- Тебя забрасывают в район Каспия, чтобы ты обезвредил Шапокляк и уничтожил армию Урфина Джюса с его деревянными солдатами.
- Что, я один?! - в ужасе проорал Чебурашка, считая головой ступеньки. Наконец, его выволокли на свет божий.
На улице моросил дождик, и землетрясение в двенадцать баллов по Рихтеру слабо трясло листики на деревьях. У подъезда стоял велосипед, замаскированный под "КАМАЗ" с рефрижератором. За рулем сидел главный шофер четвертого управления Кот-в-сапогах, который вообще мало имел представления не только об езде, но и о ходьбе на двух лапах. Он передал Чебурашке приказ, написанный ровным почерком Гали. В нем было сказано, что Чебурашка назначался командиром ударного батальона, в состав которого входили: Кот-в-сапогах; Баба Яга, ранее служившая в ракетных войсках стратегического назначения; сестрица Аленушка и братец Иванушка, главные боевики Самоса в северо-западной Африке и, наконец, Кащей бессмертный - главный алкоголик Берлина и всей Восточной Германии.
"Ну и компания..." - подумал Чебурашка, заглядывая внутрь рефрижератора. Там все стояли по стойке "смирно" и соблюдали тишину, за исключением Кащея, который громко икал.
- Вольно... - с тоской произнес Чебурашка и закрыл дверь. Изнутри раздались глухие удары - это били Кащея бессмертного за порчу атмосферы.
- Алло, шеф, - промяукал из кабины шофер, - пора ехать. Чебурашка залез в кабину, и "КАМАЗ" тронулся.
Велосипед под "КАМАЗ" ехал со скоростью тысяча четыресто семьдесят восемь км/час. Чебурашка спал, а Кот-в-сапогах читал "Книгу о вкусной и здоровой пище", по которой скучал со дня попадания в четвертое управление.
В рефрижераторе было холодно - около плюс шестидесяти градусов тепла. Сестрица Аленушка красила глаза, а братец Иванушка проверял боеспособность своей любимой "Катюши". Баба Яга "половинила" движок от ступы - у нее захлебнулся карбюратор, и сломалась возвратная пружина кик-стартера. Кащей бессмертный пил очередную бутылку шнапса.
Впереди появилась таможня. Кот-в-сапогах, не берясь за руль и не отрываясь от книги нажал на газ. Машина "встала на козла" и, сломав каменное здание таможни, ушла в точку.
Скоро появился берег Каспийского моря, над которым, маскируясь под чайники, летали Змей Горыныч и "Боинг-747" с суперагентами на борту.
- Кругом шпионы. Боже мой... - пробормотал Чебурашка и достал из запасного колеса подводную лодку марки "Make yourself". Из-за машины поднялась в воздух Баба Яга, гудя реактивными двигателями. Но они были не сильно отрегулированы, и сноп огня выжег траву на сорок километров вокруг, подняв на море легкое цунами.
Сестрица Аленушка и братец Иванушка пошли в разные стороны вокруг моря смотреть, нет ли засады. Через полчаса они встретились на противоположном берегу, и до Чебурашки легкое торнадо, поднятое Котом-в-сапогах, который мыл машину, донесло слова: "Босс, все о'кей!"
- Отлично, - сказал Чебурашка сам себе и, собрав "Make yourself", погрузился в густую, радиоактивную воду Каспия.
Когда кирпичи рассеялись и опустились на дно, пятна солярки и мазута всплыли на поверхность, Чебурашка увидел в черно-сине-зеленой, с розовыми пятнами воде какое-то тело. Чебурашка сильнее закрутил педали. Лодку сильно качало, и часто слетала цепь, которую приходилось ставить на место. Наконец, он додумался поставить парус и опустился на глубину четырех километров. Течение Гольфстрим проносило над ним айсберги, которые разбивались о подводную лодку. Внезапно разбился иллюминатор. В лодку хлынула вода. Но Чебурашка не растерялся: выковыряв из буханки хлеба мякиш и пожевав его минут пятнадцать, он замазал пятисантиметровую дырку. Вода доходила ему до ушей, и он, опустившись на дно лодки, открыл нижний люк наружу. Вода, весело булькая, вытекла. Чебурашка подплыл ближе к телу. Это оказалась Шапокляк, запутавшаяся стропами парашюта в водорослях.
- Придется спасать... - уныло подумал Чебурашка и, открыв дверь, вышел. Вода была теплой - около минус семнадцати. Чебурашка сладко зевнул и подавился неосторожно заплывшим в рот кашалотом. Откашлявшись и выплюнув животное, он подошел к Шапокляк и, достав из носка ятаган мамелюков, перепилил стропы.
Скомкав Шапокляк в плотный шарик, он засунул ее во внутренний карман трусов и вернулся обратно в лодку. Задраив люки, он выплеснул воду из ушей и, подняв паруса на грот-мачте, двинулся назад.
На берегу моря Кащей делал бутерброды из Змея Горыныча, на которого охотился с помощью системы СОИ.
