Это, наверное, такая специфическая форма похмелья - вечными вопросами задаваться…
Rolex. Raymond Weil. Еще один Rolex. Breitling. Audemar Piguet. Patek Philippe. Е-мое, сколько их? Tissot. Frank Miller. Omega. Все эти бренды, воспроизведенные светящимися, видимо (по ночам), буквами на крышах выходящих на гавань зданий, попадали в поле зрения ОДНОВРЕМЕННО. Товар, так сказать, лицом. Этот же товар (на который и тратят по лимону зеленых в год отдельные особо бедствующие соотечественнички) - в бесчисленных магазинах на соседних улицах, цены в которых - «не цены, а номера телефонов». Я вспомнил те же названия на часах, сваленных кучей в ящик на неаполитанской барахолке, - и оторопел: господи, двух недель не прошло…
…Магазины дорогих часов, магазины дорогих ювелирных изделий, магазины дорогой стильной одежды, магазины дорогой стильной обуви, магазины дорогого элитного алкоголя. В магазине Oval на Rue Werdain (эксклюзивные дорогие детские товары, кажется) точно посередке зала лежит белый плюшевый медведь в натуральную величину с плюшевым же медвежонком - девка-продавщица сосредоточенно вычесывает ему шерсть…
Ни хрена нам, конечно, в штаб-квартире «Миссии» не сказали. Коза из пресс-службы, демонстрируя профессиональное умение говорить гладко и бессодержательно, норовила скормить нам дистиллированную отчетность о неисчислимых сугубо бескорыстных «люмьеровских» научно-образовательных благодеяниях, от Кройцлеровых разоблачений отмахнулась как от «заведомых инсинуаций, с помощью которых недобросовестный бывший работник безуспешно пытался дискредитировать доброе имя организации», заверила, что имени Дэвида Страно слыхом не слыхивала, а про Ларри Эджа отбарабанила, что хотя сей известнейший и уважаемейший благотворитель стоит у истоков их благородного дела, но лично никогда ни в какой форме в деятельности «Миссии» не участвовал. Единственное, что нам удалось - не без труда - из них вытрясти, - это некий перечень финансировавшихся их конторой программ, связанных с Россией.
Теперь мы сидели в скверике на берегу озера, я безмысленно дымил, а Серега, кривясь и отдуваясь, в очередной раз мрачно листал обретенную папку - хотя ясно было, что и в этом толку ноль. Я ведь даже не знал, к какой из перечисленных (или не перечисленных?) программ имел отношение Виктор.
Два мужика прокатили мимо нас пустую детскую коляску. Проехал мужик на роликах - тоже с пустой детской коляской (это что-то значит?). Старый негр в бархатном жилете с бутафорской маленькой тросточкой прошел, делая на ходу рукой движения, требующие профессиональной гибкости суставов: танцор? мастер единоборств? тайцзыцюань какое?..
Виктор… Виктор… Ни ф-фига не укладывается в голове. Дядь Витя - да бред же!.. Но если вдруг действительно Виктор - что тогда выходит? Что отчеты свои я пишу в пустоту, что никакого фонда нет, никакого эксперимента - а нужно было зачем-то послать меня «туда, не знаю куда»? Или - знаю куда?..
Человеком параноидального склада я себя никогда не считал (скорее уж наоборот - полагал осторожным прагматиком) - и, кажется, в этом мнению окружающих на мой счет не противоречил. Некий рефлекс решительно протестовал против попыток развивать мысль в таком вот направлении. Но развивать ее куда-то приходилось. Меня вынуждали. Факты и обстоятельства. А если уж вообще об этом рассуждать, то следует придерживаться - именно чтоб не впасть в шизу - принципа экономии мышления. В данном случае - искать общего рационального объяснения для всего.
А единственным персонажем, с которым пусть в большинстве случаев самым косвенным образом, но связаны ВСЕ творящиеся со мной и вокруг меня небезопасные странности, остается Виктор. В конце концов, без его целенаправленных усилий я бы никуда из родного города не уехал. А Виктор был в курсе, в каком положении и настроении я оказался после Славкиного бегства с баблом… Что я знаю про этого Латышева? Только то, что сказал он про себя сам и что сказал о нем Виктор. Все Латышев делал самостоятельно: тестировал меня, оформлял. Один-единственный парень ему ассистировал. Если уж так, то отправлен сюда я при непосредственном участии всего трех человек…
Справа из озера (из небольшого мола, точнее) в близкое пасмурное небо отвесно лупила стосорокаметровая водяная струя - тонкий белый прут, лохматящийся в подветренную сторону - и в итоге роняющий туда раз за разом медленные пенные серпы, что по мере падения превращались в подвижные складки полупрозрачного занавеса: сквозь них с визгом попарно пробегал забравшийся на мол молодняк.
