таком вот виде? – юрист окинул меня брезгливым взглядом.
– А чем это тебе мой вид не нравится? – обиделась я.
Халатик, между прочим, был очень даже приличным.
– Весь аппетит отбивает.
Я закатила глаза. Педант! Теперь придется опять маячить перед глазами Луганского, чтобы одежду свою забрать. И опять это чувство сожаления. Вот зачем я поддалась порыву и устроила эту сцену со стриптизом? Правильно говорят, что все бабы дуры. А я в особенности.
Делать нечего – поплелась в директорский кабинет. И тот неожиданно оказался заперт. В приемной никого не было. Уехал, что ли? А как же я теперь домой пойду в такой-то одежде?
На обратном пути встретилась Елена Васильевна.
– Женька! – удивленно округлила глаза она. – А ты чего в халате уборщицы шатаешься?
– У меня в кабинете штукатурка с потолка обвалилась, – объяснила я. – Вот, убиралась.
– Сама, что ли? – глаза главбухши стали еще круглее.
Удрученно покивала головой.
– Как видишь…
– Ну ты даешь. Давай быстрее переодевайся. Через два часа презентация вашего с Васьком проекта, а ты в таком виде.
Что? Как презентация? А у меня все документы в кабинете у Луганского остались. И одежда там же. И почему меня не предупредили? Впрочем, это и неудивительно. Я всегда узнаю обо всем последней. Спасибо баклажанихе.
– И еще после презентации будет банкет для руководства.
– Хозяин приехал, – догадалась я.
– Ага, – улыбнулась Лена. – Мой дражайший дядя любит неожиданные визиты.
И тут же шикнула на меня:
– Ты еще здесь? Иди-иди.
Я и пошла. С абсолютно убийственным чувством отчаяния. Как же меня всё достало…
После трех кусков пиццы легче не стало. Зато стало лучше после рюмки коньяка. Не подумайте плохого. Я не злоупотребляю. Просто Андрюха, глядя на мой поникший вид, заставил выпить немного, чтобы приободриться. И я приободрилась… после третьей рюмки…. потом Андрюха убрал бутылку.
– Та-а-ак, – протянула я, барабаня пальцами по столу. – У меня есть полтора часа на то, чтобы добыть себе подобающий наряд.
Юрист скосил на меня подозрительный взгляд.
– Да, наряд уборщицы не катит. Если только ты не Золушка.
Тут меня осенило. Оценивающе посмотрела на него и протянула:
– Из нас двоих сегодня Золушкой будешь ты. Готов к труду и обороне?
– Я? – выпучил глаза друг. – Жень, ты меня пугаешь.
Я же предвкушающе потерла ручки и потянулась за четвертым куском пиццы. Всё же есть в жизни счастье. Держись, Елена Васильевна. Сегодня ты станешь жертвой красоты одного принца с юридическим образованием.
– Андрюх, – я толкнула парня плечом, – в этой деревне есть хоть один приличный магазин с одеждой?
– Угу, аж целых два, – ответил он, нагло откусывая от моего куска.
– Так! – я сунула ему остатки куска в руку и воинственно поднялась. – Собирайся, поехали в магазин. Винни-Пух и Пятачок идут в гости!
Андрюха покивал-покивал и обиженно посмотрел на меня.
– Я не понял. Пятачок – это я, что ли?
Я прыснула от смеха. Вот чудик.
– Спроси еще, почему Винни-Пух не ты. Ой, не могу, – засмеялась я и внезапно икнула.
Васек вспоминает недобрым словом. Больше некому.
– Надеюсь, никто не заметит нашего совместного отсутствия, – заметил юрист, накидывая пиджак на свои тощенькие плечи.
Я тоже надеюсь. А то, боюсь, одной сценой ревности на сей раз уже не обойдется.
Глава 8
Молоденькая симпатичная девушка принесла мне в примерочную платье и повесила на крючок.
– Вот, – сказала она, – я думаю, это подойдет идеально.
Мгновенно скинула халат уборщицы и сняла с вешалки платье. Натянула поверх белья. А что? Очень даже неплохо.
