Только вот проводница, сволочь эдакая, действительно пришла в 4 утра и напустила полный вагон народу. К тому времени я чрезвычайно утомился от активного согревания конечностей, перемены поз, к тому же сочетание широкой станы и узкого ложа весьма мешало свободе моего самовыражения. Если прибавить к этому ненарушимый, воистину волшебный сон моей спутницы, то понятно, почему утро застало меня уже на своем диванчике совершенно без сил, а вот незнакомка успела испариться, словно сама приснилась мне, равно как и её любострастные причитания.
III
Я вышел из вагона на платформу Курского вокзала, плюнул духовно на длиннющую очередь желающих ехать в такси и, не стесненный объемистым багажом, вышел на Садовое кольцо, где уже через 5 минут поймал машину, на заднем сиденье которой красовалась нелепая фигура в бесформенном одеянии и огромной шляпе, а на переднем сиденье рядом с водителем расположился огромный букет цветов.
Слава Богу, то ли водитель, то ли странный пассажир сжалились надо мной и подсадили в машину, как оказалось, по пути в гостиницу "Балчуг". Но, проехав буквально всего несколько метров, машина остановилась. Мы попали в страшную пробку. Водитель ушел далеко вперед на разведку, а я сосредоточился на соседке по такси. Весь салон машины оказался пропитан женскими духами. Экзотический аромат нервировал, возбуждающе воздействовал на подсознание, прямо-таки гипнотизировал меня, лишая силы воли и побуждая к малопонятным активным действиям.
Между тем как я должен был бегом бежать отсюда, должен был сосредоточиться на предстоящей встрече с рязанской невестой, наследницей золотопромышленных капиталов, сулящей мне помимо любви и преданности наконец-то избавление от дамоклова меча несусветного карточного долга. А уж после этого я без труда смог бы совершить блистательную карьеру удачливого бизнесмена или депутата в Государственной Думе от ЛТДПР; признаюсь по секрету, что одна из моих недавних приятельниц была помощником заместителя самого Мымрика; её роскошные, хной и басмой выкрашенные, огненные волосы до сих пор полыхали в моем предрассветном сумеречном сознании. Между тем соседняя закутанная с головы до ног фигура стала сомнамбулистически придвигаться ко мне и, наклонясь, шепча что-то маловразумительное, внезапно упала в мои ненароком раскрытые объятия. Ясное дело, у меня просто не было другого выхода. Запах экзотических духов пьянил и побуждал, если вы помните, к активному действию.
Воровато озираясь, я уяснил, что стекла машины тонированы, и нас никто за ними не разглядит. Между тем женщина в шляпе (о, это была-таки женщина!) впилась в мои губы страстным поцелуем, буквально вобрав в свой разверзшийся грот-рот мои пол-лица, не исключая носа и подбородка. Словно мощнейший насос, втягивающий в себя неутомимо все мое существо, включился от слабого прикосновения, и сладостное чувство растворения в другом существе лишило меня ясного представления о времени и пространстве.
Наши руки соединились, ноги сплелись, дыхание слилось. И как детали хорошо подогнанного механизма мы задвигались в едином ритме.
Машина стояла, но мы, двое, явно продвигались к концу если не путешествия, то поединка. Вернее - торжеству самого невероятного совокупления. От перемен поз и судорожных толчков рассыпался на переднем сиденье цветочный букет, и этот дождь символически венчали наше слияние и взаимопроникновение.
Когда вернулся водитель, мы уже возвратились к исходному положению, и прибытие к месту назначения - гостинице Балчуг - через 15 минут не внесло дополнительных корректив и не привело к сближению. Расстались мы без слов и взаимных обещаний.
Мою спутницу встретила престарелая мымра, моментально заслонившая собой даже необъятную шляпу моей спутницы. Нечто подобное по скорости волеизъявления и взаимопонимания мне доводилось читать в "Исповеди" Руссо, но там его каретной добычей была перезрелая великовозрастная тетка, снабдившая его, правда, словно альфонса, половиной своего кошелька; я же по счастливой случайности обладал райской гурией совершенно бескорыстно и был готов ради повторения немедленно перейти даже в магометанство, буде это гарантировало постоянный пропуск в гарем. Гусары, как известно, денег не берут.
IV
Итак, я был на полпути к возможной женитьбе, то есть к утрате свободы, и в то же время - на полпути к другой свободе, к освобождению от карточного долга. Судьба забросила меня в гостиницу "Балчуг", что находится почти в самом центре столицы, чтобы возможно следом выбросить меня на обочину жизни, что ж, я давно изучил возможные хитросплетения многосторонней жизни мегаполиса.
