удержался Михаил.
– Во-во! Ну… люди на местах их притормозили и думали, что разрулили ситуацию. Нет! Оказалось, там целое действо было заготовлено. Они летят, а в это время их родственники с плакатами появляются. Плюс – прессе сообщили. Крылатых-то закрыли, а эти с плакатами всё равно вышли. Их, конечно, сразу подгребли, но ситуация вышла из-под контроля, информация наверх ушла. Сам и рявкнул! Вот все и забегали. Кому охота погон лишиться?
– Откуда узнал? – не выдержал Михаил.
Макс многозначительно хмыкнул.
– Да ладно, колись. Я ж тебя не про информатора спрашиваю.
– Не обращаешь ты, Миша, внимания на женщин. А это неправильно. Женщинам внимание нужно, поддержка мужская требуется. На работе они с утра до вечера, бумажки перекладывают, на телефонные звонки отвечают, начальству помогают в их трудном деле. А ведь у каждой из них, несмотря на возраст, любовь в сердце, – Макс сел на любимого конька, не мог остановиться. – Ты к ней с вниманием, и она распахнётся, одарит! Бывает, так одарит…
– Да подожди ты! А мы-то здесь с какого боку? Где Москва и где мы?
– А с такого, Миша, что когда вся эта катавасия закрутилась, выяснилось: идейным вдохновителем сего действа был – имярек Белов В. П. Сам он решил не светиться. Перед праздниками с группой крылатых слинял из Москвы. И путь, как выяснилось, они держали в Монголию. Вели их всю дорогу, а в Барнауле – упустили. И упустил их ты, Миша! Сочувствую… но огребёшь ты сейчас по полной.
Михаил сидел, опустив голову. Молчал. Хаотично толклись мысли: «Уволят? Понизят в звании? А может выговор? Не дай бог Власиха всплывёт! С салагами поговорить… Без толку. Если за них всерьёз возьмутся – сдадут».
– Пойдём. Время, – прервал молчание Макс.
В машине – жарко. Включил печку, как только сел, и забыл выключить. Не замечал. Потел. Капли пота на выпуклом упрямом лбу. Снова и снова проговаривал то, что услышал. Выстраивал логическую цепочку, отсеивал ненужное, стараясь исключить эмоции. Он привык так делать давно, ещё с училища, и это, пожалуй, была его единственная сильная сторона. Но сейчас в голове заполошно металось: «Уволить из органов к чертовой матери!» Так он сказал.
Спокойно. Думай, Миша, думай!
От дела пока не отстранили, а могли… Тогда бы всё – пипец! Значит, я пока в деле, и есть возможность как-то исправить ситуацию. Вот об этом и думай, напрягись! Что имеем? Чётко поставленную задачу: найти крылатых, их сопровождающих и задержать. На всё про всё – сутки. Завтра днём прибывает начальство со спецкомандой из Москвы. Не справимся сами – подключатся эти… вот тогда звёздочки и посыпятся.
За что можно зацепиться? За машины. Объявлен «план-перехват». Гаишники в городе и области поставлены на уши. Шерстить на дорогах будут дай бог! Сейчас все кинутся трясти своих информаторов. Нет больше зацепок. Может, что и всплывёт… но это вряд ли. Время требуется.
Машины! Машины! Вот откуда плясать надо. Если они ещё в городе – есть шанс обнаружить. Если им удалось выехать из города – то тогда, как не вертись, пустышка. Надо искать машины. Их – пятеро. В центре, в обычной квартире не укроешься – тесно и на виду. Значит, частный дом, где-то на окраине. Там и машины во двор загнать можно. Номера-то московские… Звонить салагам!
Рассвело. Сквозь рваные ошмётки туч – синее небо. А ведь день-то солнечным будет. Мимо шли люди, спешили. Все целеустремлённые, собранные. Женщины – молодые и постарше – неприступные, отрешенные от окружающего мира. Вот как так? Они же… Вон та, например… Ведь только что, утром… она, может, с мужем… он её так и эдак… Она вертелась голая, позы разные принимала. Сама… А сейчас она такая… А вон та? Ей под сорок, поди? Она тоже? Они – все? И никакого отпечатка. Всё скрыто под маской благопристойности и целомудрия. Даже подумать о другом не смей. Попробуй подойти, заговорить – окатит презрением. Мир вранья. Оно повсюду. Плаваем как рыбы среди вранья и лжи. Уворачиваемся, чтобы не подцепили, не выкинули на сушу, там не выжить, задохнёмся с непривычки.
Наконец заметил, что не выключил печку. Отёр пот со лба. Распахнул дверцу машины, пуская внутрь свежий холодный воздух. Вдохнул, выдохнул, успокаиваясь. Хватит! Думать только о деле. Выбросить всё другое из головы. Дворники судорожным махом смели влагу с лобового стекла. Потянулся к мобильнику. Толстыми неуклюжими пальцами тыкал в кнопки.
– Полунин? – Да, я. – Случилось. Где вы тогда машину, за которой следили, потеряли? – Точно? Ты мне только сейчас не крути! Дело жареным пахнет. Так аукнется – мало никому не покажется! – Хорошо. Слушай сюда. Звони Малееву и через час встречаемся возле «Лидера» на Балтийской. – Мне плевать! Хоть из-под земли его достань! – Что значит, не успеете? – Это ваша проблема. На такси приезжайте. Через час, я сказал. Всё! Отбой.
Отбросил телефон на соседнее сидение. Так… Нас трое. Прочесываем частные дома, ближайшие к месту, где их потеряли, улица за улицей.
Роман, развалившись на стуле, сидел за столом. Большая кружка крепко заваренного чая – вторая за утро. Хотя какое это утро? Двенадцать уже.
Тело ломило. Сказывалась вчерашняя ночная езда. Не мальчик уже… Старался усесться на стуле то так, то эдак – не помогало, спина болела. Планировал вернуться ещё два дня назад, но завис в Курае. Мотался по району – объезжали с Аксымом местных сборщиков, обсуждали места сбора, договаривались о ценах.
В окно било солнце, размазывая зимнюю грязь по стеклу. Весна пришла. Настоящая, уверенная, радостная. Отпихнула зиму, заставила убраться. Та, конечно, поерепенилась напоследок – отряхиваясь, промела снегами по горам, по перевалам, по Кураю, промыла затяжным дождём Барнаул – и нехотя убралась восвояси.
Делать ничего не хотелось. Надо бы переставить машину, ночью неудачно припарковался, да лень. Во двор её не загонишь, там машины московские стоят, места нет. Всё равно через час на стадион ехать…
Секция по скалолазанию. Никогда не думал, что будет с таким удовольствием возиться с детишками. А ведь начинал как-то вяло. Почувствовал, что целый сезон в горах проводить сил уже не хватает – возраст дает себя знать. Чем ещё заняться, если кроме гор в жизни ничего и не было? «Замазка»? «Замазка» – это работа. Деньги, крутёж, жесткие отношения с партнёрами, средство для существования. Души и удовольствия здесь ни на грош.
Когда первый раз вывел группу школьников на скалу – вот тогда всё и случилось: почувствовал, что нужен этим ребятишкам. Научить может не только
