Зашла заведующая библиотекой, обратилась к миссис Смайл: "В вашу смену опять пропала книга!..."
Все время, пока она говорит, заметно ее нежелание смотреть в сторону миссис Смайл. Она нервничает. Наконец заведующая, закончив монолог, резко отворачивается и уходит. Ее можно понять. Смотреть на яростный испепеляющий взгляд, невероятно зловещий от улыбки, просто невозможно. Преувеличенно строгой интонацией заведующая ставит барьер, который необходим в данной ситуации: она не может жалеть, с нее требуют работу, она требует от других. Миссис Смайл улыбается. Я жалею миссис Смайл - если нельзя заведующей, то это буду делать я. Результат, преувеличенно быстрый, подозрительно скоропостижный: я ненавижу заведующую. Понимая, впрочем, что моя ненависть (чувство-то какое - взрыв нелюбви: за что?...) формально несправедлива, это просто срывание собственной труднообъяснимой злости. Ищу чего-нибудь в собственное оправдание. Вот оно: грубость заведующей по отношению к той, которую мне жалко. Я так устроена: мое удовольствие (злость тоже бывает удовольствием - вот оно что, вот откуда ненависть!) - мое неудовольствие не может основываться на несправедливости. Подобные причинно-следственные цепочки, признаться, утомительны - проще разозлиться и обругать, хотя бы "про себя". Но - издержки профессии - абсолютная "бабскость" мне недоступна. Так-то, мой милый бывший... Это к вопросу о моих, как ты часто говорил, типично женских сумасбродных проблемах.
Как пропадают книги? Наверное, дело в том, что миссис Смайл старается не смотреть лишний раз в читальный зал, так как знает, что сразу несколько глаз устремляются на нее, на ее ужасную улыбку. Этим пользуются книжные воры, или - книжные черви, как я их называю. Вернее, стала называть, после двух дней посещения "читалки" - вчера был аналогичный упрек в пропаже книги со стороны заведующей.
Итак. Зачем я сюда прихожу? Я вполне могла бы провести эти три дня, до окончания командировки, в которой уже выполнила всю намеченную программу: взяла интервью, обработала данные - ничего интересного. Я могла бы походить по здешним улицам, заходя на каждую выставку, в единственный - наверняка единственный, краеведческий, музей, в кинотеатры, видеотеки, сидеть в парке, выйти на речную набережную, понаблюдать за рыбаками. Но я иду сюда. В душную читалку. Делаю вид, что меня магнетически притягивают ужасные глаза "той, которая смеется", что я пытаюсь решить какую-то задачу, согласовать рассогласованное - взгляд и суть, мимику и настроение.
Романтично, ничего не скажешь. Красивое вранье. Но сейчас зайдет Он и я попытаюсь без всякого притворства сформулировать для себя истинную причину своего здесь сидения. Я устала притворяться.
Входит он, я опять вздрагиваю. Первый раз я вздрогнула, когда... Нет, это было не так: я содрогнулась. Это случилось именно в те мгновения, когда, шепча "Миссис Смайл... миссис Смайл" (чур меня!...), я уходила от улыбающейся библиотекарши в глубину читального зала.
...Если только что вся кровь, которая была в организме, прихлынула к голове, то сейчас, всего через минуту, происходил столь же быстрый отток. Обморочный сель уносил в темную бездну все большую часть моего сознания. В это время вторая доля моего "я" шизофренически фиксировала и прогнозировала себя со стороны: сейчас у нее закатятся глаза, откроется рот, и тело, не сгибаясь, рухнет на деревянный пол. Но, к счастью, тело уже соседствовало со стулом, и жалобный скрип мебельного дерева сопряженный с болью в копчике, от слишком жесткого "приземления", вернул меня в состояние однозначности, хотя и весьма неуютной.
Поясняю: причиной второго и, пожалуй, самого главного потрясения, возведенного в квадрат потрясением первым, было то, что я увидела Его...
Его я тоже окрестила для удобства, по-своему: "супруг". Муж в кавычках. Нет, это не тот человек, которого я хочу в мужья. Я замужем за прекрасным, ранимым, милым человеком, Виталиком...
Как будто в сеансе аутотренинга: сплошные повторы. Но, наверное, это закономерность мышления - шаг назад, два шага вперед. Просто раньше я не отдавала себе в этом отчета.
Итак, я замужем за Виталиком. У нас медовый месяц, в который я укатила в командировку. Нет, я не изменяю ему в мыслях, сидя здесь, в этом читальном зале, на провинциальных "куличках", мечась между двух огней. А именно: маясь от ужасной улыбки, осененной болью, и дожидаясь того, кого я окрестила: "супруг".
Так в чем дело?
"Супруг" страшно похож на моего первого мужа.
