близкими людьми никому на пользу не идут, поверьте, – произнес он терпеливо, словно воспитатель в детском саду. – Ни вам, ни им. Потом, когда вы вернетесь, продолжите жить, как раньше…
– Зато мы узнаем правду, – парировала Кира. – Вот тебе и польза.
Куратор бросил на Киру смущенный взгляд.
– Дело ваше, свободу воли никто не отменял, – кивнул брюнет. – Но, если кто-то из вас в результате контактов с внешним миром угодит в полицию или в морг, «Сортировочной» все равно. Это будут ваши проблемы. У меня нет полномочий вытаскивать вас из…
– Жопы, – скрипнула Старуха. Питбуль, слушая Куратора, умудрялся продолжать тыкать скрюченными пальцами в кнопки «Тетриса».
– Именно, – кивнул Куратор. – Из нее самой.
– Мы все уже порешали, – вклинился Вовчик. – Вчера еще. И договорились. Никто подлянок не делает, в неприятности не влипает, чтобы остальных не подставлять. Не знаю, как другим, а мне, например, есть что терять.
– Всем есть, – кивнула Кира.
Куратор посветлел лицом.
– Отлично! Это же прекрасно, что вы всё осознали! – улыбнулся он. Лида отметила, насколько у него смешная мальчишеская улыбка. – Чем быстрее вы выполните миссию, тем скорее вернетесь к жизни, по которой вы все так соскучились! Поймите – вы счастливчики! – с воодушевлением, словно коуч по тим-билдингу, провозгласил Куратор. – Руководство подарило вам второй шанс! Вы первая подобная экспериментальная группа!
Его подопечные переглянулись.
– То есть вы до этого никого не возвращали? – уточнил Вовчик.
– Нет, до этого всех, глупо профукавших свою жизнь, сразу направляли в Департамент Наказания. Непреднамеренное самоубийство, это тоже самоубийство. Но теперь решено дать всем, случайно погибшим существам, возможность отработать свою ошибку. И заодно уменьшить энтропию Вселенной.
Лида нахмурила брови – что уменьшить? Саныч перехватил ее удивленный взгляд.
– Они нашими руками пытаются немножко прибраться, в этой реальности, – пояснила девчонка, не переставая хрустеть чипсами. – А то народу ради лайков мрет все больше, у них, видимо, в Департаменте Наказания мест на всех не хватает.
Кира закатила глаза.
– Я, допустим, ради лайков, а ты ради чего? – спросила она. – Не поделишься? Котика спасал, или старушку через дорогу переводил?
– Так, тихо! – поднялся Вовчик. – Вы мне слово давали, не собачиться! Восстанем из мертвых, хоть спарринг устраивайте. А сейчас захлопнулись! – Вовчик повернулся к Куратору и добавил. – Обещаем, никаких больше глупостей.
Питбуль, оторвавшись от укладывания в штабеля кривых и квадратных фигур на экране игровой консоли, поднял на Куратора блеклые старческие глаза и поддакнул:
– Зуб даю, никакой фигни!
В школе он множество раз давал подобные обещания.
Лида горячо закивала:
– Мы постараемся. Не подведем.
Куратор удовлетворенно кивнул.
– Спасибо говорить не буду. Выполнить миссию нужно не мне, а вам.
– Так кого спасаем-то? Не томи! – дурашливо попросила Кира.
Брюнет кивнул, полез в карман комбинезона и достал небольшую бумажку. Даже не бумажку, а слегка помятый стикер, явно отлепленный от стены.
– Вот! – сказал он и показал всем надпись на стикере:
«Иван Земцов, Краснопресненская набережная, 5-7, 27 мая, 18:32».
Пятерка мертвецов с недоумением разглядывала надпись.
– Это что? – поинтересовалась Лида.
– Имя человека, место его гибели и время, – пояснил Куратор.
Яснее от этого ничего никому не стало.
– Так, стопэ, а где подробности? – возмутился Вовчик. – Нам с этим огрызком что делать? – выхватил он из рук Куратора стикер. – Как этот чувак выглядит, как он умрет, как именно нам его спасти?
