-- Не появится, -- подтвердила я.
-- Это еще больше усложнит ситуацию.
-- Мне было бы интересно посмотреть на этого Шахова и даже познакомиться с ним, -- сказала я.
-- Нет проблем, -- ответил Заместитель. -- Сегодня в шесть вечера мы приглашены на презентацию Гросбанка. Шахов там будет обязательно.
-- Я тоже буду, -- сказала я, но тут же спросила: -Александр Петрович, вы пойдете?
-- Нет. Банк сомнительный.
-- Я вас прошу: пойдемте со мною. Я ни разу не была на презентациях и не знаю, как себя вести.
-- Как вам хочется, так себя и ведите. -- А как же я познакомлюсь с Шаховым? -- спросила я.
-- Вы возьмете Настю, она всех знает, -- посоветовал Заместитель.
-- Нет, это получится шерочка с машерочкой. Я вас умоляю, пойдемте.
-- Хорошо, пойдемте, -- согласился Заместитель, -- но предупреждаю, удовольствия вы не получите, особенно, если никого не знаете.
-- Я вас знаю, а про остальных вы мне расскажете.
-- Может быть, не надо? -- предположил Игорь. -- Особенно после вчерашней стрельбы.
-- Им оказали медицинскую помощь? -- спросила я.
-- Их никого не нашли на месте. Но по моим данным, у одного прострелено плечо, у другого -- ляжка, а третьему располосовали ягодицу, вынимая пулю.
-- И замечательно, -- сказала я. -- Посмотрим на реакцию этого Шахова.
-- Реакции не будет, -- заметил Заместитель.
x x x
Совет директоров Заместитель провел за полчаса. Когда совет закончился, в кабинет вошла Настя и сказала:
-- Я обо всем договорилась.
Перед советом я ей сказала, что я иду на презентацию, и мне нужно вечернее платье.
-- Тогда вызывай Колю и поехали, -- сказала я.
-- Поедем вдвоем, -- ответила Настя. -- Это интимный процесс и обойдемся без свидетелей.
Настя привезла меня на Арбат в один из самых дорогих салонов. Нас уже ждала женщина лет тридцати, тонкая, гибкая, в легком простеньком шелковом платье с сумкой-портфелем. Я такие видела в журнале "Космополитен". Портфельчик стоил пятьсот долларов.
-- Мила, -- представилась женщина.
-- Вера, -- сказала я.
К нам вышел мастер-парикмахер, молодой человек лет двадцати пяти. Я его определенно видела. Значит, он мелькал в телевизоре не один раз. Мила достала из портфеля "Поляроид" и сделала несколько снимков. Мне хотелось посмотреть, но Мила уже рассматривала снимки месте с мастером, что-то помечая цветными фломастерами.
-- Она кто? -- спросила я Настю шепотом.
-- Имиджмейкер.
-- Могла бы предупредить, -- упрекнула я Настю.
-- Не понравится -- заменим, -- ответила Настя.
Обсудив с мастером фотографии, имиджмейкер передала их мне.
На одной из фотографий волосы оказались взбитыми, такие прически я видела в фильмах шестидесятых годов. Я их называла "домиками".
На другой фотографии волосы локонами спадали до плеч. Я выглядела очень романтичной.
На третьей волосы были косо срезаны, челка прикрывала мой довольно высокий лоб. Это была я и не я, такой себя я не видела и даже не представляла.
Первую прическу я отвергла сразу, сама я с ней вряд ли справлюсь, а зависеть от парикмахера каждую неделю не хотелось.
Мне очень нравилась вторая, романтическая прическа, но в третьей была энергия и простота, которая притягивала.
-- Мой совет -- эта, -- имиджмейкер показала на третью прическу. -- Деловой стиль, минимум времени и есть эффект неожиданности. -- Что ты скажешь? -- обратилась она к мастеру.
-- Есть только два варианта, -- ответил мастер, -- или оставить, как есть, или эта, -- он показал на фотографию с челкой.
-- Я готова попробовать, -- решилась я.
Пока мастер мыл мне голову, я слышала, что имиджмейкер давала кому-то указания по мобильному телефону.
-- Настя ошиблась. Замени тридцать восьмой размер на сороковой. Это не срочно. Да, комплект.
Я сидела в кресле, распущенные волосы прикрывали мне глаза. Я услышала несколько щелчком ножниц и увидела в зеркале другую женщину. То, что я отращивала последние пять лет, ровными прядями лежало на приставном столике. И я закрыла глаза.
Потом м проехали в Шмитовский проезд и вошли, как мне сначала показалось, в небольшой магазин. Дверь за нами автоматически защелкнулась.
Здесь, как в магазине, висели костюмы, блузки, платья, стояли коробки с обувью. Стены были зеркальными, на длинном столе были разложены платья, костюмы, блузки, шарфы, на отдельно лакированном столике лежали часы, авторучки, кошельки, калькуляторы, записные книжки в кожаных переплетах, на специальном стеллаже с крючками висели сумки, такие же, как у имиджмейкера, и небольшие, по-видимому, вечерние, обычный ридикюли -- все только из хорошей кожи.
