Колымские чекисты отмечали свой юбилей: в 1938 году было учреждено МГБ СССР на Дальнем Севере.
- Просто так праздновать дорого, так что мы это совместили с региональным совещанием, для экономии. В театре собрались - ну, где Жженов играл, рассказывает Власенко.
Я им как-то не посочувствовал, что денег у них на банкет нету: а то привыкли они пользоваться дармовой рабсилой по лагерям...
Странная планета
В 28-м на месте теперешнего Магадана была культбаза для эвенов - их тут приобщали к письменности и передовому строю. А в 32-м сюда пришел первый пароход зеков. Ими набили трюм, а в каютах приплыли чекисты. Они потом всю Колыму застроили лагерями и назвали это все так: трест "Дальстрой".
На берегу бухты остался шанхай - избушки самостроя. Сюда с пароходов сгружали груз и людей, они тут и селились: наверное, им страшно было уходить далеко от этого окна в цивилизованный мир.
Кроме зеков сюда ехали по своей воле комсомольцы, с 38-го по 56-й было три призыва.
В 39-м впервые из Магадана до Москвы долетел аэроплан; перелет занял 10 дней. А если пароходом до Владивостока, а оттуда на поезде - то на то бы и вышло. Интересно, что в конце 50-х то же расстояние Ил-12 преодолевал всего-то за двое суток, делая по пути 11 промежуточных посадок.
Тут были лучшие люди страны, с гордостью рассказывают колымчане. Королев был, Жженов.
- Когда не было денег на зарплату, так объявляли концерт Вадима Козина - и сразу аншлаг и деньги на получку!
Великий певец здесь остался после лагеря, ходил в свитере, из окна своей хрущевки в Школьном переулке ругал советскую власть и заодно прохожих. К нему ехали на поклон звезды, поднимались на четвертый этаж без лифта и с трепетом давили кнопку звонка. Принимал же маэстро не всех; Бориса Штоколова, например, пустил, а Валентину Толкунову нет - и Колыма отсюда выводила рейтинг мастеров.
- Высоцкий три дня тут пробыл, а после всю жизнь по Колыме тосковал, а песен-то сколько!
А Елене Образцовой здесь дали почетные звания - зам мэра и зам губернатора - и удостоверения!
В дополнение к книжкам Солженицына, Гинзбурга и Шаламова Колыма богата устными историями про умирающих княгинь, доярок с пятью языками, шоферов с двумя дипломами, "а вот тут в совхозе сидел зек, который написал "Наследника из Калькутты". Ну или истории наподобие:
- А вот у нас в Омсукчане такой был малинник роскошный! А как узнали, что там зеков закапывали, ну и перестали малину сбирать.
Или так:
- Пошли на рыбалку, а там берег размыло, и костей, костей человеческих сколько вышло!
- А еще была главврач, красавица! Так про нее все знали в Омсукчане, что она зеков себе, которые приглянутся, на ночь брала. А кто отказывался, тех приказывала расстрелять.
В краеведческом музее выставлены тачки и колючая проволока и даже одна вышка. Бывшим узникам (слово-то какое бухенвальдское) на это было больно смотреть, они предлагали экспонаты заменить муляжами, но их не послушали. А еще можно проехаться в Бутыгычаг, это 300 километров по Колымской трассе: там настоящий законсервированный лагерь - такими нас пугали в перестройку.
Колымчане страшно обижаются, когда им про лагерные дела да про климат:
- Да что ж у нас, больше нет ничего интересного, что ли! Мы так же, как все, живем...
Но тут ничего не поделаешь - Магадан невозможно считать обыкновенным городом. Да, там и детсады, и рыбалка, и пивные, и поэты - но это все во-вторых. Точно так же, как при слове Бухенвальд Гете, который там частенько бывал, вспомнится только во-вторых.
Я сравнил чувства, которые у меня от немецких концлагерей, с родными колымскими; у нас получается больней и безысходней. Когда свои бьют в спину, это всегда тоскливей, чем неприятности от заведомого супостата в честном бою. Наша лагерная пыль - в которую стирали людей - едче и ядовитей.
Давно мне кажется справедливой мысль дать всем членам компартии по 25 лет лагерей, чтоб как-то очистить их совесть. Ну ладно, можно и условно, с отбытием наказания по месту работы, с отчислением 20 процентов из зарплаты да хоть на детдома. Я делился этой мыслью с колымскими коммунистами, так они обижались. Что за народ?!
А у вольных тут всегда были хорошие заработки: например, супруги Бойко в 43-м купили на свои сбережения танк и на нем отправились на фронт. Всего же на своих танках уехали на войну 60 местных. Разумеется, с любовью, с ностальгической тоской они и теперь вспоминают свои легендарные телеграммы с материка: "Срочно высылай 500". И всем ведь слали. Отпускных давали 1500! Отпуск - два месяца!
