Арвид подошел к ней, сидящей на коленях, прильнувшей к перилам моста.
- Все, Ксюша, все кончилось, - он взял ее за плечи, поднял.
Она качнулась к нему, ткнулась лицом в грудь. Арвид почувствовал, что ее колотит дрожь.
- Все, девочка моя. Успокойся, - он погладил ее по голове, рука скользнула по шелку гладко зачесанных волос.
Она не в силах была произнести ни слова, кажется, даже связно мыслить не могла. Крики боли и злобы всколыхнули в ее памяти то, что уже начало оседать, уходить в дальние уголки, и теперь оно опять всплыло, черной мутью заволокло сознание... Парализующий ужас подчинил себе все ее существо. Ксения не помнила, как пятилась, пока перила моста не остановили ее, как опустилась коленями на ледяной бетон, желая забиться в какую-нибудь нору... Она оцепенела, и только широко открытые глаза с ужасом смотрели вперед. Сейчас, когда Арвид опять был рядом, дикий, животный ужас стал понемногу выпускать ее из своих когтей. Но теперь Ксеня почувствовала вдруг тошнотворную слабость, закружилась голова и ноги стали будто ватные. Она испугалась, что грохнется сейчас в обморок, отстранилась, глубоко вдохнула холодный воздух.
- Идем отсюда... поскорее, - едва выговорила она прерывающимся голосом.
Через сотню шагов они услышали звук мотора - из переулка выезжал какой-то частник. Арвид шагнул на середину дороги, уверенным жестом остановил его.
* * *
- Что это?! - услышал Арвид и, обернувшись, увидел, что Ксения с ужасом смотрит на капли крови на полу.
Она подняла глаза и увидела перетянутую руку.
- Ты ранен?! Что же ты не сказал?!
Хоть в глазах ее еще стоял ужас, и лицо было бледно, действовала она решительно: без колебаний взяла Арвида за руку, потянула в ванную, на ходу скидывая пальто. Усадив его на стул, быстро принесла бинты и все необходимое. Отстранила руку Арвида - он неловко пытался развязать узел, и разрезала платок. Осторожно высвободила руку из рукава куртки, разрезала набухший кровью свитер, помогла стянуть майку.
- Нашего "таксиста" ждет сюрприз, - разжала она плотно сжатые губы, нервно улыбнулась.
- Ничего, - рассмеялся Арвид. - Мне кажется, он решил, что я в темноте купюры перепутал, не ту дал. Он так поспешно газанул от нас. Но чехлы ему, пожалуй, придется сменить.
Кровь почти уже не текла. Ксеня смыла ее с руки, осторожно отерла вокруг раны.
- Подожди, я принесу кое-что, - сказал Арвид и, зажав рану марлевой салфеткой, пошел в свою комнату. - Обработай вот этим еще, - подал он ей аэрозольный баллончик.
- Что, прямо в рану? - испуганно переспросила она.
- Не бойся.
Он знал, что "удовольствие" будет еще то, но не удержался, зашипел сквозь зубы. Подождал, пока жжение чуть ослабнет, сказал:
- Теперь постарайся сдвинуть края и заклей вот этим пластырем.
- Ой, я не смогу!
- Ну ничего, теперь я сам.
- Не слушай меня... Смогу, конечно, - поспешно проговорила Ксеня.
- Теперь забинтовать? - спросила она через некоторое время.
- Да, - с готовностью проговорил Арвид.
Ксеня внимательно посмотрела на него и взялась за бинт. Необходимости в повязке не было - просто Арвид хотел продлить эти минуты, когда Ксюшины прохладные пальцы бережно прикасались к нему.
Закончив, она обессилено присела на край ванны.
- Господи... если бы еще и тебя... - голос дрогнул.
- Не придумывай... Ничего со мной не случится.
Ксеня вздохнула глубоко, встала.
- Иди, ложись, я приготовлю твою постель. Ты бледный, наверно от потери крови. Хочешь, я чаю горячего принесу?
- Я хочу, чтобы ты посидела со мной. Раненым ведь положена сиделка, улыбнулся он.
Помедлив, она сказала коротко:
- Хорошо.
...Она сидела, сжав руки на коленях, молчала.
- Ксюша, - позвал Арвид. - О чем ты думаешь?
Взгляд ее медленно скользнул к нему.
- Сколько раз смерть прикасалась к тебе... - тихо проговорила она.
Арвид смотрел, не понимая. Она указала глазами на шрам на груди, прикрытый одеялом.
- А-а... Это в прошлом.
- А это? - кивнула Ксеня на белую повязку.
Он виновато улыбнулся:
- Развелось дряни... как грязи.
- Если бы это была только грязь...
Арвид вдруг потянулся к ней, накрыл ладонью ее руку. Ксеня вздрогнула, хотела отдернуться, но он сжал пальцы - она замерла, боясь причинить ему боль.
- Что произошло, Ксюша? - тихо проговорил Арвид. - Почему именно со мной тебе плохо? Ты боишься меня?
Ксения медленно подняла глаза, переглотнула:
- Арвид... Я ничего не могу тебе дать... Я не могу...
