Вся семья здравствует. Николай в безвестном отсутствии. Иван по-прежнему настоящий Иван.
Будь здоров. Кланяюсь всем.
Твой А. Чехов.
Лейкину Н. А., 24 февраля 1889*
608. Н. А. ЛЕЙКИНУ
24 февраля 1889 г. Москва.
24 февр.
Отвечаю, добрейший Николай Александрович, на Ваше письмо по пунктам:
1) Ваше сетование на то, что я не подаю о себе весточки, подлежит кассации: дней 5–6 тому назад я послал Вам письмо*.
2) В Питере я пробыл около половины месяца; вернувшись, живу уже в Москве почти месяц и за всё это время ни разу не виделся с Пальминым. Откуда же ему известно, что я истекаю кровью, хандрю и боюсь сойти с ума?* Всё это плод фантазии поэта, сильно приправленной винными парами. Кровохарканья, бог миловал, у меня не было с самого Питера*. О хандре не может быть и речи, так как я весел больше, чем нужно. Денег у меня достаточно, весна скоро, состояние духа отменное. Работаю много, ибо спешу покончить с работой непременно к апрелю, так как в этом месяце рассчитываю выехать на юг. Причин, к<ото>рые заставили бы меня бояться скорого умопомешательства, нет, ибо водки по целым дням я не трескаю, спиритизмом и рукоблудием не занимаюсь, поэта Пальмина не читаю и безделью не предаюсь.
3) Посылаю фотографию*, где я чернее и серьезнее, чем есмь на самом деле. Лучшей фотографии у меня не имеется. Чем богат, тем и рад, а за желание иметь у себя мою рожу — большое merci. Польщен.
4) В посланном мною письме я просил, кроме книги, еще «Кума пожарного»*.
Кланяюсь Прасковье Никифоровне и Феде.
Ваш А. Чехов.
Я купил себе выигрышный билет. 1-го марта выиграю 75 000.
* было, но чуть-чуть.
Чехову Ал. П., 25 февраля 1889*
609. Ал. П. ЧЕХОВУ
25 февраля 1889 г. Москва.
25 февр.
Г. губернский секретарь!*
Ваше гнусное письмо, подписанное Вашим не менее гнусным именем, мною получено и брошено в сортир. Отвечаю на него по пунктам:
1) Если строки насчет хутора написаны серьезно, а не между прочим, то напиши, что именно тебе нужно*, сколько у тебя денег и сколько десятин купить желаешь, дабы при покупке своего хутора я знал всё, что знать надлежит.
2) Переплеты для «Сумерек» с «А. Н. Чехов»* я не могу принять ни в каком случае. Не принимай и ты. Скажи, чтобы в таких переплетах книга не могла быть продаваема, и прочти хорошую нотацию. Свиньи, не блюдут суворинского добра! Книги мне не высылай. На кой леший она мне?
Пожалуйста, в магазине не церемонься. Блюдя авторские интересы, ты этим самым блюдешь и общее дело. Да надо и Сувориных пожалеть.
3) Копия для доверенности не нужна*. Если дирекция захочет оставить у себя доверенность, то пусть берет. Надобность в доверенности не скоро уж представится, ибо после Пасхи моих пьес играть не будут.
Что чада твои здоровы и обещают быть таковыми и впредь, я убедился в последние свои два приезда. Н<аталия> А<лександровна> нездорова — и в этом я убедился. Ей нужно беречь свой желудок.
Все наши здравствуют и по-прежнему держатся о тебе такого мнения, что ты штаны. Николай испарившись. Ольга выходит замуж. Клавдия Михайловна* вышла замуж. Одним словом, такой счастливый в Москве год, что даже залежалый товар пошел в ход. Adieu!
Твой Antoine.
Кондратьеву И. М., 28 февраля 1889*
610. И. М. КОНДРАТЬЕВУ
28 февраля 1889 г. Москва.
28 февраль.
Многоуважаемый Иван Максимович!
Будьте добры приготовить мне счет* и, если возможно, пришлите мне его по почте, чем премного меня обяжете. Мой адрес: Кудринская Садовая, д. Корнеева.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
Чехову Ал. П., 2 марта 1889*
611. Ал. П. ЧЕХОВУ
2 марта 1889 г. Москва.
2 март.
Человек!
