вам друзей!
От горя, множества смертей
и на ношение клейма позора,
неужто, ждёте окончанья вы вселенских дней?
Вы ожидали здесь смиренья?
Коль неуместно жить займитесь чем-нибудь другим,
не приводите в яростное исступленье,
того, кого мы ночью пощадим!».
Ильдар дочитал и опустил руку с листом вниз. Стих оказался пронзительным, несмотря на нелепость и неуклюжесть стихотворных строк, часто не попадавших в рифму. Но Салават пытался, соблюсти строение литературного стихосложения. Он старался. К тому же экспромт обладал своеобразной стилистикой и композицией. Нельзя было обвинить автора в плагиате, а именно в том, что он нечестно скопировал, украл шедевр у какого-нибудь классика.
Как обычно бывает, Ильдар постарался, проникнуть в суть произведения, уловить потайной смысл. Ведь Салават не зря написал стихотворение. Сын обдумывал, подбирал слова, искал рифму, чтобы она наиболее гладко легла на строчки, отразила настроение и вынужденное заточение. Безусловно, сын отожествлял себя «путником», бредущим по «лабиринту из зеркал» и, смотрящим на осколки стекла, в которые превратилась его жизнь. Но кого Салават так безжалостно ругает и поносит? Кого он «…вынужден судить строго»? Кто вводит его «…в яростное исступленье»? Но в то же время, кого он готов пощадить? Это Ильдару было неподвластно. Как грецкий орех, который невозможно разгрызть вставной челюстью. Салават явно находился в упадническом состоянии, переживал и боролся с противоречиями в душе. Его так же, как Ильдара и Лялю терзала внутренняя боль, заставившая взяться за карандаш, чтобы немного успокоиться, отвлечься и убить время, которого стало несоизмеримо много, именно для запрятанных и скрытых дум, осознания произошедшего. У парней отняли мобильники, а, как известно, без гаджетов, молодёжь чувствует себя, словно голые на площади. А, главное, лишили свободы! Закрыли за толстыми дверями на замок. Отняли возможности выбирать и тратить по своему усмотрению свободное время. Вопрос — какова будет продолжительность ареста? Не перетечёт ли административное задержание в более затяжное и растянутое тюремное заключение? Ильдар нахмурил брови.
«Какую информацию таят в себе конфискованные телефоны Салавата и Ильи? Наверняка, их уже проверили оперативники!», — подумал отец с отчаянием. Но следом прикатилась другая дума.
«Интересно, куда сын подевал второй телефон?», — Ильдар направился в комнату сына. Он заглянул в ящик письменного стола, открыл шкаф, проверил карманы куртки, пуховика и джинсов. Мобильника нигде не было. Ильдар уставился в огромное зеркало, на всю дверь шкафа-купе и, глядя на своё отражение, начал вспоминать…
…— Ура! Мне подарили новую трубку! Завидуй мне, сынок! — Ильдар покачал перед носом Салавата лакированную и запечатанную коробку.
— Папа, ты же собственноручно дал маме деньги, чтобы она купила на твой день рождения новый аппарат? — его зубы сверкнули в беззаботной улыбке.
— Ты не прав! — он прижал драгоценный подарок к груди, — Сам бы не купил ни за что. Пожалел бы деньги. А с мамой — запросто! Пошли, выбрали и…, вот уже готово!
Ильдар подцепил краем ногтя липкую ленту. Он содрал пластинку и открыл крышку. Вытащив новый сотовый телефон из коробки, покрутил корпусом в руках.
— Нравится? — спросил отец.
— Ага.
— Хочешь — подарю?
Сын посмотрел с хитринкой.
— Ты шутишь, папа?
— Нисколечко, — Ильдар покачал головой и, улыбаясь, закатил глаза. — Подарю свой старый телефон!
Они дружно расхохотались.
— Не нужен! — отказался Салават.