Сначала я померила светло-зеленую шелковую блузку из весенне-летней коллекции Кензо и клетчатый деловой костюм от Шанели. Такие костюмы носили деловые женщины сорок лет назад, и сейчас охотно носят тоже. Брючный светлый, в полоску костюм, который удлиннял фигуру, оказался фирмы Луи Ферро.
Когда я померила маленькое черное с желтым коротенькое платье на узких плечиках от Нино Риччи, я подумала о том, сколько же это будет стоить, но ни одной из этикеток не было цены. Я понимала, что все это очень дорого, а ведь нужно было еще подобрать туфли, сумочку, часы, украшения.
Уже торопясь, я померила туфли от Гуччо, черные с золотой пряжкой, на низеньком квадратном каблуке, взяла маленькую черную сумочку от Шанели, посмотрела на груду коробок и пакетов, которые откладывались, и сказала имиджмейкеру:
-- Извините, где у вас можно покурить? -- и, когда меня повели в комнату рядом, сделала знак Насте следовать за мной.
Нас усадили за столик в удобные кресла, девушка, которая помогала имиджмейкеру, принесла кофе и ушла, закрыв дверь. По-видимому, не я первая придумывала предлог, чтобы обсудить, что надо брать, а без чего можно обойтись.
-- Настя, -- сказала я, -- остановимся на платье и туфлях.
-- Имиджмейкер берет деньги за проект, поэтому ее надо использовать на всю катушку, -- ответила Настя.
-- А сколько стоит эта катушка?
-- То, что ты отобрала, тысяч девять долларов, но ты, как дочь своего отца, имеешь право на эти крохи от компании, пока она не разорилась.
-- Я беру одно вечернее платье, -- я старалась быть твердой.
-- А костюмчик в клетку? -- не согласилась Настя. -- Он очень тебе идет.
-- Ладно, -- согласилась я, -- и синий костюмчик.
-- А блузка к нему, туфли, к туфлям сумочка. И тебе пора сменить часы.
Про часы я понимала. Моим ученицам уже в двенадцать лет покупали такую российскую электронику в пластмассовом корпусе на пластиковом ремешке.
-- И записную книжку, -- сказала Настя. -- Все обращают внимание на твой школьный дневничок с морковкой на обложке.
-- Обойдусь пока морковкой.
-- Уже не обойдешься, -- раздраженно ответила Настя, -потому что, когда бизнесмен пользуется дневничком с морковкой, это настораживает. Значит, оригиналка. С оригиналами трудно иметь дело, неизвестно, что они выкинут. Есть корпоративные правила. Если человек пользуется китайской авторучкой, купленной в киоске, он не уважает дело, которым занимается. Если он одет в турецкие туфли с рынка в Лужниках, ему и цена такая -- со скидкой. Мы долго смеялись, что там, на Западе, престиж человека определяется по марке автомобиля, на котором он ездит. Да, определяется. Человек, который приезжает на переговоры на "Жигулях" шестой модели...
-- А если он миллиардер, -- я напомнила Насте ее слова.
-- Ты не миллиардер. Сегодня ты будешь на тусовке впервые, как глава компании, и тебя осмотрят, оценят и вынесут первый вердикт. У тебя ничего не должно быть от учительницы математики средней школы.
-- Но то, что отложено -- это очень большие деньги.
-- Считай, что эти деньги потрачены не на тебя, а на рекламу компании. Все. Пошли.
x x x
Пакеты и коробки, сложенные в два огромных пластиковых мешка, Настя завезла ко мне домой. Я надела привезенное вечернее платье, часы, украшения, туфли и чуть затемненные модные очки.
Настя довезла меня до здания банка, отреставрированного трехэтажного особняка восемнадцатого века.
Заместитель уже ждал меня у входа. Я прошла мимо него, он меня не узнал. Я не удивилась этому. Я сама, глядя в зеркало, не узнавала себя. Я стала другой женщиной. Я и ощущала себя другой. Спокойной, уверенной, у меня исчезла даже агрессия, с которой я жила последние недели, потому что постоянно ждала подвоха, насмешки, оскорбления.
К зданию банка подъезжали машины. Никто не подъезжал на "Жигулях" и "Москвичах". Здесь как будто стеснялись всего советского и российского. Некоторые из приглашенных выходили из такси.
Заместитель посмотрел на часы, я подошла к нему и сказала:
-- Добрый вечер.
-- Добрый вечер, -- ответил Заместитель и улыбнулся открыто и радостно. Но эта открытость была явно не для меня, потому что он так же улыбнулся паре, которая с ним поздоровалась, -- по-видимому, супругам, потому что и ей, и ему было за пятьдесят, а на женщине были украшения, какие вряд ли покупают даже самым любимым любовницам.