- Дай мне одно только - возможность помочь тебе... Зови меня днем и ночью - всегда, когда тебе плохо. Это единственное, что мне нужно от тебя... И я не знаю, чем молить тебя об этом... Прошлой ли любовью...
- Разве ты не видишь - во мне ничего от прежней... Ты другую любил. И тебя любила та, другая. Теперь я хочу одна быть - только это желание и осталось во мне. Если правда любишь - отпусти меня.
- Ксюша, потерпи, все пройдет, все заживет...
- Они меня сломали! - перебила она. - Тело мое... оно чужое будто! Оно...
- Я знаю. Не мучай себе. Это пройдет. Только позволь мне с тобой быть, верь мне, девочка моя. Не сомневайся во мне, в любви моей. Пусть все идет, как идет. Мне душа твоя нужна, Ксюшенька. Я полюбил тебе, едва взглянул. Я в "свет" твой влюбился, в твое "сияние"... Я люблю тебя, просто потому, что ты есть, и благодарю Бога за тебя. Мы не двое, Ксюша, мы одно. Жизнь соединила нас.
- Но я мертвая...
- Нет. Все пройдет, время залечит.
- Ты ведь не уверен в этом? - проговорила Ксения, но в глазах ее появилась тень надежды.
- Уверен. Да ты и сама это знаешь. Разве сегодня ты не получила тому доказательство?
Она чуть нахмурилась, не понимая, о чем он, - в памяти мгновенно ожило происшествие на мосту.
- Вадим, - подсказал он.
Брови ее изумленно взлетели - он что же, все видел и все понял про нее? Она смущенно улыбнулась, вздохнула.
- Может быть, ты прав...
- Конечно, прав, - Арвид чуть погладил пальцами ее руку, улыбнулся. Ты должна мне верить. Иди, Ксюша, отдыхай, день сегодня получился слишком насыщенным. Но это был хороший день.
* * *
Арвиду показалось, что с того дня в состоянии Ксении произошел перелом. Она перестала то и дело выпускать колючки, защищаться, а вернее, отгораживаться от него, возводя стену из язвительности, резкостей или молчания. Она начала улыбаться. Ксения как будто повернулась лицом к Арвиду - она начала понемногу обретать уверенность в себе.
Она перестала вздрагивать от случайных прикосновений - может быть, помогла преодолеть какой-то барьер необходимость каждый вечер делать перевязки Арвиду. Он сообщил ей, что нуждается в них, хотя, честно говоря, никакой нужды в том не было - рука заживала быстрее, чем ему хотелось.
Зима отступала неохотно, и казалось, что она будет длиться бесконечно. Но весеннее солнце вытесняло морозную стужу. И хоть зима сопротивлялась, бросала в атаку снежные метели, и на какое-то время даже отвоевывала назад сданные позиции, - время ее уходило. Солнце сгоняло снег, и звоны ручьев вторили по-весеннему заливистым птичьим трелям. А потом пришло время южных ветров - они ворвались в долину, обещая устойчивое тепло настоящей весны.
...К вечеру чуть похолодало, ветер налетал порывами, бросал в окна пригоршни мелкого дождя. Ночью Арвида разбудил знакомый с детства звук, - на веранде кто-то отчаянно скребся в стекло. Он знал, что никто там не скребся - изредка почему-то вырывался из петли один из крючков, которыми крепилась ставня, и начинал елозить по стеклу.
Не включая свет, Арвид натянул джинсы и пошел закрепить ставню. Бесшумно, храня сон Ксении, открыл двери и... прямо перед собой увидел белую фигуру. Ксеня в одной рубашке Олега - ей нравилось вместо ночнушки надевать одну из его рубашек, что сохранились у отца - быстро шла на него, обернувшись к окнам. Наткнулась на Арвида, испуганно вскрикнула и отпрянула так, что не удержи он, она упала бы.
- Ксюша! Это я. Не пугайся.
- Арвид! - с облегчением выдохнула она. И снова беспокойно обернулась к окну: - Там есть кто-то!
- Никого. Крючок отцепился.
Ксения посмотрела на него недоверчиво и опять бросила опасливый взгляд назад. И вдруг приглушенно вскрикнула: на оконное стекло явно упал темный силуэт человека.
- Это же отец, - проговорил Арвид. - Он тоже услышал и вышел закрепить.
Арвид не давал себе отчета, что рука его в успокаивающем жесте, будто укрывая, легла Ксене на затылок, по длинным, распущенным волосам скользнула на спину.
- Ох! - выдохнула она с облегчением и расслабилась, от этого невольно будто качнулась к Арвиду.
И он вдруг осознал, что она - в его объятиях, это ее горячие ладони обжигают ему грудь. Руки мгновенно закаменели, налились свинцом. Ему вдруг мучительно захотелось сглотнуть, в голове зашумело, но ему удалось скрыть от Ксении, каких усилий стоило оставаться спокойным, естественным.
- Зачем же ты одна пошла? - укоризненно проговорил он, чуть-чуть сильнее напрягая руки, чуть-чуть, неуловимо настойчивее привлекая ее к себе. - Почему меня не разбудила?