— Зря, молодой человек. Моя старая трубка ещё вполне может сгодиться…
…Это был разговор в августе, а в ноябре неожиданно сын спросил:
— Папа, куда ты положил свой древний мобильник?
— В прикроватном ящике моего стола. Передумал, значит? Долго же ты собирался, — отец шутливо погрозил указательным пальцем.
— Можно его забрать? — поинтересовался сын, заглядывая в глаза.
— Конечно, Салават! Возьми. Что случилось с твоим средством связи? Сломался?
— Нет. Просто хочу установить одно приложение, и боюсь, что поймаю вирус. Заодно проверю.
— Хорошо! Устанавливай. Даже, если сломается — не жалко! — не придав значения, добродушно разрешил отец…
…Ильдар допил кофе и налил ещё. Он вернулся в комнату Салавата. Его мысли сгущались, подобно кислому молоку в крынке…
…После работы, сидя на диване, Ильдар взял телефон, чтобы рассмотреть видео ролики по приложению WhatsApp, которые ему прислали по интернету. Досмотрев и вволю насмеявшись потешным сюжетам и комичным ситуациям, он вернулся на свою главную страничку. На экране в ряд были обозначены имена родственников, друзей и сослуживцев, которые значились в его телефонной памяти. Напротив каждого имени имелась фотография, выставленная пользователем на всеобщее обозрение. Он прочитал слово «сын» и посмотрел на фото. Ильдар заметил, что Салават удалил фотку и поставил взамен другую. Ему стало интересно. Ильдар нажал на маленький квадратик, чтобы увеличить и лучше рассмотреть новое фото, выставленным Салаватом. Сенсорный экран послушался команды. Ильдар сдвинул брови в немом удивлении. Это было даже не фото, а рисунок. Отец увидел смайлик-рожицу с ликующей улыбкой, из глаз которого, от неудержимого хохота брызгали слёзы. Левой кистью руки бестелесная рожица показывала популярный американский жест «Окей», а правой сжимала рукоятку пистолета, дуло которого безжалостно было направлено в открытый рот. В первый раз у Ильдара возникли какие-то смутные подозрения, что в жизни сына что-то произошло и пошло не так.
— Что за ерунда? — встревожился Ильдар. — Что выражает этой жутковатой карикатурой?
Он дождался возвращения сына и хвостиком зашёл за ним в комнату.
— Сынок, у тебя всё в порядке? Ничего не болит? В институте вовремя сдаёшь лабораторные работы и курсовые, без долгов? Или мечтаешь что-то купить, но нет денег?
Салават глянул из-под очков настороженно и хмуро.
— Богат тот, кто беден желаниями! — ответил он словами древнегреческого философа Демокрита. — Почему ты решил, что у меня проблемы, папа?
Ему стало неуютно под этим пронзительным взглядом. Словно Ильдар заподозрил сына в том, чего тот, отродясь, не совершал.
— Я увидел новую заставку у тебя в приложении. Она меня взбаламутила. Ты поссорился с Ниной?
Салават криво улыбнулся. Его глаза затуманились.
— Нет! Или да?! С кем я поссорился? С Ниной? Да! С Илюхой? Тоже — да! Почему? Так вышло. Проблемы…, проблемы. Они обуревают. Но как-нибудь справлюсь сам. Не беспокойся, папа! Извини, если доставил тебе беспокойство.
Он снял очки и протёр стёкла. Выразительные глаза под длинными ресницами подмигнули отцу. Ильдар успокоился. Салавату удалось погасить отцовское волнение. Ильдар подумал, что в жизни случается разные ситуации, и она скроена из множества поворотов и виражей, порой необычных и опасных. В молодости жизнь бурная и стремительная, как горный водопад. Но здесь и сейчас, Салават держит твёрдо бразды дружбы с Ильёй и отношений с Ниной. Ему не требуется помощь. Он великолепно справится с возникшим положением. Сын спокоен и выдержан. Не выглядит задавленным и растерянным
