Необходимость этих мер понимали все и пусть с колебаниями -вызванными вполне понятным страхом - "кризис сбыта" и особенно восстания 1920-21гг. были весьма грозными воспоминаниями, но поддержали их тоже все, в том числе иБухарин, и Рыков, и Томский и другие будущие "правые уклонисты" и "враги народа". Иначе стране, вернее городу и армии угрожал голод. В 1926/27 потребление хлеба городским населением было на 27% больше, чем в 1913г В 1926/27 было заготовлено 116,4 миллиона центнеров хлеба. В результате "чрезвычайных мер" удалось в 1927/28 заготовить 110,3 миллиона центнеров, т.е. на 5,3% меньше, чем в 1926 г., но реализовано на внутреннем рынке было 101,7 миллиона центнеров, т.е. на 28,8% больше, чем в 1926/27, а экспорт хлеба к началу 1929г. упал более чем в пять раз - до 0,8 миллиона центнеров, т.е. практически прекратился. Кроме того, осенью 1927 года сложилась благоприятная ситуация для продуктов животноводства и технических культур крестьяне выручили достаточно денег для удовлетворения своих потребностей. Сейчас кое-кто намекает, что у государства были хлебные резервы и вот, мол, нужно было выбросить их на свободный рынок и тем самым сбить цены на хлеб. Председатель Совнаркома Рыков поддержал "чрезвычайные меры хлебозаготовок", т.е. это косвенно подтверждает, что в действительности никаких резервов у государства не было. Их и не могло быть в той обстановке. Но мы все же не поверим Рыкову и обстановке. Предположим, что у государства все же были эти хлебные резервы и оно выбросило их на свободный рынок - цены падают (правда возникает вопрос какими резервами надо было обладать, чтобы сбить цены на рынке - ведь на снижение цен на промтовары на 10%, т.е. на повышение цен на хлеб на 10% крестьянин не отреагировал ), но выручивший достаточно денег за мясо и лен крестьянин не будет продавать хлеба, он придержит его до тех пор пока цены не поднимутся до уровня, который окупит его затраты, в противном случае он просто разорится - ведь цены на хлеб уже были заниженными. Таким образом нынешние "мыслители", "болеющие" за крестьянина и нэп просто-напросто предлагают своими нелепыми рецептами разорение крестьянства и подрыв сельского хозяйства страны того периода.
Но трудности с хлебозаготовками не были причиной, они не были даже поводом, предлогом для "выдуманной" Сталиным "сплошной коллективизации" и "раскулачивания". Они были всего лишь ударом колокола, сигналом для перехода в наступление нового строя. Понимание, что после завершения восстановления страны (1926 год) такое наступление - неизбежно, росло в правящем классе. Первым, кстати, об этом заговорил еще в октябре 1927 года, задолго до "хлебного кризиса" не кто иной как Бухарин. Такой резкий поворот официальной теории дал Троцкому повод для издевательств: "Сегодня - "Обогащайтесь!", а завтра - "Долой кулака!" Это легко говорить Бухарину. Он берется за перо - и готово, ему нечего терять."
Антагонизм интересов нового строя, нового правящего класса и класса крестьян, т.е. мелкой буржуазии был доказан давно и не только теоретически, а кровью восстаний 1920-21гг. и червонцами кризиса сбыта 1923г. 1928 год хлебный кризис и чрезвычайные меры хлебозаготовок стали пробой сил, предтечей коллективизации. Впервые правящий класс не отступил перед крестьянами, наоборот крестьянам пришлось отступить перед выросшей мощью нового класса и его государства. Но это было только начало.
Но ведь можно было повысить цены на хлеб или снизить на промтовары! Ну, развивались бы помедленнее, ведь предлагал же Бухарин "другой путь" сохранить существующий уровень капиталовложений, не сворачивать нэп?!
За 1929-33 годы в народное хозяйство по пятилетнему плану должно было быть вложено 64,5 миллиарда рублей, в 2.5 раза больше, чем за предшествующие пять лет. Предположим, что был принят "другой путь" Бухарина. Умножаем 5 лет на 2,5 и получаем ... 1941 год. С чем бы мы его встретили? И где гарантии, что это был бы не 1941, а 1939 год, например?
При всех усилиях и жертвах, даже после завершения первой пятилетки страна продолжала отставать от развитых стран Запада, промышленность не могла еще обеспечить обороноспособность страны. Таким образом ясно - темпы роста промышленности должны были быть максимально высокими, на грани возможного, на грани срыва.
