дочери, истинное предназначение предмета. Кайрат захохотал. Он уже не мог удержать, вырвавшийся наружу, смех.
– Дочка сказала, что меня облапошили, – Наталья Павловна жалостливо улыбнулась, – затем она хохотала до слёз…примерно, как сейчас смеёшься ты! Она ещё больше разошлась, когда увидела, как я лежу на диване с салфеткой, приложенной ко лбу! Дочка едва не лопнула от смеха.
Кайрат от хохота держался за живот и вытирал слёзы, льющиеся из глаз. Он представил живописную сцену, как взрослая, но доверчивая женщина лежит на диване, с приложенной ко лбу губкой для мытья посуды, свято надеясь на мгновенный, чудодейственный эффект.
– Ох! Не могу больше! Живот болит от Вашего рассказа. Рассмешили от души, – Кайрат оставил заказ на прилавке и взглянул на часы, – побегу. Времени в обрез! Удачной торговли, Наталья Павловна!
– Спасибо, Кайратик!
Через две минуты он появился возле Ильсии.
– Привет, красавица! Сколько?
– Привет! Мне – двести. Соседке сто штук. Ещё «маечек» двадцать, – привычно перечислила она.
– Что так мало берёшь пакетов? Ильсия, у тебя мозги есть? – парнишка хитровато подмигнул, напомнив одну из произошедших сцен.
– Замучили покупатели этим вопросом, – скривилась полноватая девушка, – каждый день спрашивают про мозги.
– А меня терзают расспросами о бумаге, – улыбнулся парень.
– Какой бумаги?
–Ну, не туалетной, Слава Аллаху! Оберточной.
– Она же тяжёлая? И место много занимает. Я видела женщину, которая ходила с тележкой, схожей с твоей таратайкой. Она продавала обёрточную бумагу.
Парень развёл руки в сторону.
– Слушай, Ильсия! Иду по рынку. Подхожу к торговке. Она спрашивает: «Пакеты фасовочные есть? Размером тридцать на сорок?» Я отвечаю: «Есть». Она говорит: «Хорошо. А пакеты размером двадцать пять на сорок есть?» Я киваю. Она опять спрашивает: «А маечки есть?» Я соглашаюсь: «Да, есть» Она продолжает: «Маркеры есть?» Я спрашиваю в ответ: «Сколько оставить?» Наступает момент, когда торговка начинает меня раздражать, продолжая свой допрос: «Пакеты с ручками… с прорубной ручкой есть?» Я показываю уголок упаковки больших пакетов, которой она интересуется. И вдруг спрашивает: «А бумагу обёрточную ты носишь?» Вот, Ильсия, ответь, как на это реагировать?
Кайрат сделал возмущённое лицо.
– У меня тележка набита пакетами. Куда ещё мне бумагу затолкать? Во вторую тележку?! И ходить паровозиком? Ту-ту! Ну, всё есть! А бумаги обёрточной нет…, ну, не занимаюсь я бумагой, блин! У меня полиэтиленовые пакеты!
– Кайрат! – Ильсия подколола присущей ей юмором, – а чай с лимоном ты продаёшь? Налей стаканчик, пожалуйста!
Она дождалась, пока у парня вытянется лицо, а затем заразительно рассмеялась.
– Фу, ты! – помотал головой распространитель, – я почти тебе поверил.
– Я заметила, что ты был готов выругаться, – веселилась девушка.
– Как тут не выругаться, банная плесень! – сказал Кайрат. – Ох, ты! Я уже стал выражаться, как дядя Коля!
– Как, кто? – уточнила Ильсия.
– Ковшов Николай. Ты его не знаешь. Это мой земляк. Мы живём в одном посёлке. Он, таким образом, смешно ругается.
– Я тоже на базаре ругаться научилась, – созналась Ильсия, – не без этого…, разного народу проходит за день. Наслышишься за двенадцать часов.
– Ещё как наслышишься, – заметил парень и, стремглав, поспешил на улицу.
В отделе фруктов наткнулся на Павла.
– Привет, – кивнул Паша, который был занят тем, что продавал пакеты немолодому продавцу – южанину с горбатым носом и седыми, короткими волосами.
– Привет, – Кайрат пожал протянутую ладонь, – работаешь?
