- Я и сам, - продолжал он, - заразительному последовал примеру и сочинял стихи ямбами, но то были оды. Вот остаток одной из них, все прочие сгорели в огне; да и оставшуюся та же ожидает участь, как и сосестр ее постигшая. В Москве не хотели ее напечатать по двум причинам: первая, что смысл в стихах неясен и много стихов топорной работы, другая, что предмет стихов несвойствен нашей земле. Я еду теперь в Петербург просить о издании ее в свет, ласкаяся, яко нежный отец своего дитяти, что ради последней причины, для коей ее в Москве печатать не хотели, снисходительно воззрят на первую. Если вам не в тягость будет прочесть некоторые строфы, - сказал он мне, подавая бумагу. Я ее развернул и читал следующее: Вольность... Ода... За одно название отказали мне издание сих стихов. Но я очень помню, что в Наказе о сочинении нового уложения, говоря о вольности, сказано: "Вольностию называть должно то, что все одинаковым повинуются законам". Следственно, о вольности у нас говорить вместно.
1
О! дар небес благословенный,
Источник всех великих дел;
О вольность, вольность, дар бесценный!
Позволь, чтоб раб тебя воспел.
Исполни сердце твоим жаром,
В нем сильных мышц твоих ударом
Во свет рабства тьму претвори,
Да Брут {*} и Телль {**} еще проснутся,
Седяй во власти, да смятутся
От гласа твоего цари.
{* Брут Марк Юний (I в. до н. э.) - глава заговора против Цезаря, участвовал в его убийстве. В XVIII в. этот представитель реакционной знати казался идеальным республиканцем.}
{** Телль Вильгельм - легендарный стрелок, борец за освобождение Швейцарии от австрийского ига.}
Сию строфу обвинили для двух причин: за стих "во свет рабства тьму претвори". Он очень туг и труден на изречение ради частого повторения буквы Т и ради соития частого согласных букв: "бства тьму претв" - на десять согласных три гласных, а на российском языке толико же можно писать сладостно, как и на итальянском... Согласен... хотя иные почитали стих сей удачным, находя в негладкости стиха изобразительное выражение трудности самого действия... Но вот другой: "Да смятутся от гласа твоего цари". Желать смятения царю есть то же, что желать ему зла; следовательно... Но я не хочу вам наскучить всеми примечаниями, на стихи мои сделанными. Многие, признаюсь, из них были справедливы. Позвольте, чтобы я вашим был чтецом.
2
Я в свет изшел, и ты со мною".
Сию строфу пройдем мимо. Вот ее содержанье: человек во всем от рождения свободен...
3
Но что ж претит моей свободе?
Желаньям зрю везде предел;
Возникла обща власть в народе,
Соборный {*} всех властей удел.
Ей общество во всем послушно,
Повсюду с ней единодушно.
Для пользы общей нет препон.
Во власти всех своей зрю долю,
Свою творю, творя всех волю:
Вот что есть в обществе закон.
{* Соборный - общий.}
4
В средине злачныя долины,
Среди тягченных жатвой нив,
Где нежны процветают крины {*},
Средь мирных под сеньми олив,
Паросска мрамора белее {**},
Яснейша дня лучей светлее
Стоит прозрачный всюду храм.
Там жертва лжива не курится,
Там надпись пламенная зрится:
"Конец невинности бедам".
{* Крины - лилии.}
{** Остров Парос славился своим мрамором.}
5
Оливной ветвию венчанно {*}
На твердом камени седяй,
Безжалостно и хладнокровно
Глухое божество . . . . .
{* Оливная (оливковая) ветвь - символ мира.}
и пр.; изображается закон в виде божества во храме, коего стражи суть истина и правосудие.
6
Возводит строгие зеницы,
Льет радость, трепет вкруг себя;
Равно на все взирает лицы,
Ни ненавидя, ни любя.
Он лести чужд, лицеприятства,
Породы, знатности, богатства,
Гнушаясь жертванныя тли {*};
Родства не знает, ни приязни,
Равно делит и мзду и казни;
Он образ божий на земли.
{* Гнушаясь жертвенныя тли... - гнушаясь даров, взяток.}
7
И се чудовище ужасно,
Как гидра, сто имея глав,
Умильно и в слезах всечасно,
Но полны челюсти отрав.
Земные власти попирает,
Главою неба досязает,
"Его отчизна там", - гласит.
Призраки, тьму повсюду сеет,
Обманывать и льстить умеет
И слепо верить всем велит.
8
Покрывши разум темнотою
И всюду вея ползкий яд... {*}
{* Ползкий яд - яд пресмыкательства.}
Изображение священного суеверия, отъемлющего у человека чувствительность, влекущее его в ярем порабощения и заблуждения, во броню его облекшее!
Бояться истины велел...
