Затемнение.
Официантка из кафе-мороженного развешивает свежевыстиранное белье на крыше пятиэтажного дома. Неслышно к ней подкрадывается человек в черном и сталкивает ее с крыши...
Затемнение.
Все четверо опять на веранде. Докладывает Ипатова.
ИПАТОВА. Дежурство, осуществленное сотрудниками Гарфункелем и Тупицыной в районе автовокзала, в период с двадцатого по двадцать шестое июня, показало. Значки с фотографией Андропова у населения интереса не вызывают. Поводом для контактов не являются. БЕЛКА. Сколько всего было отмечено контактов? ИПАТОВА. Четыре. Дважды у сотрудника Гарфункеля интересовались местонахождением автобусных касс. И два раза неизвестные мужчины предлагали сотруднику Тупицыной удовлетворить страсть противоестественным способом. БЕЛКА. Понятно. У тебя все? ИПАТОВА. Да, вроде все. ВОЛЬДЕМАР. А может андроповцев вообще уже не осталось? БЕЛКА. Это абсолютно исключено. Просто мы не там ищем. Кстати, если не ошибаюсь, у нас сегодня среда? День политзанятий. Кто должен делать доклад? ВОЛЬДЕМАР. Да, вроде я. БЕЛКА. Ты или "вроде"? ВОЛЬДЕМАР. Я. Вроде. БЕЛКА. Ну, и какая у нас сегодня тема? ВОЛЬДЕМАР. А можно не по теме? БЕЛКА. Ну, что же. Попытайся. ВОЛЬДЕМАР. Значит, так. Раньше были воры и были "суки". У воров были свои законы. Вор должен был не пить, не курить. Помогать другим ворам. Манать всю власть и "мочить" тех, кто вершит беспредел. А "суки" все эти законы имели в виду. Короче, между ними началась война. "Суки" входили в барак и спрашивали: "Кто тут вор?" По закону воровской чести вор должен был встать и сказать: "Я вор!" Ну, и его тут сразу начинали "мочить". БЕЛКА. Это все? ВОЛЬДЕМАР (честно). Все. БЕЛКА. Ну, и какой вывод? ВОЛЬДЕМАР. А какой тут вывод? Всех нормальных людей "замочили", одни суки остались!
Затемнение.
Все четверо сидят на веранде.
БЕЛКА. Смерть Брежнева и приход к власти Андропова совпали с Большим парадом планет. Последний раз его наблюдали пятьсот лет назад. Новый парад планет означал для Советского Союза упадок и полный развал. Андропов знал об этом и делал все возможное, чтобы переломить ход истории. План Андропова был гениально прост. Он знал, с каким вожделением Запад смотрит на наши полезные ископаемые, и принял решение использовать их в сложной многоходовой игре. Кодовым названием операции была "Перестройка". Андропов хотел провести ее в три этапа. Первый этап предусматривал КАК БЫ начавшуюся демократизацию общества. Выборы депутатов. Гласность. Так называемую экономическую реформу... На этом этапе нам должен был сильно помочь американский миллионер Джордж Сорос, большой друг Советского Союза, неутомимый пропагандист "открытого общества". Затем следовало внедрение наших спецслужб в мировую финансовую систему. Заложив наши полезные ископаемые, через подставные фирмы КГБ получал доступ к многомиллиардным кредитам, которые, в свою очередь, шли на скупку полезных ископаемых других стран. Скупив таким образом все ископаемые, в "Час Икс" КГБ должен был объявить о повышении цен на сырье ровно в десять раз. Это вело к неминуемому разорению большинства промышленных предприятий Запада. И позволило бы нам впоследствии скупить их за бесценок. Возглавить "Перестройку" Андропов поручил Горбачеву. Более удачной кандидатуры найти было трудно. В свое время он вел непримиримую войну с погрязшим в коррупции Медуновым, любимцем Брежнева, и после смерти Андропова стал его достойным преемником. Как и Андропов, Горбачев был для западных спецслужб, без преувеличения, "костью в горле". Искренний и неподкупный, он не оставлял Западу ни малейшего шанса склонить его на свою сторону. И тогда Запад решился на последний шаг. В середине восьмидесятых, в Главном военно-морском госпитале США, в обстановке глубочайшей секретности был подготовлен двойник Горбачева. К слову сказать, проблемой создания двойников ЦРУ занималось не один десяток лет и, надо отдать ему должное, добилось тут не малых успехов. Теперь перед западными спецслужбами стоял один вопрос. Как незаметно осуществить эту подмену? Главным препятствием на их пути была Раиса Максимовна. Чуткая и образованная женщина, доцент кафедры философиии, она нежно любила Михаила Сергеевича. И подмену заметила бы первой! ЦРУ не оставалось ничего другого как готовить двойника еще и для нее. Дальнейшее было уже, как говорится, делом техники. Воспользовавшись приездом Горбачева за границу, ночью, когда все уснули, ЦРУ осуществило свой план. ТУПИЦЫНА. А Ельцин? БЕЛКА. Ельцин? О Ельцине я вам расскажу в другой раз.
Затемнение.
Ночью Вольдемар будит Ипатову. ВОЛЬДЕМАР. Танька! Ты спишь? ИПАТОВА. Сплю. ВОЛЬДЕМАР. Вот, скажи мне, что у нас за страна такая. Оборотни, двойники, предатели... Родина, называется! Я как понимаю, Родина - это твой дом. Это, как одна большая семья. Ты идешь по улице, а тебе все радуются. Просто так! Просто потому, что ты есть... Сильные помогают слабым, богатые - бедным... А у нас все друг друга ненавидят. Меня недавно менты на остановке били. Причем, ни за что! Ни один не вступился. ИПАТОВА. Родину не выбирают. Спи. У нас завтра будет трудный день.
