Колбин подождал, пока они пройдут мимо двери, затем осторожно отпер ее, распахнул:
- Только поближе, родные.
С бутылками в обеих руках четверо проскользнули в коридор и побежали за процессией. Замыкающие охранники обернулись, подняли автоматы, но бегущие метнули бутылки - раз и еще раз, - восемь взрывов слились в один, разрывая тела. Лисович и Поспелов погибли сразу, Самченко и Назирову взрывной волной отбросило метров на шесть по коридору. Колбин выскочил в задымленный коридор с пустой сумкой и электроножом, подбежал к груде изуродованных тел.
Погребец был еще жив. Ему оторвало обе ноги, разворотило живот. Скуля и тряся синей головой, он оперся ручищами об пол и пополз. Колбин включил электронож, двумя плавными движениями вырезал у Погребца загривок, кинул в сумку и побежал к двери. Погребец полз, волоча свои кишки.
Колбин быстро запер за собой дверь, открыл другую и вышел в узкий коридор, по которому они пришли в темную комнату. Пробежав по его лабиринту, он вышел из здания стадиона.
Уже совсем стемнело. Многотысячная победоносно ревущая толпа выползала из стадиона. Колбин смешался с ней, дошел до моста, с трудом выбрался из месива поющих и кричащих людей, нашел свою машину, открыл, засунул сумку с загривком под сиденье.
Сел, достал платок и вытер горячее потное лицо. Уши заложило от взрыва. Руки Колбина тряслись, как у старика. Он с трудом попал ключом в замок, завел машину и поехал медленно, словно впервые сел за руль. Выехав на набережную, достал мобильный, набрал номер и произнес:
- У меня.
- Рублевка, поворот на Николину, - ответил голос.
Подъехав через полчаса к условленному месту, Колбин увидел стоящую серую "Волгу". Вылез, огляделся. Вокруг никого не было - шелестел темный лес, мигал желтым светофор, да изредка проезжали машины.
Колбин достал сумку, пошел к "Волге". В ней сидели тот самый юноша с палкой и его водитель Саша. Но теперь на юноше вместо обносков был оранжевый китель и такого же цвета замшевые брюки. Убогую палку сменила черная полированная трость с костяной рукояткой в форме орлиной головы.
Сидящий сзади юноша кивнул Колбину на место рядом с ним. Колбин сел. Юноша коснулся тростью крутого плеча Саши, "Волга" тронулась.
Колбин передал юноше сумку. Тот открыл, посмотрел внимательно, положил под ноги.
- Те там остались?
Колбин кивнул, устало махнул рукой, хотел сказать что-то, но вдруг разрыдался.
- Что ты, легкий? - прищурился на него юноша.
- Я это...отец...
- Устал? - Юноша брезгливо посмотрел на его трясущиеся руки.
- Отец... отец... я не знаю... - всхлипывал Колбин.
- Чего ты не знаешь?
- Мне... о-ч-чень плохо, отец... очень, очень...
- Ты скажи, остальные все обиделись?
- Все, отец... все...
- Ну и хорошо. - Юноша достал платок. - Вытри влагу легкую. Учись плакать каменными слезами.
Колбин взял платок, приложил к носу, вдохнул. Едва он стал сморкаться, юноша стремительно вытянул из трости узкое лезвие и умело воткнул Колбину в шею под левую скулу. Конец клинка вышел через правое ухо с приросшей мочкой. Колбин дернулся всем телом, зашевелил ногами и, вцепившись руками в переднее сиденье, захотел приподняться.
- Не волнуйся... - Юноша взял его за плечо, удерживая.
Смертельная дрожь овладела телом Колбина, пальцы побелели, сжимая обивку кресла. Мутная сопля дрожала у него под носом, выпученные глаза смотрели вперед, словно что-то неописуемо-ужасное появилось на ночной дороге.
Колбин умирал долго, хрипя и ворочаясь.
Шофер вскоре свернул с шоссе и поехал по неосвещенной дороге через лес.
- Сколько воли к жизни. И все впустую. - Поглядывая на агонизирующего Колбина, юноша достал сигареты, закурил.
- Сразу в лес его? - спросил, не оборачиваясь, шофер.
- Ни в коем случае. Витя все сделает. - Юноша с трудом вытянул из головы Колбина лезвие, вытер носовым платком убитого, вставил в трость.
"Волга" несколько раз сворачивала и, проехав через небольшой дачный поселок, остановилась возле глухого каменного забора. За забором возвышался угрюмый особняк, напоминающий крепость. В узких окнах горел свет.
Юноша достал мобильный, набрал номер:
- Витя, открой.
Стальные ворота плавно открылись. "Волга" въехала в небольшой внутренний двор. Здесь все было залито бетоном за исключением круглой клумбы с фигурой оленя посередине. Вделанные в бетон светильники мягко подсвечивали двор и дом. Еще две машины стояли неподалеку - темно-синяя "ауди" и черный джип "suburban".
Из дома вышли трое.
- Петруччо! А мы, бля, последние известия слушаем! - оживленно заговорил полноватый в цветастой рубашке, подходя к машине.
