки для меня был бы как у дорогих туфель и итальянской кожаной сумки. Как насчет тебя, Мэдисон?
– Шоколадка и обещание, что мне больше никогда не придется убираться.
Девочки засмеялись, но это был неискренний ответ. Что повело бы меня за собой, это кто-то пахнущий, как… Я попыталась придумать подходящее слово, и у меня всплыло «свобода». Иметь выбор, мечты и возможности. Если бы такой мужчина существовал, он был бы противоположностью Брэда.
Как Тайлер.
Я отмела эту мысль.
Шей задала мне вопрос, прерывая мои запретные мысли.
– Как тот маленький мальчик в твоем классе?
– Дэнни? Я так и не смогла связаться с его родителями. Попытаюсь снова и, может быть, введу директора в курс дела.
Девочки были изумлены. Никто не хотел доводить дело до крайних мер из-за поведения Дэнни. Потому что здесь, в академии, наказание ребенка – это его первый шаг к амфетаминовой зависимости.
Пытаясь сменить тему, Делия спросила меня, что я делала на выходных. Я рассказала, как улучшила свои навыки уборки.
– Я даже вытерла пыль одним из таких специальных перышек.
– Ты случайно при этом не надела костюм французской горничной? – спросила Шей, дразня меня. – Уверена, Тайлеру понравится.
– Его вообще не было дома, – ответила я. – Он сейчас в Сингапуре, но через пару дней вернется.
– Смотрите-ка, она запомнила его график, – сказала Делия, присоединяясь к вечеринке «поглумись над Мэдисон». – Ты и с составлением графика встреч ему помогаешь?
– Нет, но мы ходили вместе на мероприятие позавчера. – Я сказала это, чтобы они заткнулись и поняли, что я больше, чем его секретарь или домработница, и это сработало. Но я не хотела обманывать подруг. – Ему надо было помочь по работе завести контакты, а я отлично общаюсь с богатыми. Мы просто друзья. Ничего больше.
Шей внимательно посмотрела на меня и сказала:
– Он тебе нравится. Ты влюбилась!
– Я едва знаю его.
– Это не значит, что ты не могла в него втрескаться. И ты влюбилась, – сказала она.
Я покачала головой:
– Что? Как ты можешь… – я не закончила предложение, понимая, что не могу врать друзьям. – Ну хорошо, я влюбилась.
– Почему не начнешь с ним отношения?
– Во-первых, он четко дал понять, что хочет, чтобы мы были просто друзьями.
– Это легко преодолеть, – ответила она, отмахнувшись.
– Во-вторых, я поняла, что больше не буду встречаться с богатыми парнями.
– Да, – кивнула Шей. – История о Золушке так популярна тысячи лет, потому что никто такое не хочет. Это все возражения?
– Нет. Третье – он спит с русской шпионкой по имени Оксана.
– Что? – Делия стала встревоженной.
– Окей, может быть, она и не шпионка. Но я вполне уверена, что она русская. Вероятно, модель.
– Почему ты думаешь, что они действительно встречаются? – спросила Шей.
– Она лежала голая в его кровати в ожидании его – это первый ключ к разгадке.
– Мы могли бы схватить ее, – предложила Шей.
Делия ответила с игривой насмешкой:
– У нее наверняка связи с русскими бандитами, и за это нас всех убьют. Но серьезно, что, если это она на него вешается?
– И при этом консьерж пускает ее в квартиру? – спросила я. – Ее здесь должны знать, иначе почему предоставили доступ в квартиру Тайлера? По крайней мере, я на это надеялась. Что, если это та девушка, с которой Тайлер судился, чтобы она не приближалась к нему? Может, надо сказать что-то о ее визите к нему?
Но Делия была решительна в намерении выяснить, какую роль играет Оксана.
– Тайлер не говорил, есть ли у него девушка? Все ли у него серьезно с этой Оксаной? Или они просто ходят куда-то вместе?
– Нет, мы с Тайлером еще не дошли до стадии отношений, когда заплетаем друг другу косички и говорим о девочках и мальчиках, которые нам нравятся.
Шей собрала со стола мусор, пихнув в бумажный пакет.
– Сдается мне, леди протестует слишком бурно. Положила глаз? [3]
– Глаз? – переспросила я.
– Ты не слышала выражение «положить на кого-то глаз»? Это означает, что ты имеешь на примете этого парня.
– Нет, – сказала я, – я живу в двадцать первом веке. Никто не останется без глаз из-за Тайлера.
– Делия, – Шей повернулась к ней, – думаешь, Мэдисон стоит побороться за него, а?
– Думаю, они оба должны действовать так, чтобы в результате оба были счастливы, – Делия погладила меня по руке.
– Как всегда, от тебя никакой помощи, – сказала ей Шей.
– Спасибо.
– Мы просто друзья, – сказала я, казалось, уже в тысячный раз. – Это все.
– Пока все, – сказала Шей задорным тоном.
Я не успела начать увещевать Шей прекратить, как секретарь школы мисс Марта заглянула в дверь столовой:
– Вот вы где, миз Хантингтон. Миз Глэдвелл хотела бы потолковать с вами.
Мое сердце забилось. Миз Глэдвелл – это наш директор. Если она хочет с кем-то поговорить, это обычно не к добру.
Делия и Шей округлили глаза, и мне от этого было не легче.
Я была так занята своими личными проблемами (уборкой, собакой, Тайлером, Брэдом, семьей), что не было времени подумать о потенциальных проблемах на работе. У меня был годичный испытательный срок, потому что я была новым учителем. Если школе понравится успеваемость моих учеников на контрольных, тогда меня возьмут в штат.
Я уже что-то испортила?
Делия шепнула:
– Все будет хорошо, – но ее слова компенсировались таким печальным взглядом, как будто мне выписали смертный приговор.
Глубоко и нервно вздохнув, я встала и пошла за мисс Мартой, пытаясь вычислить, что же я натворила, чтобы меня вызвали к директору.
. Не говоря о том, что я уже твердо велела себе думать, что мы с Тайлером будем только друзьями и не больше.
Может, если я осуществлю задуманное, все встанет на свои места.
Передо мной стояла Эрин Фернли, старшая дочь Битси. Было известно, что она ищет мужчину с тех пор, как ее младшая сестра вышла замуж и забеременела. Эрин всю жизнь боролась с тем, что была «не такая» – не такая красивая, как сестра, не такая остроумная, не такая очаровательная, не такая любимая.
Она чувствовала, что во всем позади, и это делало ее лучшей целью для первого выстрела моей рекламной кампании.
– Эрин! Как дела? – спросила я.
Мы сделали вид, что поцеловались в щеку, целуя воздух, и благодаря наблюдательности Эрин мне не пришлось придумывать правдоподобный способ представить ей Тайлера.
– Привет, Мэдисон. Кто этот очаровательный молодой человек с тобой? Вы вместе? Оу, что-то случилось с Брэдом?
Я продолжила улыбаться,