Власть называет оное наветом божества; рассудок - обманом.
9
Воззрим мы в области обширны,
Где тусклый трон стоит рабства...
В мире и тишине суеверие священное и политическое, подкрепляя друг друга,
Союзно {*} общество гнетут.
Одно сковать рассудок тщится,
Другое волю стерть стремится;
"На пользу общую", - рекут.
{* Союзно - совместно.}
10
Покоя рабского под сенью
Плодов златых не возрастет!
Где все ума претит стремленью,
Великость там не прозябет.
И все злые следствия рабства, как-то: беспечность, леность, коварство, голод и пр.
11
Чело надменное вознесши,
Схватив железный скипетр, царь,
На громком троне властно севши,
В народе зрит лишь подлу тварь.
Живот и смерть в руке имея:
"По воле, - рек, - щажу злодея,
Я властию могу дарить;
Где я смеюсь, там все смеется;
Нахмурюсь грозно, все смятется.
Живешь тогда, велю коль жить".
12
И мы внимаем хладнокровно...
как алчный змий, ругаяся всем, отравляет дни веселия и утех. Но хотя вокруг твоего престола все стоят преклонше колена, трепещи, се мститель грядет, прорицая вольность...
13
Возникнет рать повсюду бранна,
Надежда всех вооружит;
В крови мучителя венчанна
Омыть свой стыд уж всяк спешит.
Меч остр, я зрю, везде сверкает;
В различных видах смерть летает,
Над гордою главой паря.
Ликуйте, склепанны народы;
Се право мщенное природы
На плаху возвело царя.
14
И нощи се завесу лживой
Со треском мощно разодрав,
Кичливой власти и строптивой
Огромный истукан поправ,
Сковав сторучна исполина,
Влечет его, как гражданина,
К престолу, где народ воссел:
"Преступник власти, мною данной!
Вещай, злодей, мною венчанный;
Против меня восстать как смел?"
15
"Тебя облек я во порфиру {*}
Равенство в обществе блюсти,
Вдовицу призирать и сиру,
От бед невинность чтоб спасти,
Отцом ей быть чадолюбивым;
Но мстителем непримиримым
Пороку, лже и клевете;
Заслуги честью награждати,
Устройством зло предупреждати,
Хранити нравы в чистоте".
{* Порфира - длинная пурпурная мантия, символ власти монарха.}
16
"Покрыл я море кораблями..."
Дал способ к приобретению богатств и благоденствии. Желал я, чтобы земледелец не был пленник на своей ниве и тебя бы благословлял...
17
"Своих кровей я без пощады
Гремящую воздвигнул рать;
Я медны изваял громады {*},
Злодеев внешних чтоб карать.
Тебе велел повиноваться,
С тобою к славе устремляться.
Для пользы всех мне можно все.
Земные недра раздираю,
Металл блестящий извлекаю
На украшение твое".
{* Медны громады - орудия.}
18
"Но ты, забыв мне клятву данну,
Забыв, что я избрал тебя
Себе в утеху быть венчанну,
Возмнил, что ты господь, не я;
Мечом мои расторг уставы,
Безгласными поверг все правы,
Стыдиться истине велел,
Расчистил мерзостям дорогу,
Взывать стал не ко мне, но к богу,
А мной гнушаться восхотел".
19
"Кровавым потом доставая
Плод, кой я в пищу насадил,
С тобою крохи разделяя,
Своей натуги не щадил;
Тебе сокровищей всех мало!
На что ж, скажи, их недостало,
Что рубище с меня сорвал?
Дарить любимца, полна лести!
Жену, чуждающуся чести!
Иль злату богом ты признал?"
20
"В отличность знак изобретенный {*}
Ты начал наглости дарить;
В злодея меч мой изощренный {**}
Ты стал невинности сулить;
Сгружденные полки в защиту
На брань ведешь ли знамениту
За человечество карать?
В кровавых борешься долинах,
Дабы, упившися в Афинах:
Ирой! - зевав, могли сказать".
{* В отличность знак... - орден.}
{** Изощренный - здесь: изостренный, отточенный.}
21
"Злодей, злодеев всех лютейший..."
Ты все совокупил злодеяния и жало свое в меня устремил...
"Умри! умри же ты стократ",
Народ вещал...
Великий муж, коварства полный,
Ханжа, и льстец, и святотать!
Един ты в свет столь благотворный
Пример великий мог подать.
Я чту, Кромвель {*}, в тебе злодея,
Что, власть в руке своей имея,
Ты твердь свободы сокрушил.
Но научил ты в род и роды,
Как могут мстить себя народы:
Ты Карла на суде казнил...
{* Кромвель Оливер (1599-1658) - диктатор эпохи английской буржуазной революции, во время которой по приговору парламента был обезглавлен король Карл I (1600-1649).}