Замемнение
В туалет ресторана входит человек с наколкой. Долго изучает себя в зеркале, затем скрывается за дверцей одной из кабинок... Вслед за ним в туалете появляется человек в черном. Достает пистолет, навинчивает на дуло глушитель. И несколько раз стреляет в дверцу, за которой скрылся человек с наколкой.
Затемнение
Все четверо на веранде. БЕЛКА. Мы не продвинемся в своих поисках ни на шаг, пока их логика не станет нашей логикой. Их образ мыслей - нашим образом мыслей. Их идеалы нашими идеалами... Давайте, попробуем еще раз. Я прошу полной концентрации внимания. Итак, представим себе. На фоне так называемых демократических преобразований грядет широкомасштабное разграбление общенародной собственности. К власти приходят "денежные мешки". Отныне все продается и все покупается. Активно насаждается идеология престижного потребления. Ставленники олигархии приходят в руководство КГБ и делают его стены прозрачными для западных спецслужб. Однако и в этих условиях остаются те опорные точки, внедрившись в которые, можно оказывать влияние на процессы, происходящие в обществе. Прежде всего, это... ВОЛЬДЕМАР. Банки! БЕЛКА. Правильно, банки. Записывай! Еще... ВОЛЬДЕМАР. Прокуратура. БЕЛКА. Прокуратура. Еще... ИПАВТОВА. Таможня. БЕЛКА. Верно, таможня. ВОЛЬДЕМАР. А таможня тут при чем? БЕЛКА. Через таможню на Запад уходят наши полезные ископаемые. ВОЛЬДЕМАР. Тогда: налоговая полиция. БЕЛКА. Отлично! Но должна быть еще одна структура, контролирующая уже перечисленные, собирающая всю информацию о них... Кажется, я знаю, где его искать!
Затемнение
Котельная. Все четверо и кочегар. КОЧЕГАР (тиская друзей в объятьях). Родные мои! Как же вы меня нашли? Я ж тут, как крот! Ну, ничего! Теперь мы им дадим! Мы их закопаем! БЕЛКА. Сколько людей в вашей группе? КОЧЕГАР. В какой, деточка, группе? БЕЛКА. Ну, в вашей? КОЧЕГАР. А, никакой группы у меня нет. БЕЛКА. Вы хотите сказать, что все эти годы работали один? КОЧЕГАР. Ну, да! Один. БЕЛКА. Странно. Кто вас завербовал? КОЧЕГАР. Ну, этот! Как его? Со шрамом! БЕЛКА. "Отто Скорцени"? КОЧЕГАР. Вот-вот: Отто Карлович! Он самый. Он и еще один. Анкету, личный листок - все как положено! - заполнял сам Отто Карлович. А тот другой - стоял там у двери. Я его, по правде сказать, тогда даже как следует и не разглядел. БЕЛКА. В каком году, вы говорите, это было? КОЧЕГАР. В семьдесят шестом. Ой, нет, вру! В семьдесят седьмом. Точно! В семьдесят седьмом. БЕЛКА. Понятно. КОЧЕГАР. Вы что, мне не верите? А ну, глядите! (Кочегар подбегает к стене и откидыват черную шторку, за которой скрывается портрет Андропова.) Ну? (Кочегар осыпает Андропова поцелуями). Да, я хоть сейчас с гранатой под танк! БЕЛКА. Если бы мы не верили вам, то никогда бы не пришли сюда. Какое у вас было задание? КОЧЕГАР. Прежде всего сбор информации. Смотрите сюда! ( Кочегар раскидывает потрепанную карту.) Центр города. Банк. Налоговая инспекция. Таможня. Штаб флота. А моя котельная одна! ИПАТОВА. Ну, и какая связь? КОЧЕГАР. Внимательно следите за моими руками. Машинистка берет листик и вставляет его, правильно, в пишущую машинку. Так? ИПАТОВА. Ну, так. КОЧЕГАР. Напечатала. Все? ИПАТОВА. Все. КОЧЕГАР. А черновики? ИПАТОВА. В смысле? КОЧЕГАР. Черновики привозят мне на растопку! "Ах, вы ручки, мои ручки, ш-шаловливые!..." ИПАТОВА. Гениально! КОЧЕГАР. Они же у меня все как на ладони. И прокуратура, и Штаб флота, и КГБ. Вот, глядите! (Кочегар берет пухлый папку.) "Совершенно секретно. Распоряжение командующего флотом. В связи с реализацией новой военной доктрины, разрешить продажу шестидесяти надводных кораблей на металлолом". Подписано адмиралом Желторотовым. Все! Высшая мера наказания! БЕЛКА. Выходит, они на двадцать лет все просчитали. КОЧЕГАР. Да, Андропов просчитал все на двести лет вперед! Все идет по плану! Что такое реформа? Реформа это, как ведро с водой. Надо сначала, чтобы все дерьмо всплыло наверх, а затем ак-куратненько его слить... Да, совсем забыл! (Кочегар достает из-под обшивки котла морской кортик.) Вот, Отто Карлович в последний раз оставил. Велел сохранить. БЕЛКА (берет кортик и читает надпись на клинке). "Курсанту Желторотову в день посвящения в лейтенанты". Опять этот Желторотов! Тут есть какая-то тайна...
