Ответ. Создавая литературный кружок, антисоветских целей я не преследовал.
Вопрос. Что же вы практически предприняли для осуществления своего намерения?
Ответ. В апреле 1943 года я создал литературный кружок, который существовал не больше месяца. Из-за отсутствия активности у членов этого кружка он распался.
Вопрос. Кто принимал участие в работе кружка?
Ответ. В литературный кружок входили следующие лица:
1. Я - Белинков
2. Штейн Борис
3. Рысс Марианна
4. Рашеева Надя
5. Михальчи Аня
6. Натан Лида
Причем Михальчи была на занятиях кружка только один раз, а Натан вовсе не была. Кроме того, один или два раза па собрании кружка был Ингал и два раза Шенгели - преподаватель нашего института.
Вопрос. По какому принципу вы подбирали участников кружка?
Ответ. Специального подбора состава кружка я не делал. В него вошли главным образом близкие мои товарищи Рашеева, Штейн и Рысс. Михальчи и Натан были приглашены мной по той причине, что они занимаются западно-европейской литературой.
Вопрос. С этими лицами вас объединяла общность антисоветских взглядов. Почему об этом умалчиваете?
Ответ. Антисоветски настроенными указанных лиц я не считал и не считаю.
Вопрос. На предыдущем допросе вы показали, что ваши антисоветские взгляды на литературу разделяла Рашеева. Почему же вы сегодня заявляете о том, что она не была антисоветски настроена?
Ответ. Рашееву я не считал и не считаю антисоветски настроенной, хотя она и разделяла некоторые мои взгляды на литературу. В частности, она согласна была со мной, что литература может развиваться по своим собственным законам вне зависимости от окружающих условий, что литература не вся может быть массовой,
Никаких высказываний в отношении советского строя и его порядков от Рашеевой я не слышал.
__________
2 марта 1944 г.
Допрос возобновлен в 21 час.
Вопрос. Вчера на допросе вы назвали ряд лиц, которые принимали участие в работе созданного вами литературного кружка. Всех ли вы назвали участников этого кружка?
Ответ. Всех.
Вопрос. Лешковцев Владимир принимал участие в работе вашего кружка?
Ответ. В работе созданного мною кружка Лешковцев участия не принимал.
Вопрос. Почему же?
Ответ. Лешковцев является студентом физико-математического факультета МГУ и литературной деятельностью не занимается. По этой причине он и не был членом организованного мною кружка.
Вопрос. Вы знали о том, что Лешковцев сам является руководителем кружка?
Ответ. О том, что Лешковцев является руководителем кружка, я слышу впервые. Но по приглашению Лешковцева в ноябре-декабре 1943 года я зашел к нему на квартиру, где, кроме самого Лешковцева, были следующие лица: Смирнов Евгений, его жена Мацкевич Елена, молодой парень по имени Лев и еще один молодой парень, которого я совершенно не знаю. Всем нам собравшимся Лешковцев рассказывал о метагенетических лучах. После рассказа Лешковцева все мы разошлись. Лично я пошел в Консерваторию.
Был ли это кружок - сказать затрудняюсь.
Вопрос. Вам предлагал Лешковцев сделать доклад о литературе?
Ответ. Специального предложения со стороны Лешковцева я не получал. Но присутствующие у Лешковцева лица просили меня рассказать им о Восьмой симфонии Шостаковича, которую я успел прослушать в Консерватории. Так как я спешил в этот день, то исполнить их просьбу не смог, пообещав в следующий раз рассказать им что-либо из истории литературы.
Вопрос. Свое обещание исполнили?
Ответ. Нет.
Вопрос. Почему же?
Ответ. Во-первых, этой просьбе я не придавал значения, во-вторых, о ней забыл.
Вопрос. После этого вы бывали у Лешковцева?
Ответ. Нет.
Вопрос. А Лешковцев к вам заходил?
Ответ. Несколько раз был.
Вопрос. С какой целью?
Ответ. Заходил он ко мне как к товарищу.
Вопрос. Лешковцев вам рассказывал о предполагаемых докладах на собраниях созданного им кружка?
Ответ. Об этом Лешковцев меня не информировал. Но я знаю, что Смирнов Евгений должен был делать доклад о молодом человеке. Сделал ли он доклад на эту тему - не знаю.
Вопрос. С тезисами доклада Смирнова вы знакомились?
Ответ. Не помню.
Вопрос. Смирнов и Мацкевич присутствовали на собраниях созданного вами литературного кружка?
Ответ. Нет.
Вопрос. Сколько раз собирался созданный вами кружок?
Ответ. Три раза.
Вопрос. Когда это было?
Ответ. Первое собрание кружка состоялось в середине апреля 1943 г. На нем присутствовали: я - Белинков, Штейн Борис, Рысс Марианна, Рашеева Надя и Михальчи Анна. На этом собрании я сделал вступительное слово о характере работы кружка, о нашей тематике. Председателем кружка присутствующие избрали меня, а секретарем Марианну Рысс. Второе собрание кружка состоялось в конце апреля 1943 г. Присутствовали: я - Белинков, Штейн Борис, Рысс, Рашеева и Ингал Георгий, который прочел свою пьесу "Алиса Ванье". Для обсуждения этой пьесы мы собрались через день после ее читки.