Деньги*— 994 рубля — я получил и благодарю тебя за то, что ты их не растратил. Когда в будущий сезон я заработаю новой пьесой 3444 рубля, то пошлю тебя в дирекцию за получением сей суммы не иначе, как с конвойным, — этак покойнее, а то я всё время беспокоился.
Насчет хутора*. Твое обещание высылать ежемесячно по 50 рублей великодушно и смело, но никуда не годится. Куда ты будешь высылать, кому и за что? Чтобы выплачивать за землю, нужно сначала купить ее, а для сей надобности потребно не менее тысячи. За тысячу, внесенную единовременно, можно приобрести пятитысячное имение, заложенное в банке, т. е. тысячу ты вносишь, а остальное обязуешься выплачивать кусочками. Без тысячи никак нельзя. Если у тебя есть возможность и охота уделять ежемесячно из сиротских денег 50 рубл., то отчего же нет охоты скопить их? 50 — цифра большая, можно и поменьше. В три года скопишь больше тысячи — конечно, если не будет непредвиденных расходов.
Если же тебе нужен не хутор с постройкой, садом и рекой, а десятина-другая земли, то на это и 500 достаточно. Но землю покупать без надежды скоро построиться — не стоит и бесполезно. Ты об этом подумай.
У меня летом будет 1500 или около этого. Может быть, и удастся сделать что-нибудь. Если удастся, тогда тебе легче будет решить земельный вопрос. Легче, ибо у нас будет опыт. Я могу покупать именье, стоящее даже 10 тысяч, без риска вылететь в трубу: на проценты мне уже достаточно дают мои видмеди, т. е. Общество драма<тических> писателей, собирающее со всей Руси рубли и полтинники за пьесы, идущие в провинции. Так я и решил, что этот доход пойдет на уплату процентов.
Повторяю, подумай. Иметь клочок земли с соответствующей постройкой значит не бояться бедности и превратностей судьбы. А превратностей нам с тобой не миновать. Понатужься и копи помаленьку, но не спеша и терпеливо.
Пишу рассказы. Скоро один пришлю в «Новое время»*. Летом напишу пьесу*, коли буду жив и здрав.
Муж Клавдии Мих<айловны> тебе кланяется и просит тебя полюбить его.
Твой А. Чехов.
Кондратьеву И. М., 5 марта 1889*
612. И. М. КОНДРАТЬЕВУ
5 марта 1889 г. Москва.
5 марта.
Многоуважаемый Иван Максимович!
В счет, который я вчера получил, вкралась маленькая ошибка. Мой «Медведь» шел у Корша 18 раз, а между тем в счете обозначен он 17 раз. Эта ошибка произошла, вероятно, оттого, что «Медведь» шел однажды у Корша вместо тургеневского «Вечера в Сорренто»* и не был показан на афише.
Кстати, примечание для каталога, тоже весьма неважное: моя пьеса «Предложение» будет напечатана под псевдонимом «А. П.»*.
Простите, что я надоедаю Вам такими пустяками.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
Суворину А. С., 5 марта 1889*
613. А. С. СУВОРИНУ
5 марта 1889 г. Москва.
5 март.
Посылаю Вам, милый Алексей Сергеевич, «Княгиню». Чёрт с ней, она мне надоела: всё время валялась на столе и напрашивалась на то, чтоб я ее кончал. Ну и кончил, но не совсем складно. Если Вы не рассчитываете напечатать ее в скором времени, то пришлите корректуру. Я пошлифую.
Пишу еще один рассказ*. Меня захватило, и я почти не отхожу от стола. Между прочим, я купил себе новый стол.
Спасибо за обещание выслать словари. Казав пан — кожух дам, слово его те́пло…* За словари я пришлю Вам подарок* очень дешевый и бесполезный, но такой, какой только я один могу подарить Вам. Ждите. Позволяю себе напомнить о Вашей большой фотографии и о моих шапировских карточках. Если Шапиро прислал Вам их, то пришлите…
Был у меня Свободин и говорил, между прочим, что Вы получили якобы письмо от какого-то родителя*, у которого сын застрелился после моего «Иванова». Если это письмо не миф, то пришлите мне его, пожалуйста. Я его приобщу к тем письмам, какие у меня уже имеются относительно моего «Иванова». «Гражданина» я не читал*, ибо 1) этой газеты я не получаю и 2) «Иванов» надоел мне ужасно; я не могу о нем читать, и мне бывает очень не по себе, когда о нем начинают умно и толково рассуждать.
