Мефистофель кончил пролог. Тосканини идёт дальше. Но громовые аккорды оркестра потонули в рёве:
— Скиаляпино!
Шаляпина, оглушённого этим ураганом, не соображающего ещё, что же это делается, что за рёв, что за крики, — выталкивают на сцену.
— Идите! Идите! Кланяйтесь!
Режиссёр в недоумении разводит руками:
— Прервали симфонию! Этого никогда ещё не было в «Scala»!
Театр ревёт. Машут платками, афишами.
Кричат:
— Скиаляпино! Браво, Скиаляпино!
Где же клака?
Когда Шаляпин в прологе развернул мантию и остался с голыми плечами и руками, один из итальянцев-мефистофелей громко заметил в партере:
— Пускай русский идёт в баню.
Но на него так шикнули, что он моментально смолк.
С итальянской публикой не шутят.
— Что же «король клаки»? Что же его банда джентльменов в жёлтых перчатках? — спросил я у одного из знакомых артистов.
Он ответил радостно:
— Что ж они? Себе враги, что ли? Публика разорвёт, если после такого пения, такой игры кто-нибудь свистнет!
Это говорила публика, сама публика, и ложь, и клевета, и злоба не смели поднять своего голоса, когда говорила правда, когда говорил художественный вкус народа-музыканта.
Все посторонние соображения были откинуты в сторону.
Всё побеждено, всё сломано.
В театре гремела свои радостные, свои торжествующие аккорды правда.
Пытки начались.
Прошло полчаса с начала спектакля.
Арриго Бойто, как на операционном столе, лежал у себя на кровати.
Звонок.
— Из театра.
— Что?
— Колоссальный успех пролога.
Каждый полчаса посланный:
— Fischio[28] повторяют!
— Скиаляпино овация!
— Сцена в саду — огромный успех!
— «Ecco il mondo»[29] — гром аплодисментов!
Перед последним актом влетел один из директоров театра:
— Фрак для маэстро! Белый галстук! Маэстро, вставайте! Публика вас требует! Ваш «Мефистофель» имеет безумный успех!
Он кинулся целовать бледного, взволнованного, поднявшегося и севшего на постели Бойто.
Всё забыто, маэстро! Всё искуплено! Вы признаны! Публика созналась в ошибке. Всё забыто! Забыто, не так ли? Идите к вашей публике. Она ваша. Она вас ждёт!
— А Мефистофель? — спрашивает Бойто. — Это не такой, каких видели до сих пор? Увидали, наконец, такого Мефистофеля, какой мне был нужен? Это Гётевский Мефистофель?
— Это Гётевский. Такого Мефистофеля увидели в первый раз. Это кричат все.
— В таком случае я завтра пойду посмотреть в закрытую ложу.
И Бойто повернулся к стене:
— А теперь, дружище, оставьте меня в покое. Я буду спать. Я отомщён.
Писано во время болезни Л. Н. Толстого. — Примечание В. М. Дорошевича.
Дух (нем.).
С чёртом (нем.).
Вечно человеческое (нем.).
Слуга слуг (лат.).
Я настаиваю на своём праве! (нем.).
Экстемпорале (латинское extemporale) — письменное упражнение для изучения чужих языков, назначаемое в определенные сроки, но без предварительной подготовки или же вне очереди и без предупреждения. В нашей русской школьной практике Э. обыкновенно называются письменные переводы с русского яз. на латинский или греческий яз.
доходящий до предела; идеальный (лат.).
Жюль Симон (фр. Jules Simon; 1814—1896) — французский философ, публицист, политик и государственный деятель, возглавлял кабинет министров Франции с 12 декабря 1876 года 17 мая 1877 года, член Французской академии.
Un homme d'État de chez Maxim’s — «государственный деятель от Максим», «chez Maxim’s» — известный парижский ресторан
Почётный доктор (лат.).
Друг и дорогой папашка! (фр.)
Площадь Оперы. (фр.)
Prix-fix — набор блюд по фиксированной цене
Красивый и знаменитый. (фр.)
Рогоносец. (фр.)
Подозрительный тип. (фр.)
Ваше превосходительство! (фр.)
Дорогой метр (учитель) (фр.)
Путь скорби (лат.).
Орлеанская девственница (фр.).
К чему этот шум? (нем.).
«Театр» (название газеты)
Так итальянцы читали фамилию «Шаляпин».
Колоссальный успех, полный триумф, все арии исполнялись на бис (итал.).
Закон суров, но это закон (лат.).
Хвала, Господь (итал.).
Баллада со свистом (Ballata del fischio). Название арии Мефистофеля Son lo spirito che nega («Я — тот дух, что отрицает…»)
Вот он, мир (итал.).
