Полина отключила вызов. «Мне очень жаль отца, но ещё больше мне жаль маму. Если они перестали быть семьёй при жизни, кому нужен траур? Простить предательство и забыть – разные вещи. Это как заноза в заднице – при любом движении, она напоминает о себе. Мама имеет право на счастье, и если её счастье Соколов, пусть будет Соколов», – думала она, улыбаясь, решив купить маме и Арине столичные подарки.
Они встретились в аэропорту и благополучно долетели в пункт назначения. Ещё в такси Полина заметила, что Соколов волнуется.
– Что вас беспокоит?
– Хочу сделать Оле предложение. Думаю, когда это лучше сделать и что предпринять, если откажет?
– После завтрака, мы поедем с Ариной в клинику, а у вас с мамой будет время для разговора.
Было начало седьмого, когда Полина открыла входную дверь своим ключом и почувствовала запах блинов. Мама уже была на ногах. Она тихо прошла на кухню.
– Мам, привет!
– Доброе утро, Поленька. Как твои дела?
– Всё отлично. Мам, я прилетела ни одна. У нас гость и он к тебе. Встречай.
Ольга Ивановна вышла в прихожую и увидела Соколова, который шагнул ей навстречу. Они обнялись.
– Ты с вещами? – сквозь слёзы спросила хозяйка.
– Это вещи Полины. Я налегке и приехал за тобой.
– Как это за мной? Мне в понедельник на работу.
– Напишешь заявление на отпуск. Твой доктор на больничном и поправится, в лучшем случае, недели через три. А мы с тобой полетим на две недели в Турцию. – Полина, это ничего, что я командую парадом?
– Мне нравится ваш настрой, но решение за мамой.
– Мамочка вернулась! – Арина бежала из спальни, навстречу Полине. – Можно я буду так тебя называть?
– Можно, дорогая, – обнимая девочку и глядя на Соколова, сказала Поля. – Пойдём в комнату. Я покажу тебе до завтрака, что привезла из Москвы, а вещи я разберу позже. Ты не забыла, что сегодня у нас рабочий день? До работы зайдём на несколько минут к папе.
За завтраком Полина заметила, как изменилась мама, она словно помолодела и очень смущалась под взглядом Соколова.
– А у меня есть для вас небольшой сюрприз, – Полина нашла в своём ноутбуке что-то и поставила его на стол. На экране появился ролик из какого-то фильма, а из динамика зазвучала музыка. – Это поёт Михаил Круг. Она как раз к вашей встрече. Вы слушайте, а мы пойдём.
«Как давно не виделись, сколько ж лет прошло?
Не узнаешь, видимо, меня ты ни за что,
Если, только, голос мой не выдаст меня вдруг.
Мы расстались как друзья, я теперь твой друг.
Как давно не виделись, пронеслись года,
А ты все та же прежняя.
Ты как всегда нежна.
И на удивление, как и я одна,
Может не случайно, нас вновь свела судьба.
Не жалею, не жалею ни о чём.
Я так рад, что мы опять с тобой вдвоем.
Я так рад, что назову тебя своей,
Ни о чём ты не жалей.
Видно время нас заставило страдать,
Для того чтоб мы с тобой могли понять,
Никакое страдание никогда
Не заставило меня забыть тебя…
Полина с Ариной тихо вышли из квартиры, а с кухни слышалось продолжение песни:
Снова солнца нам лучи озарили путь.
Друг без друга как могли мы вдали уснуть?
Видно, жизнь тревожилась и не могла понять,
Как нам живется порознь и нас свела опять.
Не жалею не жалею ни о чём,
Я так рада мы опять с тобой вдвоем,
Я так рад, что назову тебя своей,
Ни о чём ты не жалей.
Видно время нас заставило страдать,
Для того чтоб мы с тобой могли понять,
Никакое страдание никогда
Не заставило меня забыть тебя.
Они приехали в клинику около восьми и сразу прошли в палату Подольского. Дочь, за время отсутствия Орловской, скучала по папе, и без остановки рассказывала ему все домашние новости, но, похоже, что отцу это было неинтересно.
– Вы, я смотрю, уже на ногах. Не рано?
– Не забывай, что я врач, а не дворник.
– Что-то не так? Мы вас чем-то обидели? В отличие от вас, девочка скучала.
– Всё в порядке, идите обе работать.
Полина отвела девочку в сад, прошла в кабинет и попросила зайти главного врача.
– Олег Алексеевич, как у нас дела?
– Сегодня плановая операция. Александр посмотрит на работу Царёва. Жалоб и нареканий со стороны пациентов нет.
– Как вы думаете, стоит торопиться с новым направлением или дождёмся выхода Подольского. Я была у него сегодня, и мне не нравится его настрой. С ним всё в порядке?
– Медицинские показатели в норме, а душу, он мне вряд ли откроет. Полина Сергеевна, вы, действительно, не держите на меня зла?
– Скажем, я вам сочувствую. Злиться из-за великовозрастного сына неправильно. Мы с Романом тоже были знакомы, и как я могла знать, что твориться в его голове? Возможно, вы упустили что-то в воспитании, но уверена, не учили тому, что он сделал. Я ответила на ваш вопрос?
– Спасибо. Хорошего дня.
Хорошего дня не получилось. Разобрав накопившиеся бумаги и документы, она собралась на обед, когда в дверь постучали.
– Полина Сергеевна, я к вам по личному вопросу, – сказала молодая девушка лет двадцати пяти в медицинском костюме и прошла к столу.
– Почему ко мне, а не к Олегу Алексеевичу? У нас всеми вопросами с кадрами занимается он.
– У меня к вам личное дело.
– Присаживайтесь, представьтесь и поговорим о вашем личном деле.
– Ирина Горохова, медсестра из хирургии.
– Я вас слушаю, Ирина.
– Я знаю, что ваш брак с Подольским маскарад, – с ухмылкой сказала девушка. – Я хочу денег за молчание.
– И что вам дают эти знания? То, что знают другие, меня мало волнует. Брак заключён в феврале, а то, что о нём мало кто знал, роли не играет. Я работала в Москве, но каждый месяц прилетала сюда (соврала Полина). Это легко проверить. Контракт закончился, я вернулась. Правда, живём мы с дочерью Дмитрия Сергеевича сейчас в квартире мамы, но нам так удобнее. Я говорю это, чтобы ваши знания стали достовернее. Можете рассказать об этом всему свету, мне скрывать нечего, а денег я вам не дам. Есть ещё что-то?
– Есть, – она протянула телефон, на экране которого было фото сексуального характера.
– И что? – Полина улыбнулась. – Если я что-либо понимаю, то это вы его, а не он вас. Ещё и на рабочем месте. Вас стоит уволить на пару.
– Зря улыбаетесь. Я беременная, срок два месяца.
– Я должна за вас порадоваться или огорчиться? Я