Все больше и больше столица напоминала мне Вавилонскую яму. Хорошие дороги и зеркальные стены новых коттеджей "новых русских" - не в счет.
И все равно хотелось развлечений. Денег на приличный ресторан у меня не было. Надо было легко выкинуть от 200 до 300 условных единиц, то бишь американских долларов, а у меня именно столько было все про все, на ближайшие две недели жизни, не считая проезда.
Все давние московские друзья незаметно растворились в бурном потоке нововведений, как сахар в кипятке. Я решил просто посидеть в баре с чашкой кофе и рюмкой коньяку, поэтому отправился на поиски доступного злачного места.
На моем этаже работал превосходный буфет, где за столиками расположились две-три парочки, они благополучно ужинали. Бара я так и не обнаружил, но на первом этаже я с ходу попал в просторный ресторан. Как раз во время игры оркестра.
Я оторопело остановился у ближайшей стены - переждать музыку и осмотреться, как вдруг неожиданно был атакован решительной незнакомкой. Все в ней дышало неподдельной страстью: смелый открытый костюм, волевой поворот головы, несколько круглые влажноватые глаза и влажноватые же, блестящие от частого проведения языком крупные губы и мятущиеся, словно рыбы в аквариуме белоснежные руки. Она буквально упала в мои объятия, которые я должен был отворить, дабы не быть снесенным ураганом движений решительной сексапильной дамы.
- Милый, пригласите же скорей меня на танец! Не стойте, как истукан. Видите, на нас же все смотрят, - произнесла незнакомка, ещё плотнее завертываясь в мои объятия.
Я был вынужден повиноваться, и хотя окружающие парочки танцевали нечто вроде гимнастических упражнений на значительном расстоянии друг от друга, мы же тесно слившейся парой проделали несколько неуклюжих па, отчасти напоминающих танго.
- Ах, хватит, хватит! Ты такой милый! Уведи же меня отсюда немедленно. Сейчас может появиться мой муж, который все непременно опошлит. Непостоянство моего духа почему-то особенно раздражает его на людях. А я порой сама себе дивуюсь: мои правила не сходятся с моим поведением, а мои взгляды - с моими поступками. Сама удивляюсь: я - разная, я - натруженная и праздная, я - ветреная и степенная, я - целе - и нецелесообразная, чопорная и развязная, добрая и злая - одновременно или попеременно, по необъяснимой прихоти организма. Вы мне сразу пришлись по душе, и я говорю вам об этом прямо. У меня было много любовников и всего один муж, который вот-вот должен здесь появиться, но именно с вами я хочу непременно ещё раз встретиться и поговорить по душам. Вы, конечно, понимаете, что я имею в виду. Я остановилась в этой же гостинице, на 13 этаже, в 13 номере; видите, я не боюсь подобных цифр и совпадений. Приходите заполночь, дверь будет отворена, я буду вас ждать и буду одна. А сейчас прощайте на время. Мой муж стоит в дверях спиной, сейчас он повернется и увидит нас, а мне бы не хотелось дразнить его понапрасну. Будьте точны и смелы. Не разочаровывайте меня. Итак, я вас жду, мой рыцарь. Милый...
Вся эта огромная тирада была произнесена настолько быстро, что я едва уловил смысл услышанного. Жесты и касания рук энергичной незнакомки дополнили её монолог.
Что ж, через пару часов я был на должном этаже у нужного номера. Дверь была приотворена, я скользнул внутрь номера и сразу же попал в знакомые объятия. Запах пряных томных духов ударил мне в нос, тугие губы с резиновым шварканьем прошлись по щеке. Дверь была захлопнута, и мы плавно переместились в гостиную, где стоял богато сервированный стол, и горели подкрашенные свечи. Я уже предвкушал неторопливую беседу, неспешное поглощение яств, как в дверь властно постучали.
- Господи, это же снова он! - воскликнула хозяйка и буквально вытолкнула меня не то на балкон, не то через окно на широкий карниз, идущий опоясывающей лентой вокруг всего здания снаружи.
Незнакомка сразу же не только захлопнула за мной не то балконную дверь, не то фрамугу и к тому же немедленно задернула плотными шторами все окна номера, так что я не мог не только что-либо слышать, но не мог и лицезреть.
Ветер на сумасшедшей высоте сначала ерошил миролюбиво остатки моей когда-то буйной шевелюры, затем воровски прошелся между пиджаком и рубашкой, наконец, захлопал моими штанинами. Я почувствовал, что не просто озяб, а мгновенно замерз, главным образом из-за боязни высоты, которой страдал с малолетства.