И все же, давайте не только встанем на точку зрения Бухарина и его единомышленников, но согласимся даже с невозможным - с тем, что не было Запада, не было Гитлера, не было 1941 года. Не будет "сталинской коллективизации". Чтобы получить хлеб у крестьянина понижаются цены на продукцию промышленности или, соответственно, повышаются закупочные цены на хлеб. Поскольку на 10% снижение он не отреагировал, их надо было снижать еще и еще - на сколько? Крестьяне богатеют, усиливается социальная дифференциация на полюсах - кулаки богатеют, естественно, быстрее, чем середняки, а бедняки? Ну, а бедняки, понятно, беднеют. В 1927 году на территории СССР насчитывалось свыше 25 миллионов крестьянских хозяйств. Удельный вес кулацких хозяйств с 1924 но 1927 вырос с 3,3 до 3,9%, середняцких с 61,1 до 62,7%, бедняцких сократился с 25,9 до 22%. Удельный вес батрацких хозяйств вырос с 9,7 до 11,3%. В 1927 году 3,2% хозяйств имело 16,1% средств производства, в то же время 28,3% хозяйств не имело рабочего скота и 31,6% - пахотного инвентаря. Уже в конце 20-х годов эта тенденция, определилась и набирала силу. Что же мы получаем в результате, даже в такой тепличной обстановке? Большевики сами усиливали бы своего врага, и с каждым годом "бухаринского пути" их победа в неминуемо предстоящей схватке становилась бы все более и более проблематичной. По существу Бухарин предлагал (вряд ли всерьез - вообще человека, не имеющего твердых принципов трудно понять и еще труднее с ним спорить - сначала он призывает к борьбе с кулаком, потом шарахается назад, потом снова туда же - можно только гадать, когда он говорил всерьез, когда он просто боялся чего-то - второй Гражданской войны, Сталина и т.д., но все эти колебания получают объяснения в том случае, если мы примем версию, что эти его "'колебания" были подчинены одной цели - свалить Сталина. Момент был действительно удобный - сразу после пятнадцатого съезда, призвавшего к медленному, осторожному развитию отношений с крестьянином, Сталин был вынужден выступить инициатором "чрезвычайных мер хлебозаготовок", т.е. формально нарушить решения съезда, которые еще просохнуть не успели. Для Троцкого, Зиновьева и Каменева такая политика уже кончилась крахом и, видимо, Бухарин решил воспользоваться удобным случаем, но он не понял и не учел одного существенного момента, разницы в выступлениях Троцкого и других и Сталина. Если эти трое по очереди и все вместе "лезли вперед батьки в пекло", то за Сталиным стояла простая экономическая необходимость, поэтому он был поддержан. всем правящим классом, а Бухарин и его соратники оказались за бортом истории) правящему классу поступить вопреки своим классовым интересам - затея заранее обреченная на провал. Кто сказал "а" тот должен говорить и "б" - свободная торговля и частная собственность в тех условиях шли рука об руку. В 1928 году 1/3 всех основных производственных фондов принадлежала частным собственникам - от крестьян до владельцев предприятий в городе. Рано или поздно наступает момент, всегда наступает, когда буржуазия начинает требовать власть. "Позвольте это вам сказать без всякого преувеличения, так что в этом смысле, действительно, "последний и решительный бой" не с международным капитализмом - там еще много будет "последних и решительных боев" - нет, а вот с русским капитализмом, с тем, который растет из мелкого крестьянского хозяйства, с тем. который им поддерживается. Вот тут предстоит в ближайшем будущем бой, срок которого нельзя точно определить." " Мы сейчас отступаем, как бы отступаем назад, но мы это делаем, чтобы сначала отступить, а потом разбежаться и сильнее прыгнуть вперед." ( Ленин имел ввиду, конечно, социализм - субъективно, для себя, но обстановка, жизнь вокруг столь отличалась от незыблемых признаков социализма, что пусть подсознательно он не мог этого не заметить, и то немногое, что он заметил, естественно, преломлялось у него в голове самым невероятным образом: в одном из своих последних выступлений на Х1 съезде он, например, завел речь о государственном капитализме ... при социализме. Если допущение или оставление при определенных обстоятельствах частного капитализма в сферу торговли и частично производства - понятно и объяснимо, то совершенно непонятен и необъясним государственный капитализм при "власти пролетариата". Зачем пролетариату государственный капитализм? Ведь если власть политическая и экономическая у пролетариата, т.е. победила социалистическая революция, то на кой черт ему самому вводить государственный капитализм, т.е. ...эксплуатировать самого себя? Кроме того, что это нонсенс в политическом отношении, это еще и глупость в экономическом - ведь свободная ассоциация производителей при социализме более эффективна, чем даже частный капитализм, не говоря уж о госкапитализме, всегда экономически менее эффективном, т.е. получающем на единицу затрат меньший результат, чем частный капитализм).
