случае Андрея Полюшкина сейчас интересовал не тот человек, за которым я была замужем, а тот, с кем хотела бы быть, если бы мне представился шанс всё изменить.
– Что ж, попробую перечислить, – немного подумав, ответила я. – Хотя никакого идеального образа в моей голове нет, но всё же есть такие моменты, на которые я всегда обращаю внимание при общении с мужчиной.
И я немного отодвинула стул от стола, чтобы иметь больше свободы для манёвра в разговоре, и, приподняв правую руку для убедительности, начала перечислять.
– Во-первых, он должен быть моложе меня. Не люблю стариков. Во-вторых, он должен следить за своим здоровьем. Старая развалина мне ни к чему. В-третьих, он должен заниматься каким-нибудь видом спорта. Абсолютно любым. Потому что это дисциплинирует и заставляет быть в хорошей форме. В-четвёртых, у него должны быть голубые глаза. И хотя этот пункт необязательный, но желательный, потому что у меня слабость к голубоглазым парням. И в-пятых, – произнесла я, глубоко вздохнув, чтобы перевести дух, и, приподнимая левую руку, продолжила жестикулировать, – у него должен быть соответствующий уровень интеллекта. Совсем необязательно, чтобы он был гением, но он не должен быть идиотом, это точно, потому что общение с тупыми людьми меня бесит.
– Александр Михайлович, ты обратил внимание, на размер, который Екатерина Ивановна показала, когда говорила об интеллекте? – произнёс Андрей Полюшкин, поворачиваясь в сторону Уколова. – Я думаю, что даже если мы с тобой сложим оба своих интеллекта, то до стандартов Екатерины Ивановны всё равно не дотянем. Неудивительно, что она до сих пор не может найти мужчину своей мечты.
– Фу, Андрей Борисович! – посмотрела я укоризненно в сторону своего коллеги. – У тебя на уме одни пошлости!
– Какие пошлости? – грустным голосом произнёс Полюшкин, тяжело вздыхая. – Это жизнь!
Но я не обиделась на Андрея Полюшкина. Наоборот, этот разговор развеселил меня, и я поняла, что могу хорошо поладить с этими двумя мужчинами, сидящими сейчас передо мной. Их уважительное отношение ко мне и в то же время нескрываемый интерес, который они проявляли ко мне как к женщине, приятно будоражил меня, чего я давно не испытывала ни с мужем, ни с другими своими знакомыми и коллегами мужского пола. К тому же, общаясь со мной, ни Полюшкин, ни Уколов, не употребляли матерных слов, что я также списала на своё положительное влияние на этих людей. И это тоже не могло не повысить мою самооценку в собственных глазах.
Глава 33
о том, как безобидная игра на телефоне может привести к приобретению нового компьютера
Ранее я уже упоминала о том, на какой «сверхскоростной» технике мне приходилось работать, и как часто мне приходилось прохлаждаться из-за того, что документы открывались на мониторе так медленно, что я просто не знала, чем себя занять. Не могла же я и в самом деле по нескольку раз в день поливать цветы или каждый час пить чай! Поэтому я подсела на одну безобидную игру под названием «Змейка», имевшуюся в моём телефоне.
Когда я работала на четвёртом этаже, подобное времяпрепровождение было невозможным, так как в глазах начальства это означало бы, что у меня мало работы, и это подвигло бы моих руководителей ещё больше загружать меня документами. Но теперь, вдали от этих больших дяденек и тётенек, я могла позволить себе чуть-чуть расслабиться, тем более что мои новые товарищи не осуждали меня за эти невинные слабости и не спешили заложить меня начальству.
В промежутках между нажатиями клавиш своего рабочего компьютера я успевала пройти в среднем пару уровней. И теперь, пока открывались документы, благодаря игре было проще коротать время.
Но, несмотря на здравый смысл, не позволявший мне вступать в игру, которая бы потребовала от меня каких бы то ни было финансовых вложений, я всё равно причисляла себя к азартным людям, так как всегда очень эмоционально реагировала на неудачи в игре и не останавливалась, пока не добивалась положительного результата. Именно поэтому я часто выражала свои эмоции вслух, когда в игре что-то шло не так. Например, Полюшкин и Уколов часто слышали от меня следующие фразы:
– Ну чего ты двигаешься так быстро? Я же просила тебя двигаться медленней!
– Зачем ты подошёл ко мне сзади? Спереди подходи!
– Вот опять ты пристроился ко мне тогда, когда я тебя не ждала!
Эти парни не знали, в какую игру я играла, оттого их воображение рисовало гораздо более смачные картины, чем те, какие на самом деле были у меня перед глазами. Поэтому однажды Полюшкин не выдержал и подошёл ко мне.
– Екатерина Ивановна, позвольте полюбопытствовать, что за игра Вас так увлекла? А то мы с Александром Михайловичем даже боимся представить себе, что происходит у Вас в телефоне, судя по тем фразам, которые мы от Вас слышим.
– Да, пожалуйста! Смотрите, сколько хотите! – с готовностью протянула я Андрею Борисовичу свой телефон.
И когда он увидел, что загадочной игрой, заставлявшей меня так бурно выражать свои эмоции, оказалась обычная «Змейка», Полюшкин разочарованно произнёс:
– Я ожидал увидеть что-то более интересное.
– Что есть, – пожимая плечами, ответила я.
Однако эти парни видели, что я отвлекаюсь от исполнения документов не от безделья и не от стремления задвинуть работу, а потому что техника, на которой мне приходилось работать, оставляет желать лучшего. Поэтому они, будучи сотрудниками отдела материально-технического обеспечения и зная, что эту проблему легко решить, сами вышли на начальника своего отдела с просьбой выделить мне более мощный компьютер, пригласив его в наш кабинет и наглядно продемонстрировав работоспособность моей техники. В итоге, очень скоро у меня появился новый рабочий компьютер, а я стала ещё более доброжелательно относиться к моим новым товарищам, проявившим ко мне такое участие, которого я не могла добиться у своих коллег и руководителей за несколько лет исправной службы в юридическом отделе.
Глава 34
о том, что если где-то у тебя всё хорошо, то в другом месте непременно будет плохо
После проведённой реорганизации моя зарплата выросла в полтора раза, а отношения с новыми коллегами с каждым днём становились всё лучше и лучше. Их стремление научить меня ругаться матом и вести более свободный образ жизни привело к обратному эффекту. Со временем и Полюшкин и Уколов не только перестали употреблять в своей речи нецензурные выражения, но и услышав нечто подобное от кого-то другого, тотчас начинали цыкать на него, заявляя, что в нашем кабинете такие слова не произносят. Я и сама не заметила, как это произошло, но вскоре наш кабинет стал самым культурным местом во всей Корпорации. А наведя чистоту в кабинете, мы всячески её поддерживали. Все столы и шкафы у нас были новыми. Все обращались друг к другу только по имени-отчеству,
