Я вполглаза следил за всем этим, одолеваемый не то усталостью, не то просто какой-то расслабухой (без малого бутылка «Кьянти», сладкий запах сунутой официантом под столик спиралевидной курительницы), и «вполмозга» думал, откуда мне знакомо это название - «Миссия Люмьер». Смотрел что-нибудь, читал?.. И почему оно у меня ассоциируется с кем-то из старых знакомых?.. С кем же, черт…
- … в Москве как в Москве. Ни черта там не меняется, на самом деле. Говорят: «девяностые», «девяностые» - прошли типа эти анекдотические времена… Думаете, сейчас что-то иначе? Вон, знакомый москвич про кореша рассказывал - который только в этом году со своего джипа пулеметную турель снял. Причем выкидывать не стал. На всякий случай. Совершенно реальная история и совершенно реальное - в обоих смыслах - лицо. Бывший бандит с филологическим, между прочим, образованием. Пелевин, говорите? Новорусский анекдот? Так реальная жизнь пошлее любого анекдота…
Глебов подмигнул мне, молча салютуя пластиковым стаканчиком. Славка прервал на секунду вдохновенное свое повествование, поспешно взял последнюю оставшуюся на ксероксе емкость. Бесшумно чокнулся с нами, опрокинул, сморщился, нетерпеливо перенял у Глебова пластиковую вилку, со второго раза подцепил серую селедочную стельку и, капая на газету, отправил в пасть.
- … От этого знакомого, - продолжил, жуя, - Сани Скворцова, я много, кстати, всего наслушался. Он в «Коммерсе» раньше работал, теперь ушел в пиар: «кризисным пиаром» это у них называется - кого поднять, кого уморщить… Делаю, говорит, то же фактически, что и раньше, - только за гораздо лучшие бабки. Это вообще теперь там главное, если не единственное, занятие: пиар, антипиар, псевдопиар…
Глебов меланхолично разливал по очередной. Пили как на поминках или на торжестве - стоя: оставшийся от прежних хозяев выпотрошенный ксерокс был пока единственным предметом мебели во всех четырех комнатах. Еще по наследству нам перешли голые девки на стенах и мусорные кучи в углах. До нас в этой квартире обреталось ныне покойное охранное агентство, прикормленное заводом удобрений, в позапрошлом месяце благополучно «съеденным» нашим Борисычем. Это была именно квартира, в обычном серийном доме в панельном районе - добираться далековато, зато аренда вполне божеская.
- … Прошлым летом, рассказывает, на «Каннских львах» был. Ну знаете - фестиваль рекламных роликов, самый-самый. Там наших целая дивизия понаехала - пиарщиков опять же. Что характерно, ни одного весомого приза не взяли - один только какой-то третьестепенный, - зато весь Канн на уши поставили. Они там устроили «кавиар-пати». Кавиара, правда, никакого особо замечено не было, зато водяры - целое Средиземное море. Саня говорит, нажрались так, что западники все порывались на всякий случай «скорую» вызвать. Не, ну квасить, конечно, не одни русские мастера. Но вот так, чтобы остервенело, как будто насмерть, - так только наши пьют…
Единственное, что парит, подумал я, - эти решетки. Оно понятно: первый этаж, как иначе, - но сидишь будто в тюряге… Я взял свой стакан и подошел к окну. Во дворе не было ни души - лишь полдюжины разномастных котов поочередно меняли взаиморасположение, как фигуры странных шахмат. Туча наползала садящимся НЛО - геометрически правильная, густо-лиловая, с бледно-серой каймой; придавленный ощутимой телесностью ее словно бы толстого, плотного тела, белесый параллелепипед девятиэтажки напротив светился отраженным светом невидимого отсюда вечернего, почти уже севшего солнца: странно, ностальгически живым - и лишь непонятная, но явственная теплота этого свечения на фоне голого двора с голыми древесными вениками свидетельствовала о конце ледникового периода.