Платье оказалось белого цвета с чуть заметным кремовым оттенком, прямое, безо всяких вырезов и разрезов. Скромно и со вкусом. Отлично подойдет для проведения презентации и последующего банкета. Поскольку я брюнетка, то цвет отлично оттенял волосы и загорелую кожу. По скромному вырезу шла отделка из страз. Про себя отметила, что у молодой продавщицы отменный вкус.
Магазин, несмотря на крохотные размеры и скромный ассортимент, оказался неплохим. Девушка продавщица с первого раза угадала и принесла то, что было необходимо. Я, конечно, могла не покупать себе обновок и заехать домой, но отчего-то настроение требовало побаловать себя любимую. К тому же цены приятно удивили своей демократичностью. Сроду бы не подумала, что в этом колхозе можно приобрести что-то приличное.
Отодвинула шторку и неуверенно покрутилась перед зеркалом.
– Ну как? – спросила я у Андрея.
Он оценивающе посмотрел на мои голые ноги.
– Ничего так, стильненько. Но, на мой вкус, слишком ты тощая, Женька.
Что и требовалось доказать. Не зря он в Ленку влюбился.
– А не коротко? – заволновалась.
– Да тут только и на ноги и осталось смотреть, – фыркнул юрист. – Больше не на что.
Вот же засранец. Лучше бы не спрашивала. После таких комплиментов сразу чувствуешь себя мымрой неумытой.
– Вам очень идет, – осторожно заметила продавщица. – И фигура у вас отличная.
Я благодарно улыбнулась и присела на стул, чтобы девушке было легче отрезать этикетку. Пока она это делала, я выжидающе посмотрела на Андрюху и хитро улыбнулась.
– Чего стоим? Кого ждем? Марш раздеваться, – приказала я.
Тот скосил на меня жалобный взгляд.
– А может не надо?
Я встала. Эффектной походкой от бедра прошествовала к примерочной и приглашающе отодвинула шторку.
– Надо, Федя. Надо.
Парень со страхом посмотрел на меня и, сглотнув ком в горле, поплелся на экзекуцию. С тяжелым вздохом он зашел в примерочную и стал раздеваться. Я заботливо задвинула шторку и проинструктировала:
– Снимай всё.
– Всё?! – раздался полузадушенный писк парня.
– Носки можешь оставить.
– Носки?!
Вот глупенький.
– Ладно, трусы тоже. И поторапливайся, а то из-за тебя опоздаю на презентацию.
В примерочной раздался мученический стон. Мы с продавщицей одновременно захихикали, прикрывая рот ладонями. А то услышит и обидится. Мужчины такие нежные и ранимые создания…
Я остановила свой выбор на светло-серых облегающих джинсах, которые были похожи на брюки и белой рубашке с темной вышивкой на коротких рукавах. Собственно, выбирать было не из чего. Но этот вариант мне показался подходящим.
Отвернувшись в сторону, чтобы не смотреть на Андрея, отодвинула шторку и подала вешалки с одеждой.
– Примерь, – строго приказала я и задвинула шторку.
Прошло несколько секунд, прежде чем раздалось возмущенное:
– Я это не надену!
– Это почему еще? – удивилась я.
– Эта одежда не по статусу. В ней я не юрист, а непонятно кто!
И на всё-то у него есть объяснения. Но мы тоже не лыком шиты.
– Вот именно: Ленка привыкла, что ты юрист, с которым она работает, и относится к тебе соответственно. А увидит тебя с другой стороны, глядишь, и присмотрится получше.
Андрюха призадумался и неуверенно произнес:
– А галстук где?
Я закатила глаза.
– Андрюх, ну какой, нафиг, галстук? Ты что, старик, чтоб галстуки носить?
– Это не прихоть, а профессиональная этика, – упрямо выдал этот педант. – Я никогда не хожу на работу без галстука. И вообще Луганский твой носит и ничего.
При упоминании о директоре меня аж передернуло.
– Так он и постарше тебя будет, – резонно заметила я и добавила. – И вовсе он не мой.
– А чей же еще? – со смешком поинтересовался он.
Решила оставить вопрос без ответа. Тем более, что шорохи одежды за шторкой стихли