– Да. Как торговля?
– Нормально. Спешу на улицу.
Паша привычно схватился за ручки объёмных сумок, и они отошли в сторону.
– Гулька тебя давно ждёт, – поделился Паша, – я ответил, что ты здесь.
– В рыбном …, много времени потерял.
– Нонка тоже интересовалась Вашей персоной, – усмехнулся Паша.
– Ох! Как она мне надоела! – воскликнул Кайрат, – вечная должница.
– С ней лучше не иметь дел.
– Не получается. Она же липучая, как репейник. Сам знаешь! Тем более рядом с ней торгует Лада. А она исправно платит за пакеты.
– Когда у Нонки накопилась кругленькая сумма, я перестал, снабжать пакетами, – поделился секретом Павел, – выдвинул условия. Или плати, или прекращаю оставлять пакеты!
Кайрат глянул в свои записи.
– У неё тридцать рублей долга. Плюс добавится сегодняшняя сумма.
– Нонка тяжело рассчитывается. Она ловкачка. Динамит, кого может. Вечно у неё нет денег. Я её игнорирую. Пока эта шушера не погрязла в крупных долгах, советую тебе заморозить доставку! Иначе останешься с носом!
– До сих пор с тобой не рассчиталась? – поинтересовался Кайрат.
– Рассчиталась. Отобрал кое-как. Каждый день на мозги капал. Отдала деньги, с возмущением…, словно я оставил ее, ни с чем.
– Спасибо, Паш! Я думал об этом. Воспользуюсь твоим советом.
– Давай, Кай! Предупреждён, значит вооружён!
Кайрат выскользнул в дверь и добежал до первой клиентки.
– Привет. Двести, – Гуля курила, присев на мешке. – Что так долго? Пашка уже приходил.
– Спасибо, Гулечка, за верность! За то, что дождалась меня, – похвалил распространитель, – подумаю о специальной премии.
– Ты лучше скинь цену. Сделай пакеты по шесть копеек, как было весной? – ответила торговка хриплым голосом.
– Не могу, дорогуша! Сам дорого беру, – с сожалением в голосе ответил парень, – но я подумаю, что можно сделать?
– О Таньке не забудь, – напомнила Гуля, подув на тлеющий окурок.
Она подняла глаза, но парня уже след простыл.
– Привет, тётя Таня!
– Погоди. Посмотрю! – женщина порылась в картонной коробке, – двести пакетиков оставь.
– Пожалуйста, – две упаковки перекочевали из тележки на каменный прилавок, – хорошей торговли, тёть Тань!
Следующей остановкой на пути распространителя оказались Нона и Лада.
– Мне двести, – назвала Лада стандартное количество пакетов для ежедневной фасовки сыпучих продуктов.
– Мне триста! – пожадничала соседка Нонна.
Парень внимательно глянул на, вызывающую неприязнь, торгашку Нону.
– Даю двести пакетов. Это четырнадцать рублей. Кроме того, у тебя есть долг, Нона, тридцать один рубль. Итого получается сорок пять рублей.
– Ну, и что? – равнодушно скорчила рожу аферистка.
– То, что у меня нет денег…, кредитовать тебя. В оптовом магазине бесплатно пакеты не отпускают. В долг тоже не дают.
– Мне триста штук надо. У меня товара много, – вдруг предъявила она, – дай ещё сто штук!
– Не дам. Рассчитайся, а затем посмотрим, – предупредил Кайрат.
– В обед приходи, – отрезала она и отвернулась.
Кайрат скосил глаза на соседку Ладу, которая со скрытой усмешкой посмотрела на Нону. Затем она подмигнула Кайрату.
– Сучка крашенная, – пожурила она, – без пакетов останешься, дура!
– Что ты накинулась? – возмутилась та, – сказала, что расплачусь. Нечего над душой стоять. Отвалите все!
Кайрат в глубокой задумчивости пересёк трамвайные пути. Он посмотрел на часы и направился к рядам, торгующим семенами подсолнуха. Растущий долг, как снежный ком начал его раздражать. У Кайрата каждая копейка была на счету, и он не имел возможности раздаривать пакеты бесплатно.
«Да, «милая» Ноночка! – подумал