…ЗАЧЕМ?! Какая вообще - в принципе, теоретически - может быть цель у подобного шизоидного розыгрыша?.. И уж если надо было заставить меня проехать от точки к точке - так почему с самого начала не придумать соответствующую причину и не выдать подробно прописанный маршрут?..
И тут я опять вспомнил Неаполь. А ведь похоже, что меня в том подвале кольнули какой-то дрянью, развязывающей язык, - сейчас этих «сывороток правды» туча всяких существует… И что я ИМ в таком случае наболтал? Про эксперимент и наболтал, естественно, - со всей откровенностью…
Подлетел наглейший воробей, завис на манер колибри на уровне моего колена, требовательно разевая клюв. Требует, значит, жрать - и уверен в своем праве требовать. Богатство и либерализм этой страны даже воробьев развратили…
…За кем следили в Греции - за Шатуриными или за мной? Майя «мужика» заметила в Афинах, потом он был на пароме, потом на Крит за нами потащился… Но если я все-таки не схожу с ума, то слежка должна была быть и в Турции, и в Италии… Что произошло с Антоном?.. А с Майей?..
Дул сильный и довольно холодный ветер - озеро шло зябкой рябью. Темные, с синеватым отливом, горы, обступившие его, и сгрудившиеся сверху тучи делали вовсе мрачным открыточный пейзаж. Над противоположным, левым (если смотреть против течения вытекающей из озера Роны) берегом тучи продрало нешироким отверстием, в которое просунулся плотный пучок солнечных лучей - прицельно высвеченный ими самолет взлетал на фоне гор круто влево.
…В Турции… Полоумный старикан - он не был ни полоумным, ни случайно встреченным? Шарики! Аликовы шарики! Узор-то был точно его - а такое случайностью уже совсем сложно объяснить… Ведь как все было: этот дед сел рядом со мной - и стал напоказ звенеть шариками, на которые я не мог не обратить внимания. (Виктор знал Алика? Не помню. Да что, в любом случае - проблема, что ли, узнать про него, про Варьку?..) И поскольку я был специально натаскан на странности, я поперся за дедом, выглядящим и ведущим себя страннее некуда. И он подкинул мне фотку Афин. А в Афинах ко мне подсел Шатурин - который, как уверяла Майя, предварительно долго за мной шел…
Все равно бред. Мало ли - фотка… А если б я не обратил на нее внимания? Или не внял бы намеку? Какие у НИХ могли быть гарантии, что я с самого начала не составил себе маршрут по собственному вкусу?.. Допустим, такие, что Виктор меня знал хорошо (он профессиональный психолог к тому же) - и он понимал, что не стану я жульничать. Западло мне будет. И раз пообещал решать спонтанно, то буду решать спонтанно… Да ну, все равно ахинея какая-то…
Но ведь я туда поехал? И Шатурина встретил?.. А в чем был смысл встречи?..
Кто меня искал - и зачем - после моего отъезда? Кто убил Глебова? Бойцы Калины?
Или?! Или никто не приходил? И Глебова не убивали? «Мыло» от него? На то оно и «мыло», чтоб быть анонимным. Ведь про ищущих меня сказал мне Виктор. И подтвердил Костик - который потом сообщил про смерть Глебова и настоятельно посоветовал не возвращаться. Как Костик-то может быть замешан? Бабок дали, надавили - вот и замешан… Что, если все это просто вранье, цель которого: не дать мне вернуться?..
Впрочем, так можно решить, что и Славкин побег тоже был устроен - ради того, чтоб студия накрылась и у меня бы не осталось ни дела, ни денег, ни желания сидеть в городе… Ведь Славку-то Виктор точно знал…
А вот это уже точно паранойя.
Скорее всего.
Информации мало. Слишком мало информации.
Шоссе вело на Эвиан (французская граница на этой стороне озера была совсем недалеко от города) и шло прямо по берегу. Справа по склону сначала поднимался парк с каким-то уникальным розарием, потом начались сплошные виллы.
- «Швейцарская Ривьера» - это здесь где-то? - спросил я у Сереги.
- Это дальше - к другому концу озера. К Монтре туда…
(К тому Монтре, где - если верить Эм Шишкину - Владим Владимыч Набоков, арбитр, понимаете ли, вкуса и ненавистник poshlost’и, жил в свои последние годы в шестикомнатном люксе, а рядом с унитазом ему ежедневно меняли коврик с названием дня недели…)
Облака сползли по склонам почти на голову - так что даже с озера сейчас наверняка не разглядеть было широко рекламируемый Монблан. Хотя я так и не понял, видна оттуда (в нормальную погоду) сама высочайшая вершина Альп - или просто массив Монблан…
