гаечным ключом, разведено по различным сферам: государства, теневой экономики и «партии, несущей политическую ответственность». Однако нет такого инструмента, такой связки ключей, которая одновременно отперла бы все эти формы, решетки, трубы, клетки, выходы на волю.
Этот образ – всего лишь сравнение, метафора для понятий «комбинат», «сложность», для множества орденов и наград, которыми на протяжении десятилетий отмечали подобное разделение страны. Наша работа на перестройку заключалась в том, чтобы дать ход «преобразованиям», «реформам» этой ЭКОНОМИЧЕСКОЙ РЕАЛЬНОСТИ, в основе которой, несмотря ни на что, лежало человеческое усердие и любовь к людям. Мы тратили много времени на то, чтобы обмениваться телефонными номерами, обивать пороги кабинетов и квартир в поисках единомышленников, встречаться, организовывать застолья для людей, которые были друг с другом практически не знакомы. Нам казалось, что с нашей помощью формируется новый субъект, новое интеллектуальное течение, политическая конструкция. Конечно, мы считали, что мы чем‐то выделялись, что мы заслуживаем признания, что мы отличаемся от обычных людей. Этого «робинзонства доброй воли» нам не простили. В течение нескольких месяцев попытка реформы, живых изменений превратилась в свою противоположность, в бездействие, ожидание. Возможно, за пять лет существования движения «новых солидарных» у нас в распоряжении было от силы семь недель на то, чтобы действительно что‐то изменить.
Мера времени и две разные реальности
В Академгородке, на фоне провозглашенной Горбачевым свободы мнений, среди интеллигенции сформировался «батальон новаторов», группа заговорщиков, планировавшая к 2032 году создать в России новый СССР:
В человеческих жизнях это было бы полтора поколения. Со скоростью, с которой развивается «научно-технический прогресс», – 133 поколения. Этого времени хватило бы на перестройку. Перестройка – процесс медленный. В итоге: перспектива НОВОЙ РЕАЛЬНОСТИ.
Таких реальностей две.
Реальность № 1 – это реальность «первой» природы: русская земля, архитектура больших городов. Они ждут, что за ними будут пристально наблюдать. Было доказано, что на основе такой «первой» природы мировая революция невозможна. Процессы, проходящие в природе, и развитие городов слишком медленны для ниспровержения старого строя и «создания на ходу нового человека». Природа № 1 не способна к скачкообразным преобразованиям.
Реальность № 2 – это 12 пятилеток, насильственная индустриализация, испытание прогресса на прочность: время победы над фашистским врагом. ДОСТИЖЕНИЯ. «Вторая» природа.
В этой «ВТОРОЙ» ПРИРОДЕ вспаханы пашни и прорастают зерна уже на уровне институций. Урожай приносят штатные должности. Уже проделанная работа: архив. МЕРТВАЯ РАБОТА. Но проделанная работа тесно связана с самой жизнью – это богатое сокровище, само общество. Довольно быстро растраченное в обмен на «ваучеры».
«ВЕЛИКОРУССКОЕ СКРОМНОЕ НЕБО СВЕТИЛО НАД СОВЕТСКОЙ ЗЕМЛЕЙ С ТАКОЙ ПРИВЫЧКОЙ И ОДНООБРАЗИЕМ, КАК БУДТО СОВЕТЫ СУЩЕСТВОВАЛИ ИССТАРИ»
«– Откуда ты такой явился? <…>
– Из коммунизма. Слыхал такой пункт?
<…>
Деревня, что ль, такая в память будущего есть?»
«Теперь объявляй трудгужповинность – рой в степи колодцы и пруды, а с весны вези постройки. Гляди, чтоб к лету социализм из травы виднелся! Я к тебе наведаюсь».
«…одни пили водку, другие сидели с полумертвым умом среди дюжины своих детей».
«…из глуши степных далеких мест пахло грустью расстояния…»
«…в крышу был вделан с прободением кровли железный флаг, не способный подчиняться ветру».
Сначала ночным поездом Москва – Курск. Оттуда – два часа на машине по гравийным и песчаным дорогам в западном направлении до Дмитриевки. Оттуда на юг до Хомутовки. Затем на юго-запад. Развилка на Калиновку.
На пике своего могущества, на посту генерального секретаря КПСС, Хрущев был окружен советниками и помощниками-подхалимами. Весной 1960 года из одной реплики начальника они узнали о его учительнице, Лидии Шевченко. Они разыскали ее и организовали поездку старой женщины в Москву для выступления с докладом на Всероссийском съезде учителей. Она рассказала, что Калиновка – это «мучительно скучная деревня». Насколько ей было известно, Хрущев (и будучи школьником, и навещая родные места уже взрослым) испытывал антипатию к крестьянскому сословию, положение которого было безнадежным. Каждому деревенскому жителю нужно стремиться стать по меньшей мере хотя бы шахтером на Донбассе. Крестьяне – не пролетарии. Из-за подобных речей женщину быстро отправили восвояси. Хрущев ее разыскал, поехал к ней. Оказалось, что в последние десятилетия своей жизни он по крайней мере дважды в год ездил в Калиновку и там подолгу обнимал престарелую бунтарку.
Илл. 74. Лидия Шевченко, учительница Хрущева в начальной школе; в 1905 году он, одиннадцатилетний, посещал школу в Калиновке. Молодая атеистка, учительница-бунтарка, она быстро распознала его способности. Шевченко заразила Хрущева идеями революции 1905 г.
Илл. 75. Хрущев и его жена Нина Петровна
Илл. 76. Хрущев в Сан-Франциско. Была ли его политика предвестницей перестройки? Был ли он приверженцем революционных идей 1905 года? Сталинистом? Или в нем было намешано всего понемножку?
Гори, звезда моя, не падай, / роняй холодные лучи
1 и 2 августа 1991 года силы кремлевского руководства были на исходе. Сотрудникам Аппарата президента СССР, возглавляемого Валерием Болдиным, приказали держаться. Заявления на отпуск запрещено подавать по крайней мере до октября. Нужно продемонстрировать ДОСТУПНОСТЬ начальства. Сам главный начальник – Горбачев – настроен на то, чтобы больше спать, сменить обстановку (Крым, побережье), обо всем забыть. А еще нужно подготовиться к выступлению 19 августа. Смесь разных чувств и эмоций вызывает состояние, подобное обмороку. Горбачев не хотел ни спать, ни есть, ни читать, ни разговаривать. Он не хотел отвечать, чего ему хочется. Симптомы меланхолии. Они сродни опасному заболеванию: АКЕДИИ = «смертельному холоду». Когда она овладевает человеком, возникает внутренняя пустота: Горбачеву становилось плохо даже при одной мысли о том, как мало отпускных дней осталось до 19 августа, когда надо будет возвращаться в Кремль.
В те дни говорили: «империя взволнована». Придуманное радиорепортером выражение казалось неточным ученому из Академгородка: империя, подобная Советскому Союзу, считал он, к августу 1991 года не являлась ни субъектом, ни «чувствующим сердцем». Империя ни «пуста», ни «взволнована». Она не в состоянии «отдыхать». Потому что империя сложена исключительно из потоков и движения. Она – целокупность, утверждал ученый из Академгородка, – понятие абстрактное. Отдельные реальности, фактически составлявшие империю, распределялись по регионам. Это фрагменты ландшафтов, юрисдикции, ощущаемое бессилие, изменения, структуры власти, потеря надежды, обретение надежды и ответственность. А еще – рабочая сила, противоположность рабочей
