бензина. Меня тошнит, когда я прохожу мимо мусорки или общественного туалета. Меня может стошнить в любой момент, как только мой нос уловит что-то протухшее или прокисшее. И чтобы бороться с этой проблемой, я научилась подолгу задерживать дыхание, чтобы иметь возможность без неприятных последствий пробегать мимо автобусных станций или помоек.
Но с носками Андрея была другая ситуация. Стиральной машинки в их семье не было, и потому всё бельё приходилось стирать вручную. А одной минуты, в течение которой я могла не дышать, было явно не достаточно, чтобы постирать его носки. А уж о том, как они воняли, и вспоминать не хочется. Несмотря на то, что муж менял носки дважды в день, и я постоянно покупала ему специальные дезодоранты для ног, ничего не помогало. От его грязных носков стоял такой запах, что меня всегда выворачивало наизнанку. И потому как бы Андрей не хотел, чтобы я своими руками стирала его вонючие носки, это было невозможно. И так как его мать тоже всегда отказывалась от этой повинности, то Андрею приходилось самому заниматься стиркой своих носков, что, впрочем, было единственной его обязанностью.
И вот однажды я увидела, как он использует в стирке моё ароматное мыло для лица! И, естественно, что я не могла сдержать своих эмоций.
– Зачем ты стираешь носки моим мылом? Ведь я же купила его для лица!
– Но оно так приятно пахнет! – простодушно улыбаясь, отвечал Андрей. – И, ясное дело, мне хочется, чтобы мои носки тоже так пахли.
– Но у меня даже прыщи появились на лице из-за того, что ты стираешь моим мылом свои вонючие носки!
– А неужели тебе не хочется, чтобы твой муж каждый день надевал носки, которые приятно пахнут? – снова переворачивая всё с ног на голову и думая только о себе, отвечал Андрей.
И мне ничего не оставалось, как смириться с потерей этого мыла.
Тогда на следующий день я пошла в магазин и купила себе другой кусок глицеринового мыла. Положив его на раковине в ванной рядом с предыдущим куском, я позвала мужа и сказала:
– Если тебе так понравилось моё мыло, можешь продолжать и дальше стирать им носки. Я купила себе другое. Вот оно. Пожалуйста, не трогай его!
– Как скажешь, – ответил муж, и я успокоилась, но ненадолго.
Мои прыщи не проходили, и я недоумевала, что же является источником их возникновения, пока однажды снова не прошла мимо открытой двери в ванную и не увидела там Андрея, стирающего свои носки новым глицериновым мылом.
– Что же ты делаешь? – набросилась я на мужа. – Я же оставила тебе тот кусок мыла, который тебе так понравился, и купила себе другое! Зачем ты и его загадил?
– А тот запах мне уже надоел. А твоё новое мыло так приятно пахнет, что я не мог удержаться, чтобы не начать стирать им свои носки. Знаешь, с каким удовольствием я теперь надеваю их каждое утро?
– Да, у тебя по утрам теперь новое удовольствие, а мне что прикажешь делать со своими прыщами, которые не проходят по твоей вине?
– Пройдут, – спокойно ответил муж, не глядя мне в лицо.
Я вышла из ванной, недоумевая, что делать дальше. Ведь если я куплю себе третий кусок мыла, то предыдущие два будут тотчас забыты Андреем, и он мигом переключится на новый аромат, потому что он всегда старался лишить меня любой собственности, даже если это была такая мелочь как мыло. Он считал, что всё должно принадлежать ему и использоваться по его усмотрению, даже в ущерб мне. Поэтому на следующий день я пошла в магазин и купила жидкое мыло во флаконе с дозатором, куда Андрей никоим образом не смог бы впихнуть свои вонючие носки. И вскоре мои прыщи благополучно прошли, и всю оставшуюся семейную жизнь я покупала исключительно жидкое мыло, прогоняя искушение заменить его твёрдым.
Как-то раз мы с мужем собрались поехать в гости к Сергею Зимину – другу Андрея, с которым он учился в одном техникуме и на свадьбе которого мы гуляли несколькими месяцами ранее.
Зимины жили в районе ВДНХ на небольшой тихой улочке. Но не о Сергее и его молодой жене я собиралась сейчас вспомнить. Я извлекала из памяти случай, предшествовавший нашему визиту к чете Зиминых.
Мы вышли из метро и пошли в сторону дома наших друзей. По улочке впереди нас шёл мужчина, и никого другого поблизости не было.
Я шла с Андреем, держа его под руку, и мы о чём-то беседовали. А мужчина, идущий впереди, внезапно остановился и наклонился, словно что-то уронил, а потом поднял и стал оглядываться по сторонам. Увидев нас, он подождал, пока мы подойдём ближе, и сказал:
– Ребята, я тут кошелёк на дороге нашёл. Давайте посмотрим, что там лежит внутри, и поделим напополам.
– Да, давайте, – сразу же оживился муж, протягивая руки к находке.
Но я нутром почувствовала, что здесь что-то не так. В экстремальных ситуациях мой мозг работает как у супергероев, просчитывая в доли секунды все возможные варианты развития событий.
Я рассуждала так. Если бы я была на месте этого мужика и нашла бы на безлюдной дороге кошелёк, который захотела бы присвоить, вряд ли в этой ситуации я стала бы искать себе сообщников, чтобы поделить деньги. Ведь мы с Андреем были от этого мужика на приличном расстоянии, к тому же шли и разговаривали, и не видели того, что произошло впереди. Так зачем же нужно было ждать нашего появления?
А если этот товарищ так благороден, что не может присвоить себе найденные деньги без угрызения совести, то он должен был поступить как честный человек, а именно поднять пропажу, поискать того, кто бы мог потерять этот кошелёк. Но искать его нужно было впереди, а не позади себя. А затем, не найдя нужного человека, следовало написать объявление и расклеить его поблизости от места находки. Или же просто обратиться в милицию.
Но этот мужик поступил не так, как подсказывала логика. А, стало быть, он преследовал какую-то другую, неведомую мне цель. И, следовательно, нужно было держаться подальше от его тайных замыслов, которые вряд ли имели намерение обогатить незнакомых прохожих.
– Нет, нам ничего не нужно! – воскликнула я и потянула мужа назад.
– Олеся, ты что? – возмутился муж. – Этот человек предлагает нам поделить найденные деньги! Зачем отказываться?
– Потому что это – чужие деньги! И нам они не нужны! – твердила я, продолжая тянуть мужа назад.
– Олеся, так нельзя! – спорил со мной муж. – Кто отказывается от денег?