В этом все дело.
Позавчера, увидев его, я чуть не упала в обморок. Но это, как я уже отметила, был не он, первый муж, а просто страшно похожий на него человек. Я давно уяснила: похожие внешне люди, имеющие одинаковое строение черепа и, так сказать, одинаковый экстерьер - имеют часто одинаковый голос. И самое удивительное - одинаковые привычки и даже в целом характеры. Поэтому я и сижу здесь. После нескольких первых минут наблюдения за "супругом", я уверовала, что это тот самый случай: похожесть сногсшибательная. Теперь получается, что я наблюдаю за своим первым мужем почти в открытую, а он об этом не знает. Я же говорила, что он сделал из меня идиотку.
Я многое ему не сказала, когда мы расставались. Он просто ушел и все. Остановить его и сказать все, что я о нем думала или добиваться от него уже ненужных, по статусу фактически разведенных, объяснений - не было смысла, да и не позволяла гордость. А если честно (что-то я в последнее время часто стала врать себе, как будто разговариваю не с собой, я с посторонним человеком), а если честно, то я и не знала, что можно было ему такого сказать. Настолько это было неожиданно. Теперь я понимаю, что он долго обманывал меня (когда надоело обманывать - ушел), но как - не ведала. Может быть, именно это я сейчас и хочу увидеть, узнать? Самое веселое было бы сейчас начать флиртовать с ним, тем более, что он время от времени дает мне, как говорится, основания надеяться: взгляды, пара вопросов ("А вы не подскажите, в каком каталоге я могу?...") А потом, когда он "раскроется", в самый решающий момент отказать в какой бы то ни было взаимности: извините, гражданин, в чем дело, я вас не понимаю, и вообще, идите к черту!... Примитивно. Осознание этой примитивности - признание моего бессилия. Как продолжения бессилия прошлого, или, вернее, настоящего. То есть постоянного. И от этого "супруг" становится мне еще неприятнее, чем в той, "настоящей", прошлой жизни. Тем более, я вижу его гнусное отношение к миссис Смайл, и моя неприязнь растет, доставляя мне неописуемое блаженство. А он издевается над миссис Смайл, получая удовольствие от чужих страданий. Все правильно, в этом, как оказалось, он весь. Насколько в разном, противоположном, мы с ним находим усладу. Какими, оказывается, мы были разными в "той" жизни!... О чем это я? Я совсем сдурела. Где-то я прочитала, что каждый человек, проживший длительную жизнь, хотя бы раз свихивался. Для большинства это, к счастью, проходит, разум восстанавливается. Меньшинство попадает в психушку. Как бы не оказаться в меньшинстве. Хорошая метафора (мое нынешнее состояние - я осталась в меньшинстве), надо запомнить.
..."Супруг" мягкими шагами, как бы крадучись, подходит к миссис Смайл. Сейчас будет то же, что и вчера, позавчера. Судороги миссис Смайл вырываются наружу, она осклабливается. "Супруг" делает вид, что искренне отвечает на ее улыбку. Делает вид, что сразу не в силах понять причину этой улыбки, поэтому только удивлен и польщен. Заказ на книги и журналы воркующим голосом. Голосом очарованного неожиданной улыбкой симпатичной ему женщины. Далее (он изощряется) - ее улыбкой, которая, якобы, дает надежду на быстрый и плодотворный результат. Еще дальше: он дает понять, что разгадывает эту улыбку, как улыбку проститутки. Миссис Смайл испепеляет его взглядом, ее слова - сухой холод, обрамленный вежливостью. Оказывается, она не такая сильная, какой кажется из под своих яростных глаз. Она беззащитна. Вместе с радостной улыбкой, искореженной тем же ненавидящим взглядом, пробивается третье слагаемое ее сути - молящий о пощаде голос. (Для меня кольцо замкнулось: это я.) Но мольба о пощаде только распаляет "супруга": нужные книги и журналы получены, прижаты к груди, но он продолжает нежно ворковать, глаза становятся блестящими, а губы влажными... Его задержка возле амбразуры для выдачи книг вызывающе неприлична. Все присутствующие в читальном зале подняли головы - кто-то осуждает, кому-то эта фарс-комедия доставляет пустой интерес.
Мне хочется встать, подойти, назвать "супруга" по имени первого мужа и дать ему по красивой физиономии. Хотя, делать это еще рано - мне нужен явный, настоящий повод. В то же время, мне трудно сдерживаться. "Супруга", можно сказать, спасает от меня следующий клиент, зашедший с улицы. "Супруг" отходит от амбразуры и садится на свое место, где уже сидел вчера и позавчера. Это место рядом со мной. Случайно. Эта случайность в моей власти. Кое-что я умею. Например: я беру себя в руки и начинаю с ним беседовать.