На следующих двух собраниях кружка выступал поэт Шенгели. Он читал стихи. Кроме меня - Белинкова, присутствовали: Штейн Борис, Рысс, Михальчи, Рашеева и Ингал. После этих собраний кружок распался.
Вопрос. Вы пытались возродить работу кружка?
Ответ. Нет.
Вопрос. Эльштейн читал свой роман у вас на квартире?
Ответ. Да, Эльштейн у меня на квартире читал свой роман "Одиннадцать сомнений". Это было в начале декабря 1943 года.
Вопрос. Кто во время этой читки присутствовал?
Ответ. Кроме меня присутствовали: Штейн, Лацис, Грановская Фаина, автор романа Эльштейн, член комитета ВЛКСМ института Каменкова-Павлова Ольга. После чтения состоялось небольшое обсуждение романа.
Вопрос. Еще подобные сборы были у вас на квартире?
Ответ. Были неоднократно. У меня почти ежедневно бывали как студенты Литературного института, так и отдельные студенты МГУ, в частности Грановская Фаина. Дело в том, что я, вследствие болезни, очень редко бывал в институте. Поэтому ко мне заходили мои товарищи и мы вели беседы на литературные темы.
Вопрос. Иными словами кружок существовал?
Ответ. Кружок больше не существовал, и я не пытался его возрождать. В этот период времени обсуждался вопрос о моем поведении в комсомольской организации института и мне было не до кружка. Что же касается посещений моей квартиры отдельными студентами института, то они были вызваны тем, что я был болен и находился дома. К тому же моя квартира находится через дом от института.
__________
14 марта 1944 г.
Допрос начат в 21 час 15 м.
Допрос окончен в 2 ч. 25 м. 15/III.
Вопрос. В чем вы признаете себя виновным?
Ответ. На предыдущих допросах я признал и сейчас признаю себя виновным в том, что я, начиная с 1941 года и до дня своего ареста, написал ряд антисоветских произведений, а также высказывал свои антисоветские взгляды Рашеевой Надежде Александровне.
Вопрос. Кто она такая?
Ответ. Рашеева Н. А., 1923 года рождения, уроженка города Харбин; русская или еврейка, точно сказать не могу, гр-ка СССР, член ВЛКСМ, студентка Литературного института Союза Советских писателей, проживает М. Бронная, дом № 44/15, кв. 4.
Вопрос. Как давно вы ее знаете?
Ответ. Познакомился я с Рашеевой в 1938 году через Николая Роликова, своего соученика по 125 средней школе Советского района, у нее на квартире. С весны 1943 года Рашееву я знал как студентку Литературного института, в котором учился и я.
Вопрос. Какие у вас с Рашеевой были взаимоотношения?
Ответ. Дружеские. Между нами ссор и неприязненных отношений не было.
Вопрос. Как часто вы встречались с Рашеевой?
Ответ. Начиная с 1938 года и вплоть до дня моего ареста за исключением периода ее пребывания с октября 1941 по зиму 1943 г. в эвакуации в гор. Свердловске, я с Рашеевой встречался у себя и у нее на квартире 2-3 раза в неделю. Реже видел я ее в институте.
Вопрос. Что вас с Рашеевой сближало?
Ответ. Дружба и с весны 1943 года общность антисоветских взглядов.
Вопрос. Вам приходилось слышать со стороны Рашеевой разговоры, направленные против Советской власти?
Ответ. На этот вопрос я затрудняюсь ответить.
Вопрос. Почему?
Ответ. Рашеева в антисоветских беседах со мной не высказывала своего мнения по тем или иным моим антисоветским суждениям, а всегда заявляла, что она со мной согласна.
Вопрос. Изложите свои антисоветские взгляды, которые вы высказывали Рашеевой.
Ответ. Весной 1943 года на квартире Рашеевой я последней прочел свой антисоветский роман "Черновик чувств". Этот роман ей очень понравился. Тогда же я Рашеевой говорил о том, что якобы в СССР нет настоящей литературы, отображающей действительное положение в стране, что советский режим не позволяет писателям публиковать такие произведения, которые бы шли вразрез с официальной точкой зрения Советского правительства в вопросах искусства. В искусстве, говорил я, главное - форма, а не содержание. При этом я клеветал на советскую демократию, утверждая, что у нас нет свободы слова и печати. Говоря об этом, я всячески восхвалял буржуазно-демократические государства, заявляя, что там якобы люди пользуются действительными свободами, могут высказываться о том, о чем они думают. Летом 1943 года у себя на дому Рашеевой я говорил о том, что после войны должна произойти перемена в советской литературе. На смену марксистским взглядам на литературу придет мною задуманная "теория" необарокко.
