ответил я и улыбнулся.
Дальше мы шли в тишине. Я прислушивался к еле слышному шелесту листьев и редкому пению птиц, прячущихся в густо заросших ветках. И ещё вслушивался в дыхание Мэллори. Сам понятие не имел зачем это делаю. Но не обращать на него внимание в такой спокойной обстановке я не мог. К тому же вздохи её были довольно тяжёлыми. Или же мне просто так показалось.
Через пару минут дошли до конечной нашего совместного пути.
– До вечера, – не переставая улыбаться, сказал я.
Мэллори пристально смотрела на мою улыбку. Затем, слегка улыбнувшись, спросила:
– Почему ты так улыбаешься? – тихо спросила подруга.
– Такой уж я. Без улыбки – считай меня нет.
Еле слышно она засмеялась.
– Хорошо, до вечера, Хилари.
– До вечера.
На этом мы разошлись. Дойдя до остановки, я минут десять простоял в ожидании своего автобуса. Потом под гул мотора вернулся домой. Мелодия «And your bird can sing» всё не выходила у меня из головы.
Дома мне заняться особо было нечем. Есть пока не хочу. Нужды убираться по дому тоже нет – совсем недавно занимался этим. А время убить как-то нужно. Лишь медленно идут. От секунды к секунде.
В спальне я достал плеер. Вставил в него кассету «Nirvana – Bleach». Надел наушники, упал на кровать, большим пальцем нажал на кнопку «Плей».
Зазвучали первые аккорды. Жёсткий и низкий звук электрогитары пронёсся по ушам. После писка присоединились удары об барабаны. Зазвенели тарелки. Из шума прокрался знакомый голос. Хриплый и низкий. И всё это звучание охватило мои уши.
Но почему? Почему я слушаю эти песни? Они мне даже не по вкусу. Гранж и рок мне совсем далеки. И всё-таки я слушаю их.
Воспоминания. Воспоминания – нечто, что хранят в себе песни. Память о людях. О прошедших временах. С прошедшим временем песни меняют свою ценность. Есть песни, которые прекрасно звучат лишь в своё время и потом забываются, оставляя тонкий слой пыли. А бывают те, что спустя годы не перестают цеплять. И не обязательно музыка одинаково запоминается всем. Ведь нас привлекают те песни, темп которых схож с ударами нашего сердца. Мелодии, отражающие нас самих.
Время продолжало течь. Не прошло и часу, как весь альбом подошёл к завершению. Ещё какое-то время я лежал на кровати в тишине и пристально смотрел в белый потолок. Ненароком мой взгляд переметнулся в сторону и охватил тесную комнату. Хлипкий письменный стол разваливался день за днём. Башня из коробок стоит в углу, храня в себе всякое барахло. Дубовый шкаф стоит возле двери. Из проёма между ним и стеной выглядывает край коробки с синтезатором. Совсем забыл о нём.
Времени ещё хватало, потому я вытащил синтезатор из коробки. Подключил кабель к розетке и сел с инструментом на пол. В углу красовалась надпись «DX7». От компании Ямаха. Слышал у них довольно хорошие инструменты. Должно быть эта машина дорогая.
Я нажал на пусковую кнопку. Раздался щелчок. «Должно работать », – подумал я и нажал на случайную белую клавишу. Раздался громкий звук. Похожий на тот, который издаёт пианино.
Неспеша я ощупывал возможности инструмента, прыгая с одной клавиши на другую, пока…
Я услышал ноту. Образования музыкального у меня, конечно, не было и ноты я совершенно не знал. Но это звучания я мне показалось до глубины души знакомым. Настолько знакомым, что я онемел. И ведь я слышал этот звук. Это точно он.
В детстве у нас дома стояло пианино. Оно стояло в углу пустой комнаты, куда я обычно не заходил. Когда я в первые увидел его, то сильно испугался. В темноте нечто больших размеров сильно напугало меня. Я и представить не мог, что нечто неизвестно, мрачное и большое находится в нашем доме. Потому и побежал к маме со слезами. Она сказал мне, что оно не является чем-то страшным. Крепко охватив мою руку, она повела меня обратно. Включила свет, и мы зашли внутрь. Тогда я увидел, как на самом деле выглядит оно. Большое глубокого чёрного цвета с белыми вставками.
Мама села на стульчик и похлопала по коленкам, зовя меня. Я присел. Мы повернулись к чёрному гиганту. Аккуратно она подхватила крышку и подняла вверх. Под ней оказалось множество белых и черных клавиш. Ещё я заметил её имя, выгравированное на краю крышки. Эми.
Это, золотце, пианино, – тихим ласковым голосом сказала она. – На нём играют мелодии.
Я с любопытством следил за тем, как её пальцы легонько касались клавиш и по комнате раздавалась тихая и спокойная музыка. Это было удивительно. Когда она закончила, наступила тишина.
Я всё ещё помню эту мелодию. По крайней мере у меня такое чувство. Где-то в закоулках памяти я отчётливо слышал эту мелодию, но всё так размыто…
Больше, чем очерк звука мне восстановить не удавалось. И сколько бы я не бил по клавишам, дальше уйти не мог. Лишь одна клавиша. Первая. Её я помнил прекрасно. Конечно, если это не накрученная мысль.
Свободное время подходило к концу. Через пару минут мне надо выходить. По-быстрому я выгладил одежду поприличнее, оделся и побежал до автобуса.
Дорога была тихой. Проезжая по весенним улицам я наблюдал как солнце медленно скрывалось за горизонтом. Красные цвета слезали со стен зданий, как со временем слезает краска. Мир быстро темнел. Зажигались огни.
Взгляд перешёл на руки. Пустые ладони лежат на коленках. Совсем забыл взять что-нибудь для Мэллори. Как только высажусь, сбегаю в ближайший бутик. Возьму букет цветов.
Транспорт затормозил. Открылись двери. На этой остановке я вышел вместе с каким-то мужчиной. Твёрдым шагом он двинулся по уже назначенному пути. Я же оглядывался вокруг. Ресторан находится совсем неподалёку. Но вот цветочного магазина не видно.
Времени у меня должно было хватать навалом, потому потратил минут десять на беготню по окрестностям. К счастью, один небольшой бутик находился буквально за поворотом. Забежал, купил небольшой букет жёлтых тюльпанов и радостно отправился в ресторан.
Не смотря на определённую пустоту в этом районе, заведение оказалось довольно крупным и красочным. Бежевые стены, тёмная керамическая плитка, низко свисающие светильники, мягкие стулья и деревянные столики. Большинство мест заняты парочками лет двадцати – тридцати. Все они хорошо одетые. Должно быть цены здесь высокие. Ну, ничего страшного. Сегодня можно себе позволить.
Возле окна пустовал столик. Я занял место. Букет цветов положил на соседний стол. Через минуту подошла официантка – подала меню и стакан негазированной воды. Затем, пошла по кругу к остальным столикам.
Сквозь панорамное окно я наблюдал за проходящими мимо людьми и проезжающими в полумраке машинами. На фоне играл Лаунж. Вперемешку с музыкой ухватывались смешанные голоса людей, сидящих рядом. Низкие и звонкие голоса звучали вместе с жизнерадостными порывами смеха. А я
