с Дариной мы сошлись в первый же учебный день. Будучи экстравертом, Дарина устанавливала контакты со всем, что движется и разговаривает по-русски. Татьяна, будучи непонятой социумом, склонялась больше к интровертизму, но, как известно, при правильном подходе любой интроверт становится тем еще болтуном. Так и случилось с этими, как могло показаться с первого взгляда, совершенно разными людьми. Дарина своей харизмой и природным любопытством растопила холодное готическое сердце неприступной Татьяны.
Я же, будучи больше человеком осторожным и очень избирательным в своих знакомствах, не смогла принять Татьяну с первого раза. Но неподдельный интерес моей блондинистой соратницы к Татьяниной персоне подогревал и мое любопытство. Все-таки с субкультурой готов я была не особо знакома, а адекватных людей в университете не наблюдалось настолько, что даже какая-то замороченная готесса мне казалась пределом моих удачных знакомств в новом городе. Так сформировалась наша странная компания: две блондинки и готесса. По мере отхода от общих тем для разговоров, наши отношения становились дружелюбнее и доверительнее. Несмотря на такие разные наружности, черты характера и, совершенно разным образом проведенные детские и юношеские годы, когда этот характер как раз закладывался, мы сошлись на одной общей теме интересов: английский язык как средство общения, понимания любимых фильмов, книг и песен в оригинале, а в перспективе – как средство свалить из страны. Мы были лучшими студентками курса: прекрасные оценки, безукоризненная посещаемость. Только вот народ никак не мог понять, что же нас объединяло? Карамельная блонди, в образе легкомысленной Барби, в неизменно розовом, пепельная блонди в гриндерсах и косухе, готесса в лучших традициях жанра.
А объединяла нас чужбина. Каждый из нас чувствовал себя не на своем месте. Дарина, хоть и была коренной уроженкой города О, чувствовала себя с ранних лет изгоем в собственном доме. За 22 года жизни в одном и том же месте, казалось бы, можно нарастить вполне себе стабильный круг общения. Но у Дарины никак не получалось иметь друзей. При всей ее открытости и других качествах, располагающих к беспроблемным контактам, окружение ее не принимало. Ни в школе, ни в колледже, где она училась до университета, ни в кружках, которые она посещала, ни во дворе, ни даже в семье она не находила единомышленников. Суровая сибирская реальность затачивала людей на то, чтобы выживать, формировала характер таким образом, что люди работали, чтобы жить, чтобы мирились с окружающей несправедливостью и бесчинством, чтобы процветало взяточничество, чтобы издевались над слабыми, чтобы побеждал тот, у кого больше власти, денег, авторитета. Дарина была этаким идеалистом и не хотела мириться с тем, что что-то происходит не по совести, хотела делать так, как она хочет, а не так, как ждет окружение, не хотела оправдывать чьи-то ожидания и думать о том, что скажут люди, не хотела быть кому-то чем-то должной, потому что «так заведено», не могла терпеть незащищенность слабых и беспомощных. В общем, Дарина была обречена на одиночество в городе О. Мы же с Татьяной были по своим мировоззрениям близки к Дарининым идеалам, а помимо этого были еще и приезжими, так что чужбина была у каждого своя, и именно она стала основным фактором притяжения между нами.
Сначала Татьяна жила в съемной комнате у какой-то бабули в часе езды от университета. Это было максимально неудобно и дорого. Чтобы получить комнату в общежитии нужно было подождать пару месяцев, благо Татьянин козырь был в том, что она была иногородняя. Бабуля-квартиродатчица была не очень современных взглядов и при виде Татьяны снова уверовала во Всевышнего. Хотя Татьяна была крайне неприхотливой квартиранткой и вообще имела уважение перед старшими, какими бы тронутыми они ни были (издержки воспитания), но терпеть безумные глаза старухи и какие-то странные шептания по ночам под дверью она уже не могла. Бабуля, ведомая наживой, тем не менее, не могла упустить такой шанс – срубить бабосов за свою койку, пусть даже девочка-квартирантка больше напоминала посланника самого дьявола. Будучи приезжей, Татьяна плохо ориентировалась в ценах на жилье. Квартирный вопрос должен был решиться максимально быстро, иначе все Татьянины готические корсеты рисковали быть запертыми в вокзальной камере хранения на неопределенный срок, а сама Татьяна, слишком гордая, чтобы возвращаться в маленький городишко П «на щите», оказалась бы в вокзальной ночлежке. Поэтому первое попавшееся объявление о сдачи койки было воспринято как послание свыше.
И все же, большую часть времени Татьяна проводила у толерантной и открытой всему миру Дарины. После пар они вместе делали домашние задания, т.к. на тот момент у Дарины знания английского языка были на довольно слабом уровне, что нельзя было сказать о Татьяне, которая была одной из самых сильных студенток вуза по профилирующему предмету. Она даже участвовала в олимпиаде среди первокурсников вместе со мной, где мы снисходительно получили второе место, имея высший бал за все задания в конкурсной программе и далеко оторвавшись от «блестящих умов» бюджетников. На творческой части наши результаты занизили до максимально дозволенного бесприличия, чем вызвали волну «бууу» со стороны нашей группы поддержки при оглашении общих результатов конкурса. После нас вызвал на аудиенцию куратор этого театра абсурда под названием «лингвистическая олимпиада» и с бесстыдным откровением заявил, что на самом деле наши результаты были намного выше. Его вынудили поставить минимальный балл, так как «нельзя, чтобы в олимпиаде победили студенты на платном обучении». От такой наглости мы сначала переглянулись с Татьяной в недоумении, а потом направили свои воспламеняющие взгляды на этого беспомощного и глупого человека, что тот, в свою очередь, тут же почувствовал ничтожность своего бытия. Боль от осознания того, что твое происхождение, статус, даже факт того, что у твоих родителей не было денег дать на лапу нужным людям в деканате, чтобы тебя зачислили не по уровню знаний, а по толщине кошелька на бюджетное место, вынудила нас работать в направлении поиска лучшей жизни за бугром с еще большим упорством. Почему-то мы были уверены, что американская мечта может сложиться и у девчонок из Казахстана.
Чтобы вырваться из этого общества, где твое упорство, мозги, креативность, работоспособность, сообразительность, прилежность, целеустремленность ни в коем случае не считаются залогом успеха, нужны были деньги. Много денег. В то время очень популярной была программа «Work and Travel». Условия участия были достаточно простыми:
– нужно было обязательно быть студентом, зачисленным на очное отделение ВУЗа;
– нужно было зазубрить ответы на стандартные вопросы для собеседования в американском посольстве и суметь их распознать.
Да-да. Любопытно, но знания английского языка на более или менее сносном