- … В сентябре он там же неделю отдыхал, на Лазурном берегу. Тусовался с родными олигархами. Представьте: Ницца, стоят на рейде две яхты, океанские, естественно, метров по пятьдесят и лимонов по тридцать. Одна Потанина, другая… не помню чья, но тоже кто-то такой… Ну вот, стоят там уже месяц, плавают друг к другу в гости, а между яхтами каждый день туда-сюда здоровенный катер рассекает. Волну - буквально - гонит. Потому что ихним девкам, когда волны, на водных мотоциклах гонять прикольнее…
Тоскливо-то, думаю, отчего так? От Славкиных рассказов? От этих надорванных, заляпанных какой-то дрянью жопастых коровищ? От мусорного хруста под ногами?.. Май… Маета…
А вот хрен вам, злобно обратился я про себя непонятно к кому. Заделаем мы студию, ясно? Поставим на ноги. Будем снимать мультики, всего чего, в прокате окупаться и на фестивали ездить. Мы вам, уродам, докажем, что можно в этой стране делать дело - не грабить, не расхищать, не разводить, не пилить, не сливать: РАБОТАТЬ, блин, - знаете такое слово?.. Причем себе не в убыток… Я в этой самой стране живу и намерен жить до конца, до упора - и не по вашим паскудным «понятиям», а - по правилам, блин, и по совести. И вам, сукам, пиарщикам, вице-мэрам, потаниным, частным охранникам, олигархам, ментам, питерским чекистам, депутатам, медведевым, идущим вместе, сечиным, бандотам, политтехнологам, сурковым, прокурорам, авторитетам, путиным, налоговикам, абрамовичам, губернаторам, единороссам, пидорасам, швали, мрази, слизи и плесени, - вам я ее на окончательное разграбление так просто не оcтавлю, всосали?.. Прозит.
- … А кстати, об общих знакомых, - повернулся ко мне Славка. - Знаешь кого видел? Гронского.
- Виктора? - Я еще не сосредоточился. - Так он в Москве сейчас?
- Вроде уже третий год. Корпоративным психологом - лечит топ-менеджеров от депрессий и импотенций…
Я оглянулся на окно. По-весеннему светившаяся девятиэтажка погасла, став не просто серой, а утрированно бесцветной, как экран выключенного телика, двор за какие-то секунды залили расплывчатые серо-синие сумерки, и в плетении черных веток уже проклюнулись желтые электрические точки.
- … И чего дядь Витя говорит?
- Ну чего говорит… Тоже, понятно, тошнит его от всех этих выродков, баблом набитых. Но он сейчас вроде на новую работу вписался. Есть такая «Миссия Люмьер» - что-то вроде международного фонда. Разыскивают и «подогревают» научные дарования. А Виктор их тестирует, дарования в смысле, - кому грантик подкинуть, кого в Кембридж отправить…
Мобильник кого-то из моих собутыльников заиграл похоронный марш.
На углу Ascanio Storza и Via Pavia призывно торчала ярко-желтая круглая пластмассовая будка - угнездившийся в ней парень артистично, со всеми положенными телодвижениями мешал коктейли. Взяв по «кайперинье» (нетвердый в принципах Серега нашел при помощи этого легенького пойла компромисс между желанием дернуть и декларированной завязкой, я же довел пойло до приемлемой кондиции при помощи граппы из фляжки), мы стояли на горбатом мостике через канал, облокотившись на перила, молча глядя на окружающее полуночное веселье, на толкотню, кипение, пузырение и водовороты; я медленно пьянел, смотрел на этих смешных безалаберных итальянцев (в основном, понятно, на итальянок - благо в данной стране есть на кого попялиться), мрачно завидовал их органичному умению получать свой незамысловатый кайф без натуги, истерики, ударных алкогольных доз и ущерба для ближних, прикидывал, сколько бы я так промаячил в своем родном городе в это время суток близ шалмана, пока не допросился бы арматуриной (или «демократи-затором» - учитывая стакан в руке) по черепу, пером под ребра, в лучшем случае - говнодавом в рыло, и, балдея от собственной оригинальности, тщился допереть, почему люди, среди которых процентное отношение людей и скотов всегда и везде примерно одинаковое (тем более - представители одной расы, языковой семьи, религиозной традиции и цивилизационной модели!), в одних местах живут - не в том же дело, что богато и сыто, - КАК ЛЮДИ, а в других - как скоты…
The same shit everywhere… Автора бы этого граффити - да в город, допустим, Лесосибирск: остался бы он при своем мнении?..
Наверное, любой житель России, попав в Европу, должен ощущать себя обитателем преисподней (если представить, что туда не ссылают за провинности, а определяют по разнарядке), выпущенным на экскурсию - нет, не по раю, конечно, просто по земле, - ему не отделаться от этой изумленной обиды: чем же я настолько хуже прочих, что мне приходится жить ТАМ - и на хрена вообще, в назидание и устрашение кому включено в структуру мироздания это ТАМ?..
Via Pavia по мере удаления от канала превратилась в Via Tabacchi, на углу ее и Via Giambologna, по которой мы свернули налево, к себе, кучковались проститутки. На Via Francesco Storza у Университета естественным образом тусовалась молодежь (с мотоциклами). Ночной ветер - тем более тут, на севере, - был уже далеко не теплым, я ощутимо подмерзал в майке. По пустым широким улицам время от времени с воем и мигалками проносились полицейские машины - что наводило на мысль не о разгуле преступности, а о любви итальянцев погорланить по поводу и без повода: словно при наличии муниципального транспорта они от избытка витальности орут посредством сирены.