– Все это вы должны выяснить сами! – ответил Куратор.
В комнате повисла тишина.
Саныч хмыкнул. В принципе, он с самого начала понимал, что просто так им эта миссия не дастся.
– Да это подстава! – взревел Вовчик. – Вы издеваетесь? Это всё наебалово, с самого начала! Сначала дали нам какие-то… мертвые туловища… Ничего поспортивнее не нашлось? Блин, я собственного члена из-за пуза не вижу!
– У меня его вообще нет, – напомнил Саныч.
– Пацан, бля, вчера чуть не отъехал. Эта бабка вот-вот развалится, – наседал на Куратора Вовчик. – Вот сломает он во время миссии шейку бедра, нам куда бежать? Дайте нам тела поновее. Хотя бы Пашке.
– Это всё, что было на складе! – развел руками Куратор. – И я за распределение служебных оболочек не отвечаю.
– А за что ты вообще отвечаешь? – поинтересовался Вовчик. – Как ни спроси, это ты не можешь, на то у тебя нет полномочий… Или ты просто комбинезончик свой чистенький запачкать боишься? – Вовчик ухватил Куратора за край воротника, но промахнулся, и рука его цапнула воздух.
Куратор невозмутимо взирал на Вовчика, сложив руки на груди. Вовчик, обозлившись, снова попытался достать до его плеча – но рука провалилась и застряла где-то посередине призрачного туловища, которое больше походило на странный дымообразный кисель. Или киселеобразный дым.
Вовчик с брезгливостью выдернул руку из неосязаемого тела Куратора и отступил на пару шагов назад. Вот же вёрткая сволочь. Захочешь – не дотянешься.
– Почему мы вообще должны тебе верить? – спросил он с неприязнью, бросив на пол стикер и сунув руки в карманы. – Принес тут какую-то писульку, а мы подорвались и побежали, как дрессированные обезьяны. Пойди туда, не знаю куда, спаси того, хрен знает кого?
Ого, подумал Саныч, да тут назревает бунт!
– Так, так, – щелкнула пальцами девчонка, встав между Куратором и Вовчиком, – мы тут все слишком мертвы, чтобы создавать профсоюз. Короче, тренер, еще раз нам растолкуй, что нам с этой бумажкой делать?
Саныч поднял с пола стикер и прилепил его к дверце старого шкафа.
– Никаких других инструкций у меня для вас нет, – твердо сказал Куратор. – Кого именно спасать, решает «Сортировочная», а найти человека и не дать ему по глупости умереть – ваша задача.
Вовчик судорожно вздохнул и закрыл глаза. Все это время он отчаянно пытался не сорваться в присутствии остальных, но почувствовал, что нервы вот-вот не выдержат. И он либо разнесет тут все к чертовой бабушке, либо… Блин, он даже этому уроду навалять не сможет! Никакой он не ангел, ошибается Лида. Он самый настоящий черт, он над ними издевается. Он, и вся эта компашка из подвала, вершители судеб, мля! Эти гады из «Сортировочной» решили потрепать им нервы напоследок, прежде чем отправят их в ад, или еще куда. И вся эта бессмысленная возня заранее обречена на провал.
А значит, им никогда не вернуться! Никогда! Перед мысленным взором Вовчика вспыхнула яркая картинка – тонкий девичий силуэт на фоне огромных окон, Маша, беззаботно вскинувшая руки в танце. Его нежная девочка, сладкая вертлявая рыбка, трепетный цветок, который он с таким восторгом лелеял. И он – мертвец, упырь в чужом уродливом теле, зомби, застрявший с такими же кусками мертвого мяса в чужой пыльной квартире. Уродец, нарушивший законы физики и здравого смысла. Ему только кажется, что он жив, а на самом деле он мертв, и между ним и Машей пропасть, миллионы световых лет, черные бессмысленные дыры небытия и отчаяния.
Вовчик ненавидел себя жалеть, это было мелко, не по-мужски. Но сейчас ему хотелось наплевать на гордость и зарыдать, как обманутому ребенку, которому взрослые
