когда-нибудь еще увижу тебя. – сказал я и бросил взгляд на клинику, у входа к которой мы стояли. – Как ты и хотела, спасаешь животных?
– Нет, людей.
Я неловко усмехнулся и взъерошил волосы:
– Ну-у… тоже неплохо.
Она едва заметно улыбнулась. Но в глубинах этих красивых глаз таилась неизъяснимая грусть.
Линда спешила и поэтому предложила встретиться завтра вечером у нее дома. Та ли эта Линда, которую я знал раньше? Она стала более взрослой, хотя и не растеряла присущего только ей таинственного обаяния, которое, как магический ореол, окружало ее.
Хуже всего то, что я до сих пор пребывал в неведении. Оголтелый свист ветра проносился в ушах – мои обрывочные мысли, одна за другой, как кинжалы, летали в мозгу, нанося ужасающие порезы. Раны кровоточили, и я не знал, как исцелить их. Что если у Тайлера на Линду свои планы? Что если эта встреча была организованна не случайно? Разве он когда-нибудь делал что-нибудь не во благо себе? Это странное, тревожное чувство, от которого грудь наливается тяжестью и появляется ломота, как будто душу сводит судорогой, я испытывал за всю свою жизнь только три раза – когда зеленый туман возник из преисподней и проник в меня, когда впервые встретил Тайлера и… за несколько дней до смерти Кормана, – но вот я чувствую то же и сейчас. Предупреждение. Я не разрывно связан с прошлым, но в будущее заглянуть не в силах. И кажется, что не способен его изменить. Нет! Нет, он не принесет ее в жертву дому, даже если после этого я навсегда растворюсь в пустоте, в бездне, во мраке собственных ужасов, я не позволю ему этого сделать!
Тайлера не было целый день. Чудо – он куда-то испарился. Хотя в этом нет ничего особенного: он пропадает иногда на сутки, а иногда на целую неделю – и каждый раз с утопической надеждой я молюсь, чтобы он забыл дорогу назад, – но каждый раз он возвращается, устраивая шумный парад балагурных мыслей, – так жрецы, вернувшиеся из астрального путешествия, преодолев долину смерти и выслушав повеления духов, изрекали слово в слово своим правителям, которые с благоговением внимали их возбужденному щебетанию.
Но даже и без Тайлера время текло хаотично. Неожиданно быстро пришел вечер, как будто сорвали парчовый занавес. И вот я уже стоял на террасе дома Линды. Природа тоже была в каком-то своем личном беспорядке, будто заразилась городской суматохой. На горизонте пылал пунцовый закат, переливающийся всевозможными дикими цветами, словно небесный пожар или грандиозное сражение богов, теперь пирующих на костях побежденных. Небосвод же истекал кровью и сменял бесформенные облака, залитые светом ржавого солнца, которое стреляло лучами в дома и улицы; тусклые рыжие полосы текли по асфальту и крышам, ревниво поглаживая их, словно не желая мириться с тем, что через пару часов это место завоюют сумерки. Тени деревьев удлинялись и извивались, как воздушные змеи. Жара доводила город до точки кипения, утешения искали лишь в легком целебном ветерке, который, как любящая девушка, нежно прикасался к горячей коже.
Спину припекало. Я аккуратно держал между пальцами стебелек душистой рубиновой розы. Я купил ее в лавке у одного очень старого цветочника – он говорил, что этот цветок «особенный», а еще, что «он понравится вашей даме, сэр». Я не стал расстраивать старика, хоть они все-так говорят.
Принарядился, что надо: надел самую лучшую рубашку, который сумел отыскать в бардаке именуемый моим гардеробом. Забавно, но мне посчастливилось раздобыть чертов галстук – я не носил галстуков со времен школы. Малость причесался, а когда взглянул в большое настенное зеркало, чтобы убедиться во внешнем порядке, подумал, что так мы готовимся с Тайлером перед тем, как совершить ритуал и исполнить волю Мертвого. Кожа покрылась мурашками и во рту появился этот неприятный терпкий привкус, словно я прикусил язык. Тяжело сглотнул. Я придвинулся к зеркалу ближе и напряженно уставился на свое, чуть сгорбленное, отражение, как будто в ожидании, что сейчас оно заговорит, помашет мне рукой, подаст знак, что я не один и напрасно питал верой чувства. Но ничего не произошло. Двойник был неподвижен, как скала. Мышцы не дрогнули на его лице. Глядел на меня испытующим взглядом, словно не я находился на свободе, стоял возле зеркала и наблюдал за ним – а он. Это был он. Тогда, если это тело не мое, то получается, что… меня пронзила страшная догадка… лицо побледнело… По ту сторону зеркала сижу я, обречено прижимая ладонь к невидимой стене. Долблю по ней, расшибая кулаки в кровь, кричу, надрывая связки, но не слышу собственного голоса. Речь становится бессвязной, в горле застревают слова, меня охватывает настоящая паника и дрожь… Зеркальный близнец гадко ухмыляется, словно прочитав мои мысли. Его радует мое оцепенение и бесконечный ужас смешанный с растерянностью.
– Тайлер? – тихим, надломленным голосом спрашиваю я.
– Нет, – спокойно говорит двойник, улыбаясь моими губами, но в его голосе нет ничего. Ни единой эмоции. Холодный взгляд, пустые мертвые глазницы, как окна старого заброшенного дома. Это деревянная маска, но я не вижу, что под ней. Кто скрывается за этим ликом. Кто прячется. Это меня пугает.
«Одураченный простофиля, неужели ты думал, что все закончится так, как ты хочешь?»
Сорняк тревоги растет, опутывая, околдовывая все нутро, и вскоре по груди пойдут трещины, а из них на свет выродятся ростки отчаяния, которые будут душить меня, душить, пока не задушат… я вспомнил тех распятых голых кукол из моего сна, и внезапно представил, что я одна из них. Подобно вольту* в руках отпетого садиста, я бессилен что-либо сделать и противостоять не могу. «Это не зависит от меня» – повторяется в голове зловещий мотив. Злой рок неизбежен, как проклятие, которое нависло надо мной с раннего детства и тянется длинным дымящимся шлейфом… «Луна преломляет свои… свои лучи, – услышал я отчетливо, как будто наяву, голос того безумца, звучащий в зеркальном мире, как эхо. – Она пропускает через себя, как фильтр, свет, который на выходе оборачивается пародией на добродетель… убийца святой! Убийца святой! – И мрачный смех, как будто шакал захохотал. – Они все обмануты, луна прикоснулась к ним ладонью… коснулась их сердца, их теплого, сочного, живого сердца, постукивающего как часы… тук-тук, тук-тук, тук-тук… тук-тук… хочешь дыма?»
Вернув себе самообладание и прочистив горло, свободной рукой я нажал на дверной звонок. Дверь открылась спустя пару секунд. Линда стояла на пороге в джинсовых шортах и расстегнутой рубашке в полоску поверх белой футболки. Я слегка замешкался, засмотревшись на нее.
– Привет, Дилан, – сказала она. – Заходи.
– Привет.
Она отошла в сторону, пропуская меня внутрь. Я вошел и Линда закрыла за мной дверь. Все