- Что, уже объявили? - Юноша выбрался из машины, оперся на трость, наклонился и вытянул сумку с загривком.
- Десять трупов, ёптеть! - засмеялся полный.
- Одиннадцать. - Юноша указал тростью на Колбина, привалившегося к стеклу кабины.
Трое внимательно посмотрели.
- Распорядись. - Юноша захромал к крыльцу.
Шофер двинулся за ним.
Полный быстро сказал что-то двоим, они полезли в "Волгу".
Юноша вошел в дом. После небольшой прихожей сразу начинался просторный зал с баром и мягкой мебелью. Здесь же стояла дорогая стереосистема с колонками в виде больших белых раковин и большой телевизор, по которому передавали экстренные новости о нападении на Погребца. На стойке бара сидел щуплый лысоватый кавказец в черных кожаных брюках и кожаной жилетке. В кресле развалился некто длинноногий в джинсах, кроссовках и черной майке, с помповым ружьем на коленях.
Юноша остановился посреди зала с сумкой в руке, посмотрел на кавказца. Кавказец улыбнулся ему.
Вошел полный Виктор.
- Вить, я при чужих не буду говорить, - нахмурился юноша.
- Алик, это Гасан, дружбан мой.
- Мы так не договаривались.
- Алик, все в норме, не заводись.
- Я при чужих говорить не буду! - зло повторил юноша.
- Да нэ надо ничего гаварить, Алик. - Кавказец спрыгнул со стойки, взял лежащий рядом кейс, открыл.
В кейсе лежали пачки евро.
- Fuck! - Юноша негодующе посмотрел на кейс и на Виктора.
- Алик! - пошел к нему, разведя тяжелые руки, Виктор. - Алик! В чем проблема?
- В том, что ты не держишь слово! - бледнея от злобы, проговорил юноша и устало опустился в кресло.
Водитель "Волги" встал за его спиной.
Виктор переглянулся с кавказцем, шагнул к юноше, но вдруг круто развернулся к сидящему с ружьем:
- Слушай, Гасан, я же, блядь, сказал, что не люблю, когда у меня на диване с волынами сидят!
- Ну, у тебя тоже ха-лодное аружие на столе! - Гасан кивнул на воткнутый в дыню нож с рукоятью из копыта косули. - Миша, пайды падыши воздухом.
Длинноногий, усмехнувшись, вышел.
- И еще улыбу давит, - проводил его мрачным взглядом Виктор.
- Шьто ты прямо как нэрусский! - шлепнул себя по костлявым коленям Гасан.
- Алик, проблемы никакой нет. - Виктор присел на подлокотник кресла. Все остается, как перетёрли.
- Идиоты... - Юноша резко встал, пересек зал и захромал наверх по лестнице.
Виктор усмехнулся, покачал головой:
- Ой, бля... с интеллигенцией всегда - туши свет...
Гасан закурил и снова вспрыгнул на стойку.
- Что же, бля, мы все такие, а?... - Виктор затопал по лестнице вслед за Аликом.
Юноша стоял в каминной на втором этаже и смотрел в темное окно. Когда Виктор приблизился, он резко повернулся:
- Объясни мне, объясни мне, кто это такой? Какого фака он здесь? По-че-му он здесь?! Когда здесь должны быть два, два человека - ты и я!
- Алик, это Гасан Слепой.
- Какой Слепой? Какой Слепой?! Как мы договаривались, Витя?
- Алик, послушай. - Виктор взял худые кисти рук юноши в свои толстые, как сардельки, пальцы с обгрызенными ногтями. - Ты просил полтинник? Там в кейсе лежит полтинник. Все. Это он заказывал. Не я. Бери бабки, дуй на пальцы.
Юноша угрюмо смотрел на него.
- Пошли, покажу что! - Виктор подмигнул ему, взял за руку, потянул.
Юноша нехотя похромал за ним. Они вошли в большую, обтянутую розовым бархатом спальню. Рядом с широкой кроватью на полу лежала бронзовая фигура обнаженной женщины в человеческий рост. Женщина спала на спине.
- Узнаешь? - хмыкнул Виктор.
Алик угрюмо смотрел на фигуру.
- Не узнаешь? Это ж Ритка! А? Я еще тогда попросил слепок сделать. А теперь где она, а? - Он весело почесался. - Во, бля, законы химии!
- Это не химии законы. Это - ваши...
- Тяжелая, сука! - Виктор, кряхтя, поднял фигуру и кинул на кровать. А? Алик? Спать, на хуй, теперь только с ней буду!
Юноша вздохнул.
- Слава Камню, что я не из вашего теста.
- Да, ладно... не выёбывайся... - Виктор облапил его, взялся рукой за пах. - Ты теперь в Книге рекордов Гиннесса, ебёна мать!
Алик отстранился и захромал вниз.
- Ну, чего, я нэ понял, дэлаем дэло или не дэлаем? - слез со стойки Гасан.
Алик протянул ему сумку.
- Нэ... ну ты выложи, пакажи нормально, - прищурился Гасан.