Аленушка и братец Иванушка делали из деревянных солдат Урфина кораблики и пускали их в ближайшем ручье.
Баба Яга, немного поколдовав, сделала из Урфина Джюса первый советский авианосец "Саддам Хуссейн - лучший друг физкультурников окупированного Гондураса" (сокращенно СХЛДФОГ) в масштабе один к одному с американским и через несколько минут, наигравшись с ним, затопила в нижнем течении Клязьмы.
Операция была выполнена на славу, она прибавляла Чебурашке еще один орден святого Бонч-Бруевича шестьдесят девятой степени с белой в синий горошек лентой.
В отличном настроении группа вернулась в Берлин через Петропавловск-Камчатский с заходом в порт Улан-Батор, чтобы запастись там льдом для виски.
Глава еще одна
В четвертом управлении был бал по случаю проведения операции. Были приглашены такие тузы, как Герасим и его мраморный дог Муму, затем Царевна-Лягушка, самый законспирированный агент, жена Герасима и внебрачная дочь Муму неизвестно от кого, но Герасим об этом не знал. Scrudge McDuck, главный спонсор всех операций; почтальон Печкин, главный связист Берлина, Нью-Йорка, Москвы, Токио, Будапешта, Ханоя и Загорска; и другие.
Все веселились, и было здорово.
Герасим безумолку болтал со Scrudge-ем, называя его "дядюшкой", и просил у него семнадцать копеек на тарелку щей для Муму.
Чебурашка махал своей медалью над головой и случайно попал по шее стоящему рядом Тобику, который, отрывисто вякнув, упал замертво. "Тяжеловата медалька-то..." - подумал Чебурашка, прикидывая на ладони пятидесятикилограммовый кружочек с профилем великого святого.
Но этого инцидента никто не заметил, так как на сцену вышел ансамбль "Кураж" с солистом Федором Шаляпиным и его сыном Иваном Федоровичем Крузенштерном. Толпа приветственно загудела, и Чебурашка, воровато озираясь, засунув труп Тобика в щель между дощечками паркета. "Кураж" пел песнь "Шестьсот девяносто восьмая симфония Штрауса, посвященная ста сорока восьмилетию со дня вступления татар на землю Русскую".
Вскоре вошел Гена и сказал: "Кушать подано...". Сбивая и топча друг друга, ломая двери и стены, вся аристократическая верхушка с достоинством направилась к столу.
Стол был безалкогольным - крепость напитков не превышала девяносто шести градусов согласно указу ВКП(б) от двадцать пятого февраля тысяча девятьсот семнадцатого года. И выпивки было мало, прибыло лишь шестнадцать бронепоездов с тысяча двумястами цистернами в общей сложности, но зато было много еды: было приведено стадо зубров из Беловежской Пущи, которые были забиты, изжарены и разложены на блюдечки. Получилось по две особи каждому.
Чандр постучал рукояткой парабеллума Кащея по лысому черепу, призывая общество к тишине. Затем он поднял десятиведерную рюмашку и произнес тост. Все зааплодировали, и Чандр, одним махом влив содержимое рюмки в пасть, занюхав сидящим рядом Чебурашкой и закусив тушкой зубра, сел.
Застолье проходило бурно и весело. Трещали стулья, ломающиеся о головы соседей, нежно свистели рюмки и бутылки, уносясь вдаль, попадая иногда в кого-нибудь и разбиваясь с мелодичным тихим грохотом.
Винни-Пух спаивал Пятачка из пипетки, и Пятачок, опьянев порядочно, стал приставать к Чандру, предлагая ему себя как женщину. Но Чандр не поддался на эти происки нежности; ему вполне хватало той недели, проведенной в постели с Красной Шапочкой, у него все болело. Поэтому он, подняв Пятачка за хвост, посадил его в миску из-под салата и, поставив ее на пол, пробил пенальти в открытое окно двадцать седьмого этажа. Импровизированный мяч попал в крестовину, напоролся на торчавший оттуда гвоздь, сдулся и повис там печальной тряпочкой.
В это время дверь открылась, и вошел поручик Ржевский. Громко и мелодично рыгнув, он выключил свет и спросил: "Темно, как у негра где?"
Все наперебой закричали, стараясь, чтобы Ржевский услышал именно кого-то одного. (Кот-в-сапогах, который в это время нес охрану, от услышанного выронил сигарету и провалился в люк (примечание: он вылез оттуда только через семнадцать лет, очень удивившись тому, что в доме все продолжали кричать).
Ржевский улыбнулся, снял в темноте все люстры, висевшие на тринадцатиметровой высоте, рассовал их по сапогам и вышел.
Было темно, и крокодил Гена освещал залу выстрелами своей "Patriot". Ракеты взрывались с яркими желтыми вспышками. Это было очень красиво.
Чебурашка подошел к окну и увидел на улице Ржевского, который шел, покачиваясь, по проезжей части, освещая путь полсотней люстр, снятых со всего особняка.