Но местные с не меньшим трепетом вспоминают, как жили в бывших лагерных бараках по комсомольским путевкам и пели под гитару, а также другими доступными способами выражали презрение к вещизму.
Магадан, как раньше говорилось, неудержимо тянулся ввысь. После бараков и избушек самостроя пленные японцы заставили проспект Ленина добротными желтыми домами в четыре этажа; их по сей день красят в желтое. Щегольские каменные балкончики старых магаданских домов часто не имеют дверей: кому там придет в голову торчать на балконе? Далее была, разумеется, очередь хрущевок. Потом пошла "ленин-градская серия" - не простые хрущевки, а с эркером и высоким потолком. А новые панельные девятиэтажки - это уже элитное жилье.
Шестьсот реабилитированных политических осталось жить в Магадане. Они встречаются с беспартийной молодежью и рассказывают ей про зверства славного прошлого.
- Да ну, какой ужас! Мы в первую очередь думаем про энтузиазм и первые комсомольские палатки! Нигде нет людей благородней и чище, чем на Севере, так и запишите! - всерьез говорили мне колымчане; и ведь это очень симпатично, когда так любят соседей - и себя.
Кстати о палатках. Колымские врачи мне рассказали про "синдром палатки". Если мужчину при смерти пытаются спасти и вроде есть надежда, но вдруг у него случается эрекция (простыня встает палаткой) - все, бесполезно: минут через пять точно помрет. А сколько ж тут померло, и считать страшно.
Тут бывает экзотика в виде бивня мамонта; своим продают по 150 рублей за кило. А так полутораметовый бивень в 60 кило вам будут впаривать за 2500 долларов; я сам для порядка приценялся.
Мамонт, допустим, вымер, но лосей и медведей и уток с гусями хватает: охота тут доступна любому, сверхзатрат не надо. Бери ружье и иди себе стреляй.
Со здешней температурой - тут замечательные условия для моржей! Моржовая мужская кость - хороший символ здешних мест, суровых и для нежных чувств неподходящих. Нужна особенная нечеловеческая твердость, чтоб предаться любви на таком-то холоде. Но природа выручила, снабдила моржа интимной костью. Эта тяжелая натруженная кость идет на резьбу в народных промыслах.
Впрочем, резчик Виктор Евстигнеев об этой кости, которую его коллеги на своем профессиональном жаргоне называют смешным словом "пенис", отзывается пренебрежительно:
- Нешто это кость? Так, второй сорт. Мамонтовый-то бивень потверже!
Ну, Витя, это ж смотря с чем сравнивать.
И других тут полно моржей. Секцию моржевания возглавляет Геннадий Белобородов. Он, кстати, в здешнем морге работает, судмедэкспертом. Вот защитился - по адаптации человека в условиях Севера. Материала же полно кругом: удачные случаи адаптации он видит на досуге в проруби, а неудачные ему надоели на работе.
* * *
Ступая по улицам Магадана, с дикой силой чувствуешь, что жизнь удалась, вдыхаешь счастье полной грудью. Это счастье от того, что ты вольный (эти лагерные книжки въелись в нас, и мы жили ведь внутри колючей проволоки). И высшая степень счастья - спокойно планировать свой вылет с Колымы, например, на послезавтра. Люди, которые не летают на Колыму и не возвращаются с нее, просто обкрадывают себя и даже об этом не подозревают...
"Еще обетованнее, еще обжитее станет эта земля", - сообщала изданная при советской власти книжка про Колыму.
В ней я прочитал поучительную историю про найденного где-то в здешней вечной мерзлоте мамонтенка Диму. Так вот его вскрытие показало, что раньше климат на Колыме был еще хуже. А теперь улучшился. Вот видите! Жизнь стала лучше. Жизнь стала веселее...
????????ЧАСТЬ III ???????
Дела
ГЛАВА 13
"Урожай-90"
В США поймали русского миллионера
Кандидат искусствоведения, реставратор киевских храмов, боевик Украинской повстанческой армии, советник Руцкого, участник сделки с "Урожаем-90" (многие помнят тот громкий скандал). Что там было еще? Владелец имения в Беверли-Хиллз, сосед Рональда Рейгана и Джеральда Форда, хозяин трех фирм в США, греческий гражданин и русский, московский патриот - в таких терминах рассказывает о себе Георгиос Николаидис, он же Георгий Мирошник, он же Гарик.
Сегодня этот энергичный, предприимчивый, обаятельный и многим не только в Южной Калифорнии, но по старой памяти и в Москве известный человек сидит в американской тюрьме.
- О! Беверли-Хиллз! Тут же земляк твой рядом живет, тоже с Москвы, заскочим по пути на огонек? Он рад будет, - говорили мне русские знакомые в машине, которая в один прекрасный калифорнийский вечер проезжала по бульвару Sunset.
