волосы, и без того лохматые от беспокойного сна. Фаина переминалась с ноги на ногу, ожидая хоть какой-нибудь реакции. Затянувшись в последний раз, Ян выбросил окурок и молча ушел. Показалось, а может, так и было, но стеклянная дверь за ним хлопнула слишком громко.
Фаина осталась на балконе. Предутренний холод, усиленный ветром, пронизывал тело, волосы лезли в глаза и в рот, как тысячи мелких змей, стремящихся забраться внутрь. Очевидно, досыпать придется снаружи. А это чревато воспалением легких – в ее-то одежде. Будто бы без этого мало проблем со здоровьем. Иногда кажется, что умереть куда проще, чем жить и постоянно принимать множество разных решений, дабы обезопасить себя от страданий, а в итоге все равно мучиться. Человек – раздражающе хрупкое создание.
Жаль, что комплект ключей к ее комнате существует в единственном экземпляре. Дубликат безвозвратно утерян бывшей соседкой Фаины при переезде. Девушка облокотилась о перила там, где только что упирался локтями Ян, и глянула вниз. Дерево еще хранило тепло его тела. Серый влажный асфальт четырьмя этажами ниже текстурой и оттенком напоминал Фаине шкуру старого кита, выброшенного на берег. А ветер кругом шумел так, что, если закрыть глаза, можно представить, будто рядом плещутся монументальные, как на картинах Айвазовского, волны-цунами.
Фаина все чаще зевала – и от холода, и от сонливости. Ей представилось вдруг, будто она замерзает где-нибудь в суровый снежный буран и медленно умирает. Это было даже приятно. Думать, что впереди – никаких забот. Сейчас все закончится…
На грани сна девушка задумалась, почему Ян презирает ее. Она ведь не то что бы не сделала ему ничего дурного, она еще ничего не успела сделать по отношению к нему. Чем был заслужен отказ в помощи, когда помощь так нужна, трудно понять. Сейчас не раздражала его надменность. У Яна, очевидно, нет сердца, если он оставил ее в таком положении. Но без сердца люди не рождаются, значит, кто-то сделал его таким. Нас всех меняют. Мы уродуем друг друга, упиваясь кровью и гноем, текущими из нанесенных нами ран. Мучаем себя и близких.
– Иди сюда, – позвали со спины, но Фаина оглянулась неторопливо, ощущая себя мухой, только что очнувшейся от зимней спячки.
Ян стоял в коридоре, используя свою руку как вешалку для одежды. Преодолев тяжелую стеклянную дверь, Фаина с тревогой приблизилась, и парень неохотно накинул ей на плечи тот самый темно-синий халат, в котором она его впервые увидела. Невпопад пришло в голову, что в английском языке этот цвет называется «navy».
Халат оказался велик – можно вместить туда двух, а то и двух с половиной таких, как она. Полы его доставали Фаине до щиколоток, широкие рукава скрывали ладони. Ткань была шершавой, как драповое пальто, и пахла кондиционером для белья. Что-то вроде жасмина. Слабый и приятный аромат.
Кто-то рассказывал Фаине недавно, будто Ян заставляет своих многочисленных поклонниц стирать и гладить его одежду. Точнее, лишь просит, а они с радостью выполняют любое его пожелание. Насколько правдивы эти слухи? И если правдивы, то как он это делает? Только ли пользуясь их трепетным обожанием к себе, или у него в рукаве есть еще какие-то козыри, о которых пока никому не известно?
Девушка закуталась поплотнее, запоздало поблагодарила Яна – его появление слегка выбило из колеи – и заметила в его руках две спицы: первая была длиною в указательный палец и прямая, вторая – короче и причудливо изогнута.
– Отмычки? – коротко усмехнулась Фаина, не веря своим глазам. – Так вот, какое у тебя хобби.
Ян шутки не оценил и одарил ее одним из тех своих тяжелых взглядов, от которых хотелось отвернуться, крепко сжимая зубы. Умеет навести жути минимумом ресурсов.
– Ты все еще хочешь попасть внутрь?
Фаина с готовностью кивнула, будто малыш, у которого спросили, готов ли он поехать в парк аттракционов. Было сложно сохранить серьезное лицо: воображение успело разгуляться. Слушая поскрипывания и лязг в замочной скважине, а также размеренное мужское дыхание, Фаина представляла, как стоящий рядом парень с фонариком в руке и в черной маске с вырезом для глаз вскрывает по ночам чужие квартиры.
Что ж, это, по крайней мере, объясняло бы, откуда у него столько денег, чтобы готовить себе что-нибудь эдакое и стильно одеваться. А проживание в общежитии можно использовать как неплохое прикрытие.
Шутки шутками, а все же интересно, откуда у Яна навыки взлома?
Замок глухо щелкнул, и дверь приоткрылась под нажимом длинных пальцев. Ян выпрямился. На них обрушилась гробовая тишина спящего общежития. Даже снаружи ни одной ранней пташке в голову не пришло издать хотя бы слабый писк. Все будто впало в летаргический сон.
Ян не спешил уходить, и Фаина, нахмурившись, без стеснения рассматривала его лицо, силясь отыскать в этих хорошо знакомых чертах ответы на свои вопросы и претерпевая привычное поражение. В полумгле коридора как никогда хорош был очаровательный носик Яна. Прямой, симметричный, матово-бархатный, как и вся его кожа. Темные волосы до плеч приятным образом лежали назад, огибая красивые уши. Хотелось бы Фаине иметь такую послушную шевелюру.
Ян вытащил спицы из замка и спрятал куда-то, словно их не было. Фокусник, одним словом. Почему он не уходит? – этот вопрос лавиной накрыл сонное мышление девушки, и тело ее пробрал озноб, возвращая утерянную бдительность.
– Спасибо еще раз.
Ян ничего не ответил, выжидающе глядя на нее. Прошло несколько мгновений, в течение которых Фаина неожиданно вспомнила, что у нее под ночнушкой нет абсолютно ничего. Эта мысль заставила ее поежиться. Ян медленно протянул к ней руку ладонью вверх. Промозглые утренние сумерки впрыскивали свинец в темную зелень его взгляда. Фаина прочистила горло. Ей очень хотелось спать и не очень хотелось выяснять, что здесь происходит и чего от нее, черт возьми, хотят этими взглядами и движениями.
Ян все еще держал руку протянутой в почти пригласительном жесте. Выражение лица становилось все более нетерпеливым, с налетом брезгливости. Фаина уже не могла отличить реальность от сновидения. Вполне возможно, все это я сейчас вижу во сне, подумала она. А если я осознаю это, значит, вот-вот должна проснуться. Но она не проснулась. Вместо этого ощутила тяжесть в районе талии. Это Ян, устав ждать, развязывал на ней пояс своего халата. Чувствуя себя законченной идиоткой, Фаина встряхнула плечами и сбросила с себя любезно предоставленную, пусть и на время, королевскую одежду. Ян ловко подхватил ее.
– Прости, совсем забыла. В нем так уютно.
Провалиться бы сквозь землю прямо сейчас, а еще лучше – проснуться и перевести дух, радуясь, что все это было не по-настоящему. Разумеется, он не уходил, потому что хотел забрать свою вещь, дура! Зачем бы еще ему стоять перед тобой с протянутой рукой
